Алексей Цветков - После прочтения уничтожить Страница 66

Тут можно читать бесплатно Алексей Цветков - После прочтения уничтожить. Жанр: Проза / Контркультура, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Алексей Цветков - После прочтения уничтожить

Алексей Цветков - После прочтения уничтожить краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Алексей Цветков - После прочтения уничтожить» бесплатно полную версию:
Религия потребления и левое искусство, матрица капитализма и атиглобализм, Мао и Эдуард Лимонов — вот лишь некоторые вехи, которые предстоит преодолеть городскому партизану на пути к себе. И в этом ему несомненно поможет увлекательное пособие Алексея Цветкова, литератора-радикала по сути и призванию.ЛЕВАЯ ПАРАДИГМА И КОНТРРЕАЛИЗМАлексей Цветков о российских революционерах, интеллектуалах и авангардистах«НГ Ex libris», # 12 от 1 апреля 2010 г.Это «книга-объяснялка», по определению Ильи Стогова (которому она, кстати, и посвящена за подсказку «с чего начать и как закончить»).Заголовок, конечно, превосходен, но ничем не мотивирован. Совершенно непонятно, зачем уничтожать данное пособие после прочтения. Хочется верить — не для увеличения продаж.Мы не будем спорить с автором. Книга написана кристально прозрачным языком и представляет собой критику современного западного и российского общества с левых позиций. Это не первая и не последняя критика такого рода и не слишком выбивающаяся из общего ряда. Но Алексею Цветкову удалось заострить несколько проблем, представляющих несомненный интерес.Цветков констатирует, что на Западе среди ярких творческих людей сторонников капиталистической системы не сыщешь и с огнем, нейтралов не так уж и много, зато противников — сколько угодно. Почти все авангардисты сотрудничают с левыми. Голливудские звезды, модные музыканты, известные философы поддерживают антиглобалистов.А в России парадоксальная ситуация. Все наоборот. Российский интеллектуал солидаризируется с просвещенным буржуа, цивилизованным бизнесменом или работающим в интересах этого бизнесмена чиновником. При словах «класс», «революция», «социальная ответственность», «общественная миссия», «идеологическая роль», утверждает Цветков, российские интеллектуалы морщатся и противопоставляют всей этой скукоте собственные альтернативы: оккультизм, дзен, суфизм, растаманство, психоделический мир легких наркотиков, эстетизацию монархии, дикий туризм в экзотические регионы и т. д.Еще один парадокс. На Западе авангардное искусство чаще всего ассоциируется с революционной политикой, борьбой за социальную справедливость, антиглобализмом. У нас они не имеют друг к другу никакого отношения. Более того, авангардное и современное искусство воспринимается как буржуазное излишество, эстетическое извращение, инструмент одурманивания масс (в духе памфлета Михаила Лифшица и Лидии Рейнгардт «Кризис безобразия»). Напротив, борцы с системой часто признаются в своей любви к старому проверенному реализму. Но реализм по своей сути есть консервативно-реакционная эстетическая установка, ибо тот, кто желает ниспровергнуть status quo, выступает за «альтернативный образ реальности», то есть является по отношению к реальности «здесь и сейчас» контрреалистом. Это не все понимают. Не понимают «старые левые» (электорат КПРФ). Алексей Цветков понимает (и, может быть, именно поэтому пишет не только яркую публицистику, но и хорошую прозу).Таким образом, в России вдвойне парадоксальная ситуация. Российские интеллектуалы настроены в своей массе аполитично или даже пробуржуазно. А люди со стихийно-левыми взглядами с подозрением или с крайним неприятием относятся к авангардному искусству.В причинах такого положения дел Цветков не пытается разобраться, но они, конечно, кроются в советском прошлом. Одно из возможных объяснений состоит в том, что СССР не был, строго говоря, социалистическим обществом. В советском государстве была построена совсем другая формация, представляющая собой усовершенствованную разновидность «азиатского способа производства». Для обозначения этой формации философ Юрий Семенов предложил термин «неополитаризм». Таким образом, на левом поле сегодня идет конкуренция двух образов будущего — «неополитарного» («красная империя», реставрация советской модели) и «социалистического» (в духе западных левых).Как бы то ни было, Цветков считает, что в будущем российские «инверсии» будут ослабевать и наступит ситуация, более или менее напоминающая западную. И пожалуй, прав. Уж слишком непривлекателен «неополитаризм».

Алексей Цветков - После прочтения уничтожить читать онлайн бесплатно

Алексей Цветков - После прочтения уничтожить - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Цветков

 При всей перенаселенности Дели кишит бурундуками, мангустами, дроздами и всевозможными птичками. Всеобщая уверенность в перерождении душ позволяет при желании обожествлять их всех без разбора. Здесь случаются даже «свадьбы деревьев», это когда по косвенным признакам выясняется, что в них переродились влюбленные друг в друга души и нужно совершить со всеми полагающимися цветочными гирляндами брачный обряд. Чендичёк в старом Дели — крупнейший и самый наебательский базар. Самое интересное на нём — джайнистский храм в одном из прилегающих переулков. Сняв обувь и всё кожаное, вы попадаете к людям, которые ежедневно поят своих двадцатичетырех «создателей брода» молоком непуганых коров. Боги выточены из черного и белого мрамора и горного хрусталя. И пока вы рассматриваете бесконечный лубок с жизнеописанием Махавиры — одних только вещих снов матери Махавиры шестнадцать — и серебряные двери с астрологическими символами, вам ставят сандаловую точку на лоб и объясняют, что можно пить только стерилизованную воду, в которой нет микробов, чтобы не причинить им, микробам, вреда. Не нужно ничего иметь в смысле прямом и переносном, это мешает знать—видеть—вести себя правильно, а люди думающие отказываются и от самой этой мутной жизни, самоубиваясь через пост. «Джива» т.е. подлинно живая часть смешалась со всяким сансарическим мусором и это и есть наша жизнь в мире сём. Отделить дживу обратно и избавиться от всякой кармы быстрее всего можно опять же через несколько последовательных и добровольных уходов из жизни в каждом следующем рождении. Во все эти тонкости врубался, кстати, Махатма Ганди, которого джайны («знающие») считают агентом своей веры в истории, а наш водитель-мусульманин называл исключительно «грэйт крейзи джайна».

 Гулять по Дели ночью опасно, но интересно. Рикши вместе с совсем уж деклассированными бедолагами в одеялах, жгут пальмовые листья и пьют чай в тумане на тротуарах. Маленькая девочка на асфальте у памятника Льву Толстому гладит тряпки гигантским угольным утюгом. Сомнительные «ювелиры», высовывая головы и руки из нор, тащат смотреть, какие они делают кольца глубоко под землей. Седовласая безумица в свадебном сари и с золотым лотосом в ноздре катается за вами на мотоцикле и навязывает купить попугая, знающего санскрит. Если вы на одной из улиц старого города, голову вверх лучше не поднимать: там адские джунгли из свободно сплетающихся и расплетающихся проводов, местное электричество. В газетах пишут: Дели переживает бум изнасилований, со шведской атташе это сделали прямо в машине. И вдруг из темноты, ревя трубами и оглушая барабанами, выкатывается свадьба: жених в люриксе на завернутом в золотую парчу коне, куча неадекватных людей вокруг, с люстрами в руках они не то дерутся, не то танцуют и не то кричат от боли, не то поют от радости. Такое же неистовство происходит, когда на кладбище, обложив поленцами, сжигают то, что не подлежит реинкарнации.

 В делийском Макдоналдсе, откусив биг-мак, обнаруживаешь и там знакомую до искр в глазах рыжую пыль, у которой сто индийских имён и один вкус — невыносимый. Кладут во всё и везде. Когда вы говорите в ресторане улыбчивому тамилу: «Нот спайс, абсолютли нот спайс, плиз, нот спайс!» — он, конечно, понятливо кивает, но это ничего не меняет в составе блюда. «Одна рука послушается, а вторая всё равно положит» — обреченно говорит Шишкин тамилу вслед.

Сельский юг страны — бесконечные рисовые поля, высохшие (слабый муссон в том году) реки, на обнаженно-розовом дне которых тамилы сушат белье, хижины ниже человеческого роста, крытые пальмовым листом и множество заболоченных свалок, где среди говна нагло цветут лотосы. По дорогам из храма в храм ходят босиком паломники-шиваиты, завернутые в черные тряпки и увешанные амулетами. Не здороваясь, такой паломник может протянуть вам жутковатый коготь неизвестного животного и долго уверять по-английски, что эта вещица изменит вашу жизнь в хорошую сторону. Некоторые храмы находятся в небе, на вершинах красных скал, куда непривычных к такой крутизне, но охочих до эзотерики, «сахибов» поднимают на носилках. Слово «сахиб», в прошлом означавшее белого колонизатора, теперь употребляется тамилами иронично и близко по смыслу к слову «москаль». Сами тамилы знают, что они дравиды т.е. жили тут задолго до арийского вторжения, их литература-скульптура, соответственно, древней, и весьма этим гордятся. Есть, правда, такие, кто ничем не гордятся, это деревни чандалов — неприкасаемых (не путать с неприкосновенными животными, чей статус в индийском обществе намного выше). Черные от грязи и загара существа неопределимого пола и возраста часами выбирают друг у друга из головы паразитов и жуют ворованный с полей сахарный тростник в окружении тучи мух. Если вы проезжаете мимо, всей деревней кидаются попрошайничать, а если вы прибавляете скорость, метко кидают в машину камни и страшно верещат. Их проблема не в том, что люди всех каст считают их чандалами, но в том, что они сами себя считают чандалами и никем другим себя вообразить не могут. Согласно индийской науке чандалами были и остались изгнанные в древности из страны цыгане. Побережье океана — бесконечный пляж, по которому в поисках приезжих бродят продавцы всего на свете, знающие главные слова на любых языках. Услышав русскую речь, уверенно кричат издали: «наркотики есть!».

 Через год сюда явится цунами и, как лезвием, уберёт волной этот пляж, унесёт весь песок, на котором мы стоим босиком. Берег изменится и откроется Атлантида – никому не известный доселе город Пандавов с длинными улицами, каменными стадами и храмами, выбитыми из целых скал. Мы ходили над Атлантидой босиком по песку, плавали с рыбаками на их пальмовых лодках, как боги, забывшие, что там, внизу, под их стопами кто-то есть, что-то построено. Или нет, приятнее думать, что великанская волна, убившая сотни тысяч человек, создала взамен, выстроила одним ударом и подняла из под пляжа пустой и прекрасный город, в котором никто никогда не жил и который люди никогда не искали. Мемориал всем унесенным.

Самый большой город побережья — Мадрас, только что переименованный в Чиннай (новая власть меняет все «колониальные» имена на национальные). Это индийский Детройт т.е. центр авто и прочей промышленности. Россия поставляет сюда танки, военные самолеты, глушители мобильников (чтобы пресечь переговоры заключенных в тюрьмах и не допустить бунта) и откладыватели взрывов — хитрые устройства, блокирующие вокруг едущей машины любую волну и тем самым временно выключающие бомбу. Где промышленность, там и коммунисты, точнее, маоисты, официально они тут борются с кастовыми пережитками, всеобщей неграмотностью и рисуют на стенах, а неофициально копят оружие и претензии, чтобы начать партизанить по примеру своих непальских товарищей. Не начинают, возможно, потому, что партизанить все меньше есть где: джунгли вырубаются, слоны и леопарды выходят в деревни и чудят, кожевенные заводы и атомная станция сливают свою дрянь в реки и пить оттуда могут только те, кто всегда готов к перерождению, а не те, кто верит в светлое будущее еще при этой жизни. Чиннайские власти собираются восстанавливать джунгли и чистить воду, а потенциальные партизаны ждут этого, чтобы в эти джунгли уйти и мечтать там о своей отдельной республике и триумфальном походе на Чиннай. Ещё здесь, в серебряном сундуке под стеклом, похоронен апостол Фома. Псевдоготический храм над криптой — любимое место мадрасских прокаженных с расплавленными лицами. В роскошном парке, где Блаватская сочиняла свои завиральные книги (за парком посейчас смотрят теософы всего мира) поражают деревья с сотнями корней, растущих из кроны к земле — рай для мартышек и бурундуков. Здесь часто рассказывают про мадрасский взрыв, хотя никто лично его помнить не может. То ли хлопок в трюмах воспламенился, то ли что-то еще случилось, но корабли у мадрасского форта превращались один за другим в свистящие огненные цветы. Особенно мадрасцам запомнился золотой залп. Золотом их обстреливали в первый и последний раз. Оно жалило-калечило людей и расписывалось на стенах.

Буддизм из страны давно выдавлен, поэтому найти их монастырь непросто. Ворота нам отворила метровым ключом равнодушная к миру бабуля. В главном храме зажгла огонь перед закопченным Буддой из белого мрамора. Над Буддой угрожающе зашевелились гроздья спящих тут днём летучих мышей. Разбуженные дымом и шумом, они начинают раздраженно порхать в воздухе, цепляя вас за волосы. В монастыре давно никто не живет и считается, что буддистствуют тут животные и растения. На позолоченном звенящем столбе свила гнездо цапля. В половине храмов прямо внутри выросли деревья и высовывают ветви в окна и двери, ломая скульптуру. Бабуля говорит, это и есть монахи.

 Современный индуистский храм, Вишну там или Шива, это такой цветастый кич, напоминающий клипы Киркорова, хотя по смыслу это космический календарь и сакральная ориентация в пространстве. Помрачнее в храмах Кали, где черная дама танцует с кривым ножом на внутренностях своего мужа и дают очень пахучую траву в обмен на мелкую монету. Если же вы попали в древний храмовый комплекс, где вам кивает у ворот расписной живой слон, то тут всё построже. В Канчипураме с четвертого века стоят саблезубые химеры-каламуки с колокольчиками и эрегированными фаллосами. На всей этой каменной строгости обнаруживаются, впрочем, останки цветастой росписи, пооблетело, так что когда-то эти строгие громады были теми еще матрешечными горками. Повсюду сверкает жертвенным жиром бык Нанду, которому на ухо полагается загадывать желание, и такие же «умасленные» или в кремационном пепле Ганеши и базальтовые кобры, которых «кормят» рисом. Храм «читается» снаружи как перенасышенный каменный комикс о том, как всё было, а именно: Адвайта, абсолютно иное и невыразимое, породила Асат, небытие, вмешающее в себя Сат — возможность бытия, породившую Пурушу — творящий мужской принцип и Пракрити — женскую субстанцию, которые, конфликтно соединившись, дали Свар — небо чистого интеллекта, родившее Бхувас — мир тонких духовных форм, воплощенный в нашей реальности — Бхур, и более низкий уровень темных духов — Тамас. Но это лишь перечень жильцов дома. А вот что творится на этих этажах, какие это танцуют сторукие и бесконечноголовые сущности и начала со змеиными языками и в нимбах из кобр, понять уже положительно невозможно. Замечаешь только, что на всех уровнях метафизической пирамиды обожают селиться и трахаться красноклювые зеленые попугаи. Понимаешь в изображенном примерно столько же, сколько они. Зато попугай может, взлетев над башнями, увидеть, что храм сверху это симметричная мандала.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.