Трамвай номер 0 - Олег Георгиевич Холодный Страница 7

там. Вихрастый нашёл:

— Серж, я хочу, чтобы она осталась в Москве. В Казани она сгниёт с

этими алкашами.

— Ну, так и поговори с ней, какие проблемы? Не надо меня втягивать.

— Серж, я не смогу. Это получится только у тебя. Ты же спец, Серж!

Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.

— Чтобы ты потом опять ненавидел меня? Ты ведь прекрасно знаешь, что

у меня есть только одно оружие.

— Серж, я готов. Я выдержу, правда. Я не буду тебя ненавидеть.

— Не ври хоть себе! Я сделаю это ради нашей дружбы. Но этим мы её

разрушим. Ты сунул голову в петлю, мне осталось выбить

табуретку.

***

Вихрастый складывает журавлей из салфеток. Мышка, не отрываясь,

смотрит мне в глаза, пытается смеяться:

— Ты знаешь, со мной бывает. Когда я много выпью — становлюсь прозрачной.

— Тебя видно насквозь?

— Да, но не в переносном смысле. Посмотри на это фото.

Мышка протягивает мне любительский фотоснимок — ногти покрашены в

розовый, тонкие пальцы, маленькая кисть. На фото Мышь и стена.

Причём стену видно сквозь мышку.

— Покажи мне свою ладонь.

— Какую?

— Левую.

***

Ангел

Общеизвестно, что коктейли в баночках и бутылочках вообще жуткая

отрава. А эту штуку продают прямо в полуторалитровых бутылках из

некачественного ПВХ. Смотрел я передачу как-то, там

рассказывали, что какой-то из ПВХ выделяет токсины. Перепугался тогда

жутко, вообще перестал пластик использовать. Но природный

пофигизм взял своё. Видимо, из этого пластика и делают

бутылки для подобной отравы. Что до меня, то я предпочитаю «чёрный

русский». Там, по крайней мере, присутствует намёк на

коньяк. А в Африке, видимо, хотя нет, скорее в Гарлеме

популярностью пользуется «белый нигер». Интересно, могут ли негры

бледнеть? Судя по Майклу Джексону, всё-таки могут. Его, видно,

кто-то сильно напугал. А вот насчёт краснения нет никакой

уверенности. Кстати, согласно английской доктрине о раздельном

питании, закусывать чёрного русского лучше всего замёрзшим

афромосквичом. Эти двойные гражданства вообще забавная штука.

Ну, с африканцами всё понятно, кроме того, почему они

говорят на французском. Но ведь встречаются и совершенно

замечательные перлы. Шедевры русской демо-бюракротической мысли!

Армороссиянин! Грузомосквич! Первый, очевидно, как-то связан с

арматурой, второй же либо очень грузен, либо является

грузовой модификацией 41-го. Но это тем более странно, ведь

«москвичи» сняли с производства. О, Язык! А с австророссиянами

сплошная непонятка, буде они появятся. То ли из Австрии он, то

ли из Австралии. А вато-, вено-, япо-, кито-, иро— и

изороссияне? Их как понимать? Вот такими интересными, но абсолютно

бесполезными вещами заняты умы наших думцев по мнению

Матвеевой. И с ней сложно не согласиться. А между тем попадаются

на РЖД и нулевые вагоны. Но когда скажешь встречающему, что

едешь в нулевом вагоне, тебе в лучшем случае не поверят, а

могут и обвинить в изощрённом издевательстве. Да, но

позвольте, если рассматривать этимологию, то все мы подходим под

понятие «изороссияне». «Изос» — разный. А между тем так называют

только выходцев из Израиля. А все остальные, выходит,

одинаковые? Социализм? Опять? Это уже тянет на дискриминацию по

расовому признаку. Так, значится, приходим мы к Цикоридзе. А

прежде я успел объяснить Пчёловой, что она сегодня ночует

дома, на что она не преминула обидеться, как это у нас с ней

обычно бывает, и наговорить мне гадостей, нагло извратив мои

слова по непостижимым законам женской логики. Пока Пчёлова

жива и творит — не останутся без хлеба пародисты и бретёры

эпистолярного жанра. Кстати о бретёрах. Эту ёмкую формулировку

я почерпнул из письма г-на Небродова. Так оно называлось.

Только отправил он мне его e mail’ом, зараза, прекрасно зная,

что я люблю получать бумажные конверты. К слову о e mail’е.

Приставка «е» означает в современном языке принадлежность к

Интернету. И очень сочно звучит в компании брокеров

форекс-клуба тост: «Ну, за ебизнес!». А бизнес, по мнению Пелевина,

естественно сложился из трёх слов: «бить», «пиздец» и «без

нас», а точнее четырёх. Так вот, письмо повествовало о том,

как сам Небродов вызвал подпоручика Медведева на дуэль за

то, что тот нецензурно вёл себя в театре и, желая унизить его,

отстрелив погон, случайно уложил пулей в живот. Ганфайт

дело тонкое, особенно когда вместо шестизарядного, который лишь

на то, чтобы кинуть им в лоб, и годен, у тебя в руке Ле Паж

и ты не практикуешь интуитивное прицеливание. Кстати, один

исторический персонаж употребил детище майора Кольта по

назначению и убил врага нафиг. Но об это вам лучше почитать у

Олега Дивова в статье «На что годен шестизарядный». Так вот о

творчестве Пчёловой. Меня умиляет её пафосность и высокий

трагизм, причём настолько, что я жестоко порчу её стихи. К

примеру, однажды она написала:

Как же хочется, Боже,

Быть кому-нибудь нужной

В ответ на что получила:

Как же хочется, Боже,

Выпить водки сивушной.

Но вы не думайте, я и над собой стебусь регулярно. Вот сочинил

недавно на мотив последней песни:

Скушал женщину –

В зубе трещина.

Съел мышьяк –

Ништяк.

Ну и пришли мы, в конце концов, к Цикоридзе. Страшный он человек,

скажу я вам. Сразу вспомнилось, как он метнул нож в Фазанова.

Фазанов, правда, нож поймал, порезав пальцы. Цикоридзе

утверждает, что целился в руку, Фазанов божится, что нож летел

прямо в голову. Впрочем, он сам об это просил, а я этого не

видел. Эх, эпатаж дороже жизни. Нож был добротный, десантный.

Длинный, тяжёлый, острый, как бритва, с рукоятью, обмотанной

зелёной верёвкой. Я его сам метал в Лосиноостровском лесу

под Королёвом. С меткостью у меня не очень — практики мало.

Зато сила броска убойная. Нож тогда отхватил полствола и

улетел дальше. Ножи в моей жизни отдельная тема. Мало того, что

учился их метать в детстве и немало клинков испоганил. Мало

того, что у меня дома 4 походных ножа, причём один из них

«Muela», испанский. У меня ещё есть боевой турецкий кинжал и

китайская побрякушка. Самая моя главная история с ножами –

это как меня пытались зарезать. Работал я букинистом.

Диспозиция следующая: я сижу на складе, спина и локти упираются в

штабеля книг, под рёбрами прижат на вдохе столик, заваленный

книгами же, а сразу за столиком открытая дверь в торговый

зал. Подходит ко мне пьяный здоровенный мужик. Лыка не вяжет,

перегар такой, что хоть нос недельными носками затыкай. И

начинает мне что-то втирать. Я ни слова разобрать не могу.