Ирвин Уэлш - Клей Страница 8

Мэгги – отличная перспектива, и сразу после работы я отправляюсь к ней на хаус. Она живёт в одном подъезде с Бирреллами, на этаж выше. Так что от Билли я кое-что слышал о её родаках. Бухают – пиздец. Я понюхал подмышки, не пахнут ли после работы, всё таки весь день ящики с соком таскал. Ну и постучал в дверь.

Она подошла, открыла и встала такая, ручки скрестила на груди и смотрит так, типа, чего надо.

Я-то отлично знаю, чего мне надо.

– Может, пустишь на чашечку чая, а? Окажешь посильную помощь рабочему парню?

– Ладно, заходи, – говорит, – но только на чашечку чая, и не дольше чем на пять минут.

И мы проходим в гостиную. Кроме неё дома ещё подружка.

– Ты знаком с Гейл, Терри? – спрашивает Мэгги, пока я стряхиваю пепел.

У той на лице выражение, типа: я тебя точно где-то видела.

– Не имел ещё удовольствия познакомиться, – говорю, а сам подмигиваю Гейл. – Во всяком случае, до сих пор, – добавляю.

Мэгги хихикает, а эта Гейл выдерживает мой долгий взгляд. Тёлки любят пацанов с чувством юмора, а у меня, видишь, юморок как у чуваков из «Монти Пайтона». В школе, когда мы с Карлом и Голли начинали стебаться, вокруг никто не подрубался. Думали, у нас крыша сдвинулась, и так оно, наверное, и было. Только вот Карл кое-чего не догоняет, поэтому с тёлками у него не клеится. Чувство юмора – это важно, но с девушками нужно давать взрослого, солидного, а не дёргаться, как психованный мальчишка. Вон эти хера из «Монти Пайтона», они может, и ебанутые, но не всю ж дорогу. Они все учились в Кембридже, а туда безмозглых не берут. Уж всяко они не корчили рожи и не бредили на экзаменах. Ну вот. Я как раз – взрослый-солидный. Помню, как-то учительница по художке мисс Ормонд говорит – вы, мол, самый незрелый молодой человек из всех, что я учила. Мне пришлось прямо так ей и сказать – я зрелый вполне, мисс, я уже не первый год в большой ебле и перетрахал больше тёлок, чем кто-либо в этой школе. Сучка очкастая – отослала меня к Блэки на ковёр.

По телику идёт дневной повтор «Святого». Чувак в этих сериях уже другой, смахивает на младшего брата натурального «Святого». Я сажусь на кушетку, Мэгги в кресло, Гейл – на ручку другого кресла. Я наблюдаю за представлением бедёр Мэгги, выглядывающих из-под её мини-шотландки, и думаю, что дебют «Америкэн-экспресс» подойдёт вполне.

– Ну скажите мне, рисковые девчонки, – начинаю я и делаю длинную затяжку «эмби-регала». – какие ваши планы. А главное – с кем вы гуляете. Мне нужны все самые скандальные подробности.

– Она гуляла с Аланом Лейтоном, – говорит Мэгги, указывая на Гейл.

– Теперь – всё. Он меня достал.

– Я его толком не знаю, – улыбаюсь, а сам думаю, что Лейтон – приятель этого Лари Уилли, так что, если она тусовалась с этой бандой, всяко у неё все дыры разработаны.

– Да он мудак, – говорит Гейл, да так, что только тупой не поймёт, что имелось в виду: я с ним больше не ебус, но ужасно соскучилась по хорошему хую, приди ж ко мне, да побольше.

Это Теренс Генри Лоусон Переводит с языка нуждающихся в хорошем факе.

Соль жизни.

И вот что забавно, я всё пытаюсь вычислить эту Гейл. Думаю, может, она из Бэнксов. Точно, она ж подружка сестры Дойла. Да-да, она ещё носила очки, такие красивые в золотой оправе, и в них она смотрелась ещё ебливей и сексуальней, чем теперь, если это вообще возможно. А может, это была её подружка. В любому случае, она впишется, без вопросов, это сразу видно. Я поворачиваюсь к Мэгги, которая уже чувствует себя не в теме.

– Странно, что вы ни слова не сказали о Мэгги, – говорю и смотрю, как она снова немножко покраснела. – То есть наоборот, мне же лучше. Ты мне всегда очень нравилась!

Гейл откидывает голову и смеётся, потом закатывает глаза:

– Йо-хой!

Малышка Мэгги в это время сжала ручонки и потупила взгляд, вся такая скромная, и тихо-тихо сказала:

– Но ты же гуляешь с Люси Уилсон.

Ебать, как будто в церковь пришла. Меня на этом деле не проведёшь. Она протестантка, а это значит, что в церковь она не ходит вовсе.

– Нет, теперь это всё в прошлом. А что, если б я попросил тебя гулять со мной, ты бы согласилась?

Она вся зарделась. Повернулась к Гейл и засмеялась, не зная, верить мне или же я брешу.

– Терри задал тебе вопрос, Мэгги! – говорит Гейл в полный голос.

– Не знаю, – отвечает она раздражённо и в то же время робко.

Дело в том, что гулять можно по-разному. Бывает, когда ты говоришь, что гуляешь с кем-то, это означает, что ты просто с ними ебёшься. С другими у тебя, типа, постоянные отношения. Бред, конечно, тебя как будто заарканили. Так вот, Люси – моя девушка, она всегда аккуратно одета и была ещё девственницей, пока я до неё не добрался. Вот с такими ты гуляешь, а с такими, как Мэгги и Гейл, – просто трахаешься.

– Кому же знать, как не тебе, а, Терри? – говорит Гейл, а сама подмигивает мне.

Вот она – сытная тела. Мэгги теперь меня уже не так и беспокоит, на ловца и зверь, как говорится, и даже если мне удастся убить двух зайцев, эта Гейл – просто мега. Без вопросов.

Однако мы в гостях у Мэгги, и не хочется, чтоб нас выставили.

– Может, мне удастся тебя уговорить. Не хочешь присесть ко мне на коленки?

Она вся в сомнениях.

– Иди ко мне, давй же, – склоняю я голову.

Гейл смотрит на неё:

– Давай же, Мэгги, он тебя не укусит, – науськивает её. Нравится мне эта девчонка, такая проказница. В моём вкусе. Хотя всё они в моём вкусе.

– Чё вы тут разыгрываете, – смеюсь. – Давай, Мэгги, – говорю уже с нетерпением.

Когда девчонка скромничает – это заебись, но потом становится скучно и хочется, чтоб она быстро разделась и начался экшн. А те, что дразнятся, да не дают – кому они нужны. Она подходит, я притягиваю её, сажаю на колени и начинаю двигать ногами, качать её, тоненькую малышку, и целую её быстро прямо в губы.

– Ну вот, видишь, не так уж страшно. Я хочу целовать тебя ещё и ещё, вот что я тебе скажу.

ДА кого угодно. Корячусь целый день под ящиками, вместо того чтоб тарабасить тёлок. Мэгги вписалась. Она обняла меня за шею, запустила пальцы в волосы на затылке. Я смотрю на старый изразцовый газовый камин, такие стоят в этих убогих древних многоквартирниках, не то что у нас, у снобов из новых домов, – современные электрические.

– Мне нравится твоя причёска, – говорит она.

Я улыбаюсь (эту скромную улыбочку я тренирую каждый день перед зеркалом) и целую её снова, и теперь неторопливый, долгий поцелуй.

Тут слышится глубокий вздох, это встала Гейл. Мы на секунду прерываемся.

– Коль уж вы тут все из себя такие влюблённые, я пойду наверх, послушаю кассету, – говорит она презрительно, но это всё притворство, потому что ей не хуже меня известно: её очередь настанет стопудово, если не прямо сейчас, то чуть позже.

Дело в том, что я знаю все булочные в западном Эдинбурге. Ещё одно преимущество работы развозчика соков.

Мэгги вполсилы пытается её удержать.

– Поставь чайник, – просит она, но Гейл уже вышла из комнаты, её крепкий зад в белых штанах исчез из поля зрения, а я только и думаю, как натяну его чуть позже.

Однако начинать нужно сначала. Этому правилу я научился ещё в начальной школе. Эти из дебильные присказки. За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. А вот как скажу: одного зайца натянешь – хорошо, а два – лучше.

– Я поставлю чайник, – говорю, – только за один маленький поцелуй.

– Отстань ты.

– Один поцелуй, – шепчу я.

Поцелуйчик, ну да, конечно. Мы сосались минут десять, и за это время я успел снять с неё этот уродский свитер, топ и лифчик, и её маленькие сиськи уже прыгают в моих ладонях, а она смотрит на них, будто впервые видит.

Йо-хоу, вот ты какая сучка! Да, маза здесь реальная.

Я укладываю её на кушетку и начинаю её разрабатывать, моя рука скользит под юбку и в трусы. Мне нравится, как она стонет и поддаётся вперёд, навстречу моим твёрдым пальчикам. Я вспоминаю, что есть такая группа, Stiff Little Fingers, и думаю, имел ли в виду тот уебан, что придумал название, какую-нибудь телу, которой надрачивал. А вот тебе Другой Ольстер, курочка! Соль жизни!

Время действовать. Я стягиваю её трусы до колен и на лодыжки и прижимаю к себе. Она вся дрожит, когда я спускаю портки на бёдра и вынимаю своего бэбика. Одной рукой я сжимаю её маленький зад, другой – сиськи, её руки покоятся у меня на плечах. Ей не нужо даже пытаться строить из себя целочку, её уже имели, из компании Топси – всё, кому не лень, я полагаю. Однако такого штыря она ещё не видала, это уж точно. Она такая малютка, даже меньше Люси, я принимаюсь фачить её спокойняком, но на стонет, мол, давай ещё, и тут я набираю темп и уже засаживаю ей как надо.

– Ага, ну как, охуенно тебе, а? – спрашиваю, но она ничего не говорит, пока не вскрикивает тихонько, получив своё. Я сам начинаю попискивать, как пидорок, но это так, в пылу страсти и всё такое.