Ксавиера Холландер - Счастливая проститутка. История моей жизни Страница 8

В то время, как он стоял на своих четырех, я оседлала его спину, упираясь своим клитором в то место, где основание его хвоста встречается с телом, и начала двигаться взад и вперед. В то же время я занималась пенисом животного.

Пес был молодым, сильным животным и бурно дышал. Его язык высунулся изо рта, а глаза глядели на меня с известным и чем-то знакомым «дай это мне» собачьим выражением. В какие-то минуты я кончила дважды, и мои плавки промокли насквозь.

Однако бедная собака еще не получила свое, поэтому я слезла с его спины и продолжала с ним играть. Мне было очень любопытно увидеть с чисто медицинской точки зрения, что произойдет. Поэтому я встала на колени ближе к его телу, где было лучше видно. Я массировала совсем немного времени, и вдруг сперма вылилась в мою руку, как теплая вода. Пес благодарно посмотрел на меня, обессиленно свалился и тут же уснул.

Не самая романтичная любовная сцена, конечно, но, по крайней мере, все участники действия были счастливы на время.

Пару дней спустя после эпизода с собакой меня оставили присматривать за детьми, в то время как их родители отправились утром на свадебную церемонию. Я занимала детей играми, а затем мы все стали купаться в бассейне.

Джонатан, семилетний мальчик, кажется, обладал преждевременно развившимся сексуальным инстинктом. Он обхватил меня своими ногами, каким-то образом расстегнул мой лифчик и начал ощупывать мою грудь. Пока он висел на мне в воде, обхватив своими маленькими ножками, я почувствовала, что пенис ребенка начинает слегка твердеть. У меня не было никаких намерений позволить этому продолжаться, поэтому я успокоила его, вытерла насухо, и мы все пошли обедать.

Так как это был едва ли удовлетворительный род сексуальной жизни, я стала серьезно подумывать о том, чтобы найти собственный угол, где я могла бы вести мою личную жизнь в более взрослой нормальной манере. Я также хотела подыскать работу, потому что не привыкла к абсолютной праздности.

Но Мона не хотела, чтобы я уезжала. Ей очень нравилось иметь рядом сестру, так как впервые в ее взрослой жизни был кто-то около, кому она могла поведать свои интимные секреты.

Хотя я никогда не встречалась с матерью Моны, женщина должна была походить на свою дочь, как я походила на своего отца. Насколько я была неистова и общительна, настолько она была застенчива и погружена в себя, Мона была добрым непосредственным человеком, но строгого воспитания и стыдлива до жеманства. Я была изумлена, когда увидела, какие фланелевые пижамы она носит, несмотря на жаркий южноафриканский климат, закрывающие ее тело от шеи до низа только из-за того, что кто-нибудь из детей может неожиданно зайти и увидеть ее нагой.

Как это отличалось от моего либерального воспитания, когда увидеть моего отца с эрекцией пениса было почти так же естественно, как мою мать со шляпкой на голове.

С потребностью во взрослом нормальном сексе, ставшем для меня жизненно необходимым, я обнаружила себя в один из дней наедине с мужем моей сестры.

Я лежала рядом с бассейном лицом вниз с расстегнутой верхней частью купальника, чтобы загорать всей спиной, а он сидел в кресле рядом со мной в шортах, но с обнаженным торсом. И вдруг я поняла, что собираюсь заняться с ним любовью.

Чтобы разбить отчуждение, я стала стряхивать муравьев с его ног и сказала, что парочка таких же ползает у него по спине. Я стала сбрасывать их со спины, и одновременно мои движения превратились в медленное поглаживание и постепенно в несильное почесывание

К этому времени он осознал мои намерения и почувствовал необходимость сразу же отвергнуть необдуманным отказом.

«Ксавиера, за одиннадцать лет моего брака с твоей сестрой я никогда не глядел на другую женщину и не думаю, что начну теперь, — он запнулся, как человек, который говорит нечто, что является для него источником гордости и боли. — Особенно с членом семьи».

Это был тупой африканерский склад ума. Передо мной находился красивый, крепкий, но консервативный и упрямый мужчина.

Далеко не остудив мой пыл, отказ только усилил мое намерение соблазнить его, потому что я почувствовала дополнительный стимул — заставить совершить измену того, кто никогда не делал этого раньше.

Я начала всерьез работать с ним. Я стала гладить его торс со спины и спереди, слегка царапая ногтями, массировать внутреннюю часть его бедер и все остальное, что я могла делать без того, чтобы слуги заметили, что происходит.

Постепенно он заводился против своей воли. Кроме всего прочего, он был мужчина, и крепкий мужчина, и основные инстинкты есть основные.

Ян был противоречивый человек. Его разрывало желание сохранить верность, которая уже наполовину стала изменой.

«Давай пойдем в дом и достанем что-нибудь холодненькое попить из холодильника», — уговаривала его я и внутри дома сразу же повела в свою спальню.

Я уже сидела на краю постели, сняв верхнюю часть купальника, когда он снова впал в сомнение. Браво. Долг одерживает триумфальную победу над удовольствием. «Все это очень плохо, — сказал Ян. — Я хочу уйти». И пока он говорил, я расстегнула его шорты и добралась до его птички.

«Ксавиера, пожалуйста, держи себя в руках», — сказал он. Но к этому времени я уже держала в руках его и начала делать «французскую любовь».

У него был не очень большой пенис, но он увеличился в два раза у меня во рту, и могу сказать, что ему до мельчайших крупинок нравилось, что с ним делают. Руки Яна все быстрее и быстрее гладили мои волосы, и он быстро кончил.

Мы отдохнули пять минут, затем я сняла с себя нижнюю часть моего купальника — бикини, сняла с него шорты, и мы занялись любовью быстро и страстно. Я чуть не разорвала его на мелкие кусочки.

Я была настолько захвачена желанием, возбужденная обладанием мужчины и мыслью о запретном плоде, что достигла оргазма после пяти или шести движений, и он кончил снова со мной.

Два быстрых оргазма часто случаются после долгого отсутствия мужчины. Но в третий раз я планировала растянуть это во времени подольше. Но затем он снова стал нервничать. «Мона может прийти в любую минуту», — взмолился он.

Мне удалось уговорить его не уходить, и примерно через десять минут он оправился, успокоился и снова стал готов к действию.

Мне хотелось научить его больше, чем одной основной позиции, которую он уже знал, но в то же время я не хотела его перевозбуждать. Поэтому я остановилась на нескольких простых вариациях. Сначала он лежал на синие, а я сидел я на нем, повернувшись к нему спиной; зятем попробовали «по собачьи» сзади; потом я лежала лицом вниз на кровати, тогда как он стоял сняли меня и мои ноги обхватывали ого бедра.

Мы также проделали это с моими ногами вокруг его плеч, затем я лежала на правом боку, потом на левом боку, и он вел себя, как ребенок на карнавале, настолько захваченный чувствами, что зарычал, когда достиг оргазма снова,

За это время я успела кончить пять раз. Вдруг мы услышали, как машина Моны подъезжает к дому. У Яна только и было времени, чтобы прыгнуть в свою одежду и добежать до своего кабинета, из которого он приветствовал свою жену, как будто ничего не случилось. Возможно, я должна была чувствовать себя виноватой, но меня так захватило чувство освобождения от сильнейшего сексуального напряжения, что я даже не подумала об этом.

С этого дня Ян и я находили тысячи причин, чтобы отправить Мону и детей из дома. «Почему бы вам не сходить и не поиграть в теннис?» «Почему бы тебе не покатать ребят на машине?» «Ты не хочешь сходить и принести несколько цыплят?» — постоянно спрашивал Ян. Мой добродетельный зять превращался в совершенного сексуального маньяка. Я научила его десяти другим позициям и проделала это с ним еще несколько раз, но затем тяжесть того, что я делаю, стала доходить до меня, и у меня стало возникать чувство вины. Мне был необходим секс, но жизнь Моны и Яна была пе безразлична мне.

«Слушай, — сказала я ему однажды, — почему бы тебе не пойти и не попрактиковаться в том, чему я тебя научила, на моей сестре тоже?»

Он, должно быть, воспользовался моим советом, потому что неделю спустя новая Мона со слегка темными кругами под глазами отозвала меня в сторонку и поведала мне новость.

«Ксавиера, — неловко начала она. — Мне кажется, Ян сошел с ума или что-то в этом роде; ни с того, ни с сего он вдруг стал сексуально озабоченным… И он хочет делать это во всевозможных положениях; он даже хотел, чтобы я обняла его плечи ногами. Я никогда не слышала о таких вещах!»

Конечно, «отклонения» ее мужа во всем совпадали с играми, которым я научила его, более того, она хотела заручиться моей поддержкой, чтобы выяснить, как он научился им.

«В доме у нас нет никаких книг о сексе, и у него не может быть связи на стороне, потому что он никуда не отлучается, и я в замешательстве».