Стюарт Хоум - Медленная смерть Страница 8

— Выеби меня, самец, выеби! — скрежетала Уокер. — Хочу, чтобы твои яйца стучали по пизде!

Бутбой накачивал ёмкость — и в это время коды ДНК собирались и разбирались по всей мускульной структуре его тела. Генетическая программа, написанная несколько миллиардов лет назад, захватила контроль над мозгом Джонни.

— Вставляй, жёстче! — проревела Мария. — Резче!

Ходжес сделал, как сказали. Он почувствовал, как любовный сок вскипает у него в паху, всего пара ударов отделяла его от оргазма. Ритм был идеален, и в лобных долях Джонни нарастало приятное давление, когда эндорфины накачивались в мозг.

— Я хочу его в рот! — промычала доктор, извиваясь под бутбоем.

Уокер высвободилась из объятий скинхеда, потом перевернулась и принялась лизать головку его хуя. Она обрабатывала основание рукой и безумно мычала, пока головка ходила туда-сюда у неё во рту. На неё накатывали множественные оргазмы, пока она сосала и чавкала болванчиком. Ходжес уже не контролировал своё тело, и жидкая генетика исторглась из его любовного насоса. Мария проглотила добрую долю его приношения, а остатки потекли по подбородку.

— Браво, браво! — выразила восхищение Карен, опуская поляроид. — Снимки вышли что надо. Можете взглянуть. Но сначала, Мария, мне хотелось бы, чтобы ты пошла и вымылась, а мы пока с Джонни кое-что обсудим наедине.

Когда доктор встала с кровати и ушла в ванную, Элиот села рядом со скинхедом. Тело бутбоя блестело от пота, и Карен пробежалась пальцами по волосам на его груди.

— Господи! — воскликнул скинхед. — Такой кайф, что почти невозможно выносить!

— Послушай, Джонни, — сказала Карен. — У меня была веская причина попросить Марию так тебя приколоть. Я хотела показать, что может сделать третье лицо, когда двое или больше людей планируют всё втайне. У тебя голова шла кругом, когда ты пришёл — просто потому, что я устроила, чтобы тебя задержали в Попларе, и дала понять, что если ты опоздаешь, я буду злиться. То, что случилось сейчас, — так, мелочи, но при должной организации можно получить огромное влияние — иногда достаточное, чтобы изменить ход истории! Я хочу организовать тайное общество, но мне нужен кто-нибудь, чтобы вербовать потенциальных членов. Сама я не могу, потому что хочу скрыть свою личность. Я прошу тебя стать лицом моей операции. Ты согласен?

— Эт вряд ли, — увильнул Джонни. — Я не знаю, что делать.

— Тебе и не надо, — отрубила Карен. — Я подготовлю инструкции на каждую ситуацию, в которую ты попадёшь. Будет весьма забавно отрабатывать их перед ублюдками, которым в нормальных условиях ты сроду бы ничего не смог ответить!

— Ладно, — согласился Джонни.

— Хороший мальчик! — обрадовалась Элиот, прежде чем прижать уста к губам скинхеда.

Три

ДЖОННИ МАХАЧ СЛУШАЛ «Dream with Max Romeo», альбом Pama Records[13]. Интересно, что случилось с братьями Палмер, мозгами этой авантюры. Всё, что он знал — они выпустили дюжины классических рокстеди и реггей композиций с 1967 по 1973 год. Джонни считал, что хорошая музыка — идеальное начало субботнего утра. Хотя скинхед и не работал, он ждал выходных, потому что тогда можно было пойти на футбол, если «Хаммеры»[14] — шутливое название футбольного клуба «Вест-Хэм Юнайтед» и их болельщиков (West Ham United) — играли дома, потом одеться получше и отправиться зажигать в городе.

Колонки трясла «Wine Her Goosie», когда влетел Бунтыч. ТК пришел во время «Club Raid», и после «You Can’t Stop» новоприбывший вытащил из деки альбом Макса Ромео и поставил вместо него «Puzzle People» Temptations[15]. (Самый успешный проект фирмы Мотаун. Альбом «Puzzle People» вышел в 1970-ом г.) ТК пёрся и от реггей, но вообще предпочитал соул, и свято верил, что «Puzzle People» одна из лучших записей, выпущенных на «Мотаун». «Рейдеры» между собой вечно спорили, что является высшим проявлением танцевальной музыки — скинхедовский реггей или соул шестидесятых.

Худой и Самсон, наконец, проявились, когда Temptations играли «Message from a Black Man». Бригада слонялась по квартире, хлюпая чаем, который Бунтыч делал всем желающим. Пока ребята могли расслабляться. Но стоит им начать обсуждение планов на день — и их жизнь превратится в безостановочную вереницу акций и пинков.

— Извини за вчерашнее, — попросил у Джонни Худой. — Зря я полез с идеей протянуть её паровозиком. На такую тему проще подцепить шлюшку.

— Забей, — великодушно сказал Ходжес. — Мария всё воспринимает спокойно. Но про тему с групповухой забудь. Мы скинхеды, мы слишком гордые, чтобы заниматься такими делами, это занятие для школьников и всяких латиносов! Скинхед должен сам суметь удовлетворить женщину, без помощи друзей. Волосатики предпочитают командные забеги, чтобы тёлки были довольны, потому что поодиночке они в постели не фонтан.

— А что, может, тогда устроим оргию? — спросил Худой.

— Собирай народ, я приду! — отрезал Джонни.

— Но ты же вожак, — застонал Худой. — Тебе положено организовать нам оргию!

— Я веду нашу фирму, — отрезал Ходжес, — что значит, я решаю, что и как мы будем делать. А уж с сексом вы как-нибудь сами разбирайтесь, я тебе не мама, ёпта!

— Ладно, — влез Бунтыч. — Какие планы на сегодня?

— Я думаю, надо наведаться в Финсбери-Парк, — ответил Джонни. — Там бесплатный поп-концерт, наверно, будет забавно.

— Ты что, серьёзно? — взвыл ТК. — Я не хочу на «Жаворонки в Парке», куча хипповских групп и ни одной вменяемой акции! Хедлайнеры — гранж-группа Junk, пипец их ненавижу!

— А я и не собирался слушать музыку, — разъяснил Ходжес. — Мне думается, прикольнее поискать, кому начистить рыло! Прикольная тема, тысячи хипей обсираются, потому что перед ними пять скинхедов! Вынесем этих мудаков на хрен!

Сэр Чарльз Брюстер ждал Карен Элиот в кофе-шопе «Монмут». Ковент-Гарден хорошее место для встречи, у сэра Чарльза на вечер было назначено свидание с одной высококлассной проституткой, работавшей на Нил-Стрит. Руководитель «Проекта Прогрессивных Искусств» потягивал второй кофе, когда появилась Элиот.

— Привет, — сказала Карен, присаживаясь рядом. — Я опоздала?

— Нет, — разуверил её Брюстер, бросив взгляд на часы. — Это я пришёл пораньше, а ты как раз вовремя.

— Вы уже решили что-нибудь по вопросу, который мы обсуждали на прошлой неделе? — спросила Элиот.

— Да, — ответил сэр Чарльз, — и мне кажется, в твоём предложении о разработке расписания действий по укоренению движения Неоистов в мейнстриме художественной истории есть свой резон. Как ты говорила, надо начинать с публикаций и небольших выставок отдельных представителей Неоизма, а потом уже подготовить глобальную ретроспективу за последние десять лет. Я могу всё сделать под эгидой «Проекта Прогрессивных Искусств», так что с деньгами проблем не будет. Да, я ещё собирался закупить для себя кое-что из Неоистов, пока на них не взлетели цены, и на их перепродаже после ретроспективы сделаю себе небольшое состояние!

— Да, в плане прибыли проблем быть не должно! — засмеялась Карен. — Посмотрите, например, как Стюарт Хоум для карьерного роста использовал ситуационистов и как в результате выросли цены на послевоенное искусство! Между ситуационистами и Неоистами немало параллелей, вплоть до того, что работы обоих движений хранятся в музеях, так что историкам будет несложно описать их деятельность, когда они обнаружат, что все материалы находятся в пределах досягаемости.

— Я знаю! — пропыхтел Брюстер, весело потирая ладошками. — Неоизм прямо-таки создан для исторификации. Он подвязывает болтающиеся хвосты, оставленные предыдущим поколением художников-авангардистов, используя наследие как ситуационистов, так и флуксуса. Неоизм — воплощённая мечта художественных критиков!

— Теперь, когда вы просмотрели портфолио, что я вам передала, — Элиот наклонилась вперёд, прежде чем закончить предложение, — кого из членов движения вы собираетесь выдвинуть на привлечение индивидуального внимания, прежде, чем мы организуем глобальную ретроспективу?

— С моей точки зрения, Неоизм надо выводить на международный рынок, — прощебетал сэр Чарльз, — и я выбрал Стилетто, потому что он творческий гений, отброшенный движением. Немцам он понравится, он один из них. В его случае нелишним будет и то, что у него уже есть сложившаяся репутация в кругах коммерческого искусства. Я знаю, он, скорее, дизайнер, нежели художник — ну и что, он снял фильм и видео, делал всякого рода реальные вещи. Основной упор сделаем на него. Потом, чтобы удовлетворить андеграунд, наверно, организуем сольные ретроспективы Пита Хоробина и Майкла Толсона. Получится хороший баланс — один британец, второй американец, у одного классический темперамент, второй романтик. Да, выйдет отлично!

— Как решим с канадцами? — спросила Карен.

— А, о них я забыл, — признался Брюстер. — Можно было бы посмотреть по ним ещё материалы, но из того, что я видел, я бы выбрал Кики Бонбона, это основная фигура в «Монреальской Группе», он заодно накроет и французов! Во Франции самой по себе никого не было, как думаешь, Париж примет франко-канадца?