Джон Ронсон - Безумный спецназ Страница 8

(По всей видимости, эта часть Полевого устава ПЗБ была проигнорирована Эчайнисом, который стал наиболее известным солдатом удачи Америки за те годы, что прошли между смертоубийственным взглядом, брошенным на козла в Форт-Брэгге, и гибелью Майкла при загадочных обстоятельствах в Никарагуа.)

Курсанты ПЗБ научатся поститься неделю и потреблять при этом лишь соки, а разговляться будут исключительно орехами и зернами хлебных злаков — в течение месяца. Они научатся влюбляться во всех и каждого, чувствовать ауру растений, организовывать детские праздники для посадки деревьев, проникать сквозь предметы вроде стен и тому подобное, гнуть металл силой мысли, босиком ходить по огню, считать быстрее ЭВМ, останавливать собственное сердце без пагубных последствий для здоровья, видеть будущее, осуществлять выход из личного тела в астрал, в течение двадцати дней жить в условиях дикой природы, быть вегетарианцем на 99 процентов, обладать способностью самостоятельно массировать и прочищать толстую кишку, воздерживаться от бессмысленных клише, в одиночку сидеть на улице по ночам, а также слышать и видеть мысли других людей.

Теперь Джиму оставалось лишь продать эти идеи военным.

Мне кажется, Джим Чаннон — состоятельный человек. Во всяком случае, он совершенно точно владеет одним гавайским холмом, где имеется как бы амфитеатр, чуть ли не целая деревня служебных построек с бельведерами, колоннадами и беседками. Сегодня он делает для корпораций то, что раньше делал для армии. Джим заставляет их сотрудников верить, что они сумеют проходить сквозь стены и изменить мир. Причем в его устах все это звучит буднично и заурядно.

— Но вы действительно считаете, — спросил я Джима, — что кто-то сможет достичь таких высот боевого монашества, что окажется способен стать невидимкой и ходить сквозь стены?

Джим пожал плечами:

— Бывало, что женщины в одиночку поднимали автомобиль, когда под ним оказывался их ребенок. Почему нельзя ожидать того же самого от боевого монаха?

Джим сказал мне — подобно тому, как это он проделал для своих командиров в 1979-м, — что концепция боевого монаха может прозвучать диковато, но чем она хуже старых военных прототипов вроде ковбоя или игрока в американский футбол?

— Боевой монах, — объяснял Джим, — это человек с наружностью монаха, монашеской преданностью делу и абсолютными, отточенными навыками воина.

Все это он изложил своим командирам в офицерском клубе базы Форт-Нокс весной 1979 года. Джим прибыл туда на несколько часов раньше и принес в столовую все горшки с цветами и растениями, которые смог найти на базе. Их он расставил в форме круга, добиваясь эффекта «псевдолеса». В центре круга стояла одинокая зажженная свеча.

Когда командиры собрались, он предложил им: «В начале церемонии, джентльмены, мы произнесем мантру. Сделайте глубокий вдох и скажите „Иииииии“».

— И вот тут, — признался Джим, — они расхохотались. Кое-кто смущенно хмыкнул и заерзал. Это я подметил и сказал: «Вы меня извините, но вы все получили надлежащие указания, так что будьте любезны их выполнять!» Понимаете, да? Армейский подход, воинская дисциплина. Словом, когда мы это проделали во второй раз, все прошло единодушно и без осечки.

Затем Джим приступил к докладу. Он сказал: «Джентльмены, для меня большая честь встретиться с вами в этом святилище, где мы можем залечить свои раны и помечтать об идеальной воинской службе. Мы изменим ее коренным образом, сообща, вместе с другими армиями мира, чтобы могла родиться новая цивилизация, которая не ведает границ, но знает, как жить в саду эдемском, который лишь на расстоянии полета мысли отстоит от рая».

После такого вступления командиры смеяться перестали. Мало того, как обнаружил Джим, у некоторых на глазах навернулись слезы. Подобно Чаннону, они тоже были раздавлены опытом своего пребывания во Вьетнаме. Джим обращался к четырехзвездным генералам, генерал-майорам, бригадным генералам и полковникам — «шишкам из шишек» — и сумел всех завлечь своим видением. Если на то пошло, один из присутствующих генералов, Майк Малоун, вообще вскочил на ноги и крикнул: «Да здравствуют барабульки!»

При виде озадаченных лиц своих коллег Малоун пояснил: «Я продвигаю дело барабулек, потому что это рыбешка из низовых классов. Простецкая. Честная. Она плавает организованными косяками и колоннами. Выполняет чуть ли не всю работу. И при этом благородна. Столь же благородна, как и другое, некогда милое моему сердцу создание, именуемое „солдат“».

Джим продолжил выступление. «Розовые очки не работают лишь в том случае, когда ты их снимаешь, — сказал он. — Поэтому приглашаю вас вместе со мной принять участие в этой мечте — „будь всем, чем можешь“, — ибо здесь то самое место, где начинается история Первого Земного батальона. Это место, где у вас есть право помыслить немыслимое, помечтать о невозможном. Вы знаете, что мы собрались здесь ради создания самого могучего набора инструментов для индивидуального бойца и его подразделения в целом, потому что в этом и состоит разница между сегодняшним американским солдатом и тем, кем ему надо стать, чтобы он выжил на полях сражений завтрашнего дня».

— А вы знаете, о чем вообще вся эта история? — спросил меня Джим, когда мы сидели в его гавайском саду. — Это история о творческой жилке того ведомства, от которого в самую последнюю очередь ожидаешь, что оно распахнет дверь более великим реалиям. Потому что… знаете, что произошло потом?

— Что? — насторожился я.

— Мне немедленно предложили стать командиром Первого Земного батальона.

Оговорка в конце «Полевого устава» гласила, что он не является официальной позицией министерства обороны Соединенных Штатов. И все же не прошло и нескольких недель после презентации документа, как военнослужащие на всех уровнях всерьез приступили к реализации идей Джима Чаннона.

Где-то в сердце Кремниевой долины вдоль автошоссе протянулось длинное, ничем не примечательное здание, похожее на давно заброшенный склад. Тем не менее время от времени возле него высаживаются целые автобусы туристов, которые принимаются фотографировать фасад, потому как именно с этого строения начался отсчет истории Силиконовой долины. Его возвели в качестве хранилища абрикосов, а потом сюда переехал профессор Уильям Шокли, один из изобретателей транзистора, который выращивал кремниевые кристаллы в здешней подсобке и за свою работу получил в 1956 году Нобелевскую премию.

К концу семидесятых годов это здание, расположенное по адресу Сан-Антонио-роад, № 391, перешло в руки нового владельца, доктора Джима Хардта. В своей области доктор Хардт являлся таким же пионером и провидцем, как и Шокли, однако его наука была — и по сей день остается — несколько более фантастической.

Доктор Хардт до сих пор здесь трудится, взимая с гражданских лиц по 14 ООО долларов за проживание с недельным курсом мозговой тренировки. «Упомяните кодовое слово „гемикогерентный“ и получите скидку 500 долларов!» — гласит надпись на рекламном проспекте, в лабиринте крошечных офисов в тыльной стороне здания. Это темные, подсвеченные лишь пурпурными флуоресцентными лампами помещения, где на часах нет стрелок. В целом они напомнили мне аттракцион «Башня ужаса Сумеречной зоны» в Диснейленде.

К этому времени я успел прийти к выводу, что Майкл Эчайнис вовсе не был тем легендарным козлочетом, как уверял меня Гленн Уитон. По-видимому, Гленн ошибся, введенный в заблуждение преданием об Эчайнисе, и на козла пристально смотрел совсем другой джедай. Вероятно, ответ знает доктор Хардт, коль скоро именно он занимался настройкой мозгов джедаев в конце семидесятых, выводя их на такой уровень духовной просвещенности, на котором, судя по всему, вполне возможно играть с козлом в «гляделки» с летальным исходом.

Доктор Хардт любезно предложил мне присесть и поведал историю об «удивительных и в чем-то мелодраматических» приключениях с участием спецназа.

Все началось с визита полковника по имени Джон Александер, который в один прекрасный день пришел к доктору Хардту в сопровождении нескольких коллег-офицеров. Полковник Александер целенаправленно подыскивал человека вроде доктора Хардта, потому что его глубоко взволновал «Полевой устав Первого Земного батальона» Джима Чаннона. Он хотел знать, способен ли доктор Хардт превратить обычных солдат в продвинутых дзен-мастеров за семь суток, и нельзя ли также прививать им телепатические способности, если подключить к мозговой машине уважаемого профессора?

Доктор Хардт ответил, что все это так и есть, и вот почему прямо тут, в этом здании на территории Силиконовой долины, начался поиск путей для создания суперсолдата, солдата со сверхчеловеческими возможностями.