Ирвин Уэлш - Клей Страница 86

– Так это ты? – спросила она.

– М-м, я Катрин…

– Я знала, что это ты! Что ты здесь делаешь?

– Ну, зашла с друзьями, вон – Терри…

– Шутишь! Бездельник грёбаный, Джус Терри! Твой друг! – Женщина недоверчиво покачалась. – Да он только раз в две недели с кровати встаёт, чтоб квитанции подписать. Ты-то откуда его знаешь?

– Да так, разговорились… – сказала Катрин и, задумавшись над этим вопросом, удивилась не меньше женщины.

– Ну понятно, это он умеет. Только это и умеет. Весь в отца, – сплюнула она с нешуточной злостью. – Слушай, старуха, – женщина вытянула визитку такси, – оставишь здесь автограф?

– Да… конечно…

– Ручка есть?

– Нет.

Женщина повернулась к бармену:

– Сеймур, мать твою! Дай ручку! Сюда! Живо!

Её сиплый голос будто ужалил уработавшегося уже бармена, он встрепенулся и забегал. Терри всё слышал, всех узнал и смотрел, медленно что-то соображая. К этой корове здоровенной старик ушёл от его мамы. Большая Пола с Боннингтон-роуд. Она раньше была управляющей этого паба. Вот с кем разговаривает Катрин! Бред, блядь, какой-то, подумал Терри, едешь специально в Лейт, чтоб не встречать знакомых, и пожалуйста – все, блядь, на месте.

Катрин с удовольствием расписалась и вернулась к ребятам с напитками. Терри твёрдо решил спросить у неё, что это там пола про него говорила, но не успел, так как вступил с Рэбом Бирреллом в спор, который становился всё более неприязненным.

– Кто бы это ни сделал, убить суку, на хуй. Я так считаю, – рявкнул Терри Рэбу с вызовом.

– Да это ж бред, Терри, – спорил Рэб, – это, что называется, городской миф. Фанаты не станут такого делать.

– Да эти фанаты вообще мудаки! Бритвенные лезвия в желобах на полу? Это что ещё за новости? Скажи мне.

– Да, я слыхал эту историю, – согласился Насморк.

На самом деле слышал он об этом впервые. Много лет назад Насморк вожил компанию с футбольными хулиганами, но, когда предприятие стало жестковатым не по зубам, он самоустранился. Тем не менее он до сих пор делал всё, что в его силах, для поддержания их скандальной известности и, по ассоциации, собственной значимости.

Рэба Биррелла это раздражало. Ему нравилось фанатствовать, хоть эти времена давно уже канули в лету. Теперь с этим грёбаным надзором ему было чрезвычайно сложно вписаться, но тогда он был просто в восторге. Красиво отдыхали, круто отжигали, ржали до икоты. С чего это Джонни понёс вдруг такую ахинею. Он считал, что это только помогало держать в страхе окружающих и работало как механизм общественного контроля. Он всей душой ненавидел, но вполне понимал метод, следуя которому некоторые полицейские чины и медиа раскручивали подобную чепуху; в конце концов, это было в их интересах. Но Джонни-то зачем пляшет под эту дудку хуеву?

– То-то и оно, что это всего лишь история… придуманная какими-то дебилами… ты скажи, зачем им это делать? Что хотели так называемые фанаты, забудем, что никаких фанатов уже давно нет, так вот, зачем им подкладывать бритвы в желоба в аквапарке «Комми»? – рассуждал Рэб, смотря на Катрин и ожидая поддержки.

– Затем, что они мудачьё! – сказал Терри.

– Послушай, Терри, да ты в этом бассейне даже не был никогда. – Рэб снова повернулся к Катрин. – Да он даже плавать не умеет, ёб твою!

– Ты не умеешь плавать! – осудила его Катрин, тих хихикнув, представив Террины причиндалы распластанными тугими плавками.

– Это дела не касается. Что за менталитет у этих уродов, что подкладывают бритвы в общественный бассейн, где дети малые ходят, что вы на это скажете? – выдвинул он встречный вопрос.

Катрин задумалась. Похоже на шизанутых. Она-то думала, что подобное случается только в Америке.

– Я думаю, это довольно гнусно.

– Да не хуй тут думать, – разбушевался Терри, переключившись на Рэба Биррелла, – полный беспредел.

Рэю закачал головой.

– Тут я с тобой согласен. Такое устраивать – это действительно беспредел, но это не фанаты, Терри. Ни фига. Сам-то посуди, на что это похоже? Итак, мы собрали банду, чтоб махаться на футболе, так пойдёмте ж в аквапарк и подложим бритвенные лезвия в желоба. Ахинея. Я многих пацанов знаю, это не в их стиле. Кроме того, сейчас и фанатов-то никаких нет. Ты живёшь в прошлом.

– Мудачьё, – угрюмо пробурчал Терри.

Сложно было не признать: то, что говорит Рэб Биррелл, логично и, возможно, верно, однако Терри не любил, когда его побеждали в споре, и становился ещё воинственее. Даже если это сделали не фанаты, Биррелл был уже достаточно взрослый, что признать, что фанаты вообще-то мудаки. Нет, только не наш заумный пидорок, студентишка Биррелл. Что подтверждало ещё одно убеждение Терри: образование гопнику только во вред. Вот Биррелл минут десять посидел на каком-то недоделанном курсе в Стивенсоне и уже возомнил себя чуть не Хомским.

– Мне рассказывали, как это случилось. По одному из желобов прямо в бассейн хлынула кровь, – заявил Насморк с холодным равнодушием насекомого, сузил глаза и поджал губы. Он наслаждался мелкой дрожью и гримасой отвращения, которая, казалось ему, проступила у Катрин. – Хлынула кровь, – беззвучно повторил он.

– Чушь, – отрезал Рэб Биррелл.

Однако Насморк уже подразгорелся.

– Я знаю пацанов не хуже тебя, Рэб, ты не станешь с этим спорить, – сказал он зловещим тоном, надеясь, что Катрин увидит в этом завесу таинственности, почувствует запах опасности, впечатлится, сольёт Джуса Терри и увезет Насморка к себе домой, в Америку.

Они распишутся разве только ради грин-карты – и статус постоянно проживающего иностранца у него в кармане. Затем он засядет в студию с лучшими сессионными музыкантами, после чего триумфально вернётся в Британию с целым набором гитарных, а-ля Эрик Клэптон, хитов. А почему нет, думалось ему. Взять хотя бы эту девушку из «Гарбедж» Ширли Менсон, которая раньше ещё мелькала в «Губдай, миссис Маккензи». Постояла минутку за спиной у Большого Джона Дункана за стойкой с синтезаторами на сцене «Венью» – и вот уже вовсю зажигает в Америке. То же могло б и с ним произойти. И тогда его будут звать Джонни Гитара, его настоящим именем, а не этим отвратительно унизительным прозвищем, которое на него навесили.

Джусу Терри пришло время пошамкать вдоволь. Он подумывал об индийской забегаловке. Его совсем не устраивало направление, которое принял разговор: прямиком к фанатовским басням Насморка. Если ему дать, он никогда не заткнётся. Всё уже много раз слышали эти истории, но это его никогда не смущало. К тому же в лице Катрин он нашёл свежее ухо. Терри представил себе, как вся жизнь Насморка промелькнула перед ним, и вот лежит уже на смертном одре девяностолетний иссохший Насморк, и во все стороны из него торчат разные трубки. Подрагивающая, на успокоительном, старая жёнушка, обеспокоенные дети и внуки нагнулись поближе и напрягли слух, чтобы расслышать прерывающийся хриплый голос, и последние слова его будут:

– … И вот поехали мы как-то в Мазеруэлл… сезон восемьдесят восьмого – восемьдесят девятого, наверное… банда собралась человек триста… аааааххххх…

Тут линия электрокардиограммы перестаёт колебаться, и Насморк отправится на свой главный махач на небеса.

Ни фига, сегодня Терри этого не потерпит. Этот гондон забыл, что сначала такие, как он, Джус Терри, приняли вахту и отдувались на трибунах, прежде чем возникла большая команда модных крутых парней. Мало кто станет спорить, что тогдашние скарферы – дерьмовая была банда. Они были склонны романтизировать редкие славные победы, но оправдывали или попросту замалчивали бесчисленные истории собственного бегства от пацанов из графства Нэрн (с ними замиривались на межсезонье), Фофара, Монтроза. Кроме того, самые злобные мстительные побоища они устраивали между собой. Херовенькая, в общем, банда. Приходилось признать, что последовавшие за ними фанаты были классом много выше, но только не Биррелл с Насморком. Они с топ-боями даже близко не сидели.

Терри поспешил сменить тему.

– Бабок у тебя, наверное, завались, столько хитов, пластинки, – позволил он себе замечание в адрес Катрин, возвращаясь к одной из знакомых ему тем. В пизду Насморка, не он здесь правит бал.

Катрин мягко улыбнулась.

– Я думаю, мне повезло. За то, что я делаю, хорошо платят. Какое-то время назад я судилась с налоговой, но старые альбомы до сих пор неплохо продаются. Мне даже удаётся немного откладывать.

– Да уж наверно, ёб твою! – пропел Терри, притягивая Насморка и Биррелла, – Джонни-бой! Рэб! Вы это слышали! Что это такое? Скажите, пожалуйста. – Он кивнул на Катрин.

Та изобразила рассеянный взгляд.

– Иногда деньги не спасают… – тихо сказала она, но её никто не слушал.

– Хорошо платят за то, что она делает! Золотые диски! Первостатейные хиты! Да уж платят нехуёвенько, надо думать! Так что, – Терри потёр руки, – договорились. Карри-шмари за твой счёт.