Джим Кэррол - Дневники баскетболиста Страница 9

Сегодня меня выперли с моей злоебучей работы на стадионе «Янки», но мне абсолютно необидно. Как обычно, всучили впаривать наифиговейший товар: мороженое. Обычно мороженое не главная подстава, в отличие от попкорна; но сегодня было около 20 градусов, и моросило, а здесь даже фрукты не очень фруктово выглядят. В общем, хожу как всегда туды-сюды по верхней трибуне, радовало только наличие одной блондиночки в секции 20, делавшей эту тусовку в несколько раз краше, короче, телка, что надо. Черные брюки и все дела. Тут дождь зарядил сильнее, появилась команда стадионных служителей, накрывшая поле специальным тентом, не помню, как он, блин, называется, а пеньки с верхней трибуны поспешили забраться еще выше, где можно укрыться от ливня. Я тоже туда направился, и тут меня окликнули две чувихи и спросили, что продаю. Понял, меня позвали не только из-за мороженого, подсел к ним, и мы разговорились. Оказалось, они раскуривались, по крайней мере, так они сообщили, и мне захорошело после того, как курнул и посидел без этого херова ящика с мороженым за спиной. И вдруг проходит этот мозгоеб Руди, наш главный. Эта сука вечно шныряет по стадиону, вынюхивая отлынивающих чуваков, а я отношусь к его излюбленным мишеням. Он — натуральный немец, и, несомненно, мог бы стать заведующим газовой камеры в гитлеровском концлагере. На сей раз, он не мог доебаться до меня за нарушение десяти пунктов инструкции, но сидеть во время работы это ни-ни. Оставался только один шанс, я оставил ящик на месте и постарался смотаться в надежде, что он не разглядит ни моего лица, ни номера бэйджика, если я успею уйти на нижнюю трибуну. Фанатам это дополнительная забава, и вся трибуна одобрительно вопила, пока я старался обогнуть кайзера в такой вот уморительной обстановке. В итоге я начинаю делать спуск, сулящий мне спасение, но дело труба, ведь он закрыт и я все же попался. Этот козел срывает мой бэйджик эдаким напыщенным жестом, словно отбирает почетную медаль, и приказывает мне вернуть мороженое. Я сказал, куда ему пойти, где он найдет свое мороженое, повернулся и достойно покинул заведение, не снимая униформы и так далее, и никогда впредь невернусь в эту ебаную дыру, и пошли далеко шесть миллионов ходов и лестниц. Слава, блин, «Янки»!

Я и Вилли Колл приперлись на станцию Лонг-Бич примерно в 3.30. Сегодня вечером у нас был первый матч в серии плейофф на устроенном Торговой Палатой Лонг-Бич летнем турнире по баскетболу: старший, юниорский и профессиональный дивизионы. Мы играем в старшем дивизионе и за весь сезон продули только одну встречу с командой мебельного магазина «Orlando's». Наша команда принадлежит кафе-бару «Shine's». Нашим сегодняшним соперником были «Римские львы из церкви Пресвятой Девы Марии». Когда мы отправились есть очень невкусную пиццу в забегаловке под названием «Patio Chief», несколько гопников начали прикалываться над нашим хаером. Один из ублюдков подкрался и облил волосы Вилли кетчупом, в ответ Вилли запустил ему в морду пиццой. Между ними разгорелась драчка, и тут какой-то взрослый чувак, видевший нас на баскетбольном матче, прекратил махаловку и разъяснил тому идиоту, что мы с Вилли звезды баскетбольной лиги и сегодня играем в центре отдыха. «Не думал, что подобные пидоры играют в баскетбол, — сказал гопник. — Извиняюсь». От удара кулаком у Вилли изо рта шла кровь. «Держи, промой содовой», — добавил его обидчик. Тот пригубил содовой, кинул туда (честное слово) 20 миллиграммов чистого кристаллического амфетамина и вернул стакан тому уроду, допившему остаток. Потом мы двинули на пляж отмывать от кетчупа хаер Вилли.

В игре мы победили влегкую и теперь через два вечера будет играть с мебельным магазином «Orlando's» на звание чемпиона. После матча в раздевалку прокрался всеми нелюбимый за голубизну студент Бенни Гринбаум. Наш центровой Том Макналти предложил Бенни, что у всех на виду отсосет у него за 15 долларов. «Не могу выложить наличные, пока не достанешь мой прибор», — отвечал Бенни. Том вынул его член, не меньше семи дюймов длиной, а Бенин стал быстро-быстро глотать свежий воздух Лонг-Бича, глаза его выпучились, как у людей на рекламном плакате больших распродаж. Зрелище отвратное, но было уморительно, когда Бенни стал спускать. Томми забрал деньги и мы отчалили. Сегодня готов выебать любую чувиху в Лонг-Биче.

Мы пошли праздновать в гости к Тому Мигрелло. Когда мы приперлись, его не было, тогда мы зашли внутрь и, ожидая его, напились. Когда пиво закончилось, Дэнни и Ронни побежали за добавкой. Вернулись через несколько минут с рассказом о том, как некий ублюдок пытался похитить у них пиво и как они его побили. И как раз в дверь заходит Томми, одежда на нем порвана. «Это Том», — говорю я. «А это те козлы, которые только что меня отпиздили», — говорит Том. В итоге конфликт замяли и все напились в жопу. Один раз я свалился на лестнице, настолько сильно нажрался. Я позвонил маме, а она мне сказала: «Ты пьян».

Сегодня вечером, до сих пор не покинув Лонг-Бич, мы снова напились, но не так сильно, как вчера, и потащились в какой-то ужасный бар в надежде кого-нибудь снять. Один чувак сообщил нам, что сестры Селия пошли на пляж. Элис Селия как-то раз делала мне минет, а ее младшая сестра от нее не отстает, и мы с Вилли двинули за ними. Когда их нагнали, то остановились в сторонке посмотреть, как они ныряют в аллею — обе были пьяны в усмерть. Приблизившись вплотную, мы увидели, что они вдвоем занимаются любовью прямо на бетоне. «Блин, реально возбуждает», — сказал мне Вилли, потом окликнул Элис, она подошла и выдала мне: «Помню, ты кончил мне в рот, и у твоей спермы был вкус клубники». Девка наглухо ебнутая, подумал я. Ей, как и мне, всего четырнадцать, ее сестре — тринадцать. «Пойдемте с нами на пляж», — предложил я.

По дороге на пляж Элис пописала прямо на улице. Но не желаю поганить свой дневник подобным описанием. Потом нас с ними заметили какие-то чуваки, рассказали другим чувакам, а те еще другим, и, честное слово, по пляжу выстроился весь ебучий город в ожидании минетов. Ко мне подошел чувак и спросил, что происходит. «Эти две подруги, как я понимаю, собираются отсосать у всей толпы», — ответил я. «В очередь», — крикнули ему. Мы с Вилли смотались с блядского пляжа и в темноте отправились на спортивную площадку отрабатывать фолы для завтрашней игры.

Мы всей тусовкой прошлым вечером играли матч на молодежном празднике в нашей католической школе, а мужик, отвечавший за порядок, один мудацкий священник, который всем своим видом любит показывать, что он — служитель Господа — должен был рано свалить, и потому доверил ключи Дэнни и поручил все закрыть. Конечно, мы поручение выполнили, но сегодня нас осенило сделать дубликат для личного пользования перед тем, как их возвращать. Короче, мы завалили в магазин скобяных изделий и сварганили себе по копии каждого ключа. На вечерней дискотеке сидели пьяные, и беседа в компании зашла насчет того, что местное отделение Американского Легиона[8] через недельку — другую приглашено в школу и для него приготовлено примерно десять ящиков виски и немерено упаковок пива, выгруженных в кухне. Не пришлось долго доходить до мысли, что сегодня вечером имеется прекрасный повод опробовать новые ключи и раздобыть высококачественную и халявную выпивку. Дождались окончания дискотеки, когда все наплясались и расползлись, потом вчетвером подкрались к боковому входу и проникли внутрь. Ситуация была напряжная, но где-то за полчаса мы триумфально спиздили четыре ящика виски и шесть упаковок пива, транспортировали их в леса парка Инвуд и подыскали чудесный тайничок для нашего сокровища. Еще нам встретился родник с ледяной водой, и пиво охладилось мгновенно, тогда мы, не сходя с места, раздавили пару упаковок. Поскольку теперь мы владеем почти пятьюдесятью квартами виски, могу предвидеть, что с них обожрется в ближайшие месяцы не один сукин сын, включая и меня. И еще с уверенностью заявляю, никого так не приятно обуть, как этих уродов из Американского Легиона.

Опять на Лонг-Бич, на Лонг-Айленде, и не в баскетбол играть в какой-нибудь летней лиге, а просто в гости к Жирному Эдди с 28-й улицы, у его родителей в этих местах есть бунгало. По дороге выпил две бутылочки сиропа от кашля с кодеином в поездном туалете, и потому мне стало по фигу, что еду один и путешествие выходит скучным: весь путь показался одним долгим приходом и зацепило так сильно, что чуть не остался в вагоне, когда подъехали к остановке Лонг-Бич. А то ни хрена хорошего из этого бы не вышло, ведь эта остановка конечная, и мне не улыбается провести всю ночь в каком-нибудь злоебучем депо в отстойниках Лонг-Бича. Высококачественное лекарство иногда способно даже превзойти джанк, конечно, без излишней суеты и прочей хрени, но убьешься не меньше. Короче, я как безумный поспешил покинуть поезд и понесся к остановке ловить автобус, который отвезет меня на другой конец Бича, где обитает наш жиртрест. Собрался было немного покимарить, пока автобус едет, но тут какая-то безумная бабка начала втирать мне, что я коммунист, потому что на мне красная футболка (но подними старая сука глаза, она бы увидела надпись «Good Shepherd Falcons» через всю грудь), и еще стала повторять, у нее было видение, что я умру через месяц оттого, что мне на голову упадут огромные часы. Как всегда, психи меня нашли. В общем, в итоге я велел ей отъебаться, но она скрипела дальше, и у меня так разболелась голова, что из автобуса я вышел весь разбитый. Наконец, я добрался до искомых трущоб. Жиртрест сидел у себя наверху, покуривая хэш, а с ним две немыслимые блондинки-близняшки. «Джим, это Уинки, а это Блинки. Уинки и Блинки, это Джим». «Видала тебя на чемпионате на прошлой неделе, — сказала Уинки, — Ты молодец». Ништяк. Этих Уинки и Блинки не различишь. У них весьма сексуальная еврейская внешность, губы накрашены блестящей розовой помадой, хаер с начесом, плюс невообразимо большие буфера, вываливающиеся из блузок в шести дюймах от моей обалдевшей рожи. Та и другая носили очень узкие голубые джинсы с надрезами, отчего девчонки казались еще соблазнительнее. Блинки встала и передала мне трубки, я сделал пару напасов, сунул ее Эдди, потом шлепнулся на матрас рядом с Блинки и слегка задремал, поместив голову к ней на колени. Я почувствовал неуловимые намеки на трах, потому решил, что мне хорошо бы сходить в ванную и принять лекарство, дабы немного попуститься и смочь осуществить свои намерения. Что я и сделал, и где-то через час сделался вполне как огурчик, готовый на один-два сеанса с ней наедине. К тому моменту я уже больше часа курил хэш, голова моя полеживала на коленях Блинки, и время от времени я цапал ее аппетитные сиськи. Я уже изрядно скучал, и мне не терпелось ее выебать, пока они не вызвали скорую. И тут, если вам угодно, лед треснул, Уинки вскочила, принялась ходить туда-сюда и расстегивать, правда очень медленно, верхние пуговицы на своей блузке с большим вырезом, и наконец-то я узрел эти дерзкие штучки, выглядывающие из лифчика тигрино-полосатой расцветки. Потом она поупиралась, но все-таки сняла штаны, оставшись в крохотных трусиках с кожаной бахромой. Я настолько возбудился, что решил предпочесть ее пизду дырке Блинки, однако до меня доперло очевидное, я расстегнул пуговички на рубашке Блинки и стянул с нее брючки, и, понятное дело, разницы не обнаружил. Затем был снят лифчик, показались симпатичные, неоднократно обсосанные соски. «Нравится?» — осведомилась Блинки. «У тебя обалденные сиськи, и я намерен, не откладывая в долгий ящик, их потискать», — ответствовал я. Я сжал их, скрутил несколько раз каждую грудь, после к делу подключился язык, я изо всех сил лизнул оба соска, потом легонько коснулся кончиков бугорков, потом еще покусал-полизал их всевозможными способами, ну и так далее. Мы ушли и отыскали комнату поцветастее, поскольку я люблю трахаться в помещениях с яркой раскраской. Там она, хихикая, шлепнулась на постель, а я в обычных моих раздумьях стоял в дверях, потому что все вроде здорово, но стоит ли мне трахать эту озабоченную нимфоманку, поскольку она младше меня, и ей лет 13. Короче, я для начала снял мои голубые джинсы и перекинул их через спинку кровати. Отличная койка, старая, но при этом очень просторная и низкая, а в ногах в одном углу невысокий синий светильник. На мне нижнего белья не было, инструмент мой наполовину поднялся и каждую секунду увеличивался. «У тебя отличный член, — проговорила она, что в сложившейся ситуации прозвучало неумно. — Если я потрусь об него моей киской, он станет еще больше?» Она спустила трусики пониже и начала поглаживать свой клитор. Умница. Просто молодец. Я возбудился окончательно, у меня на хую можно было подтягиваться, такой он сделался твердый и крепкий. Я встал на колени у кровати, начал с ее ступней, а затем языком добрался до вагины (таким это нравится, не знаю, как я догадался). Я обрабатывал ее добрых минут десять, а затем сунул червяка в ее жаркий рот и некоторое время им поорудовал. Чувиха уже как следует распалилась и член мой поглотила, как безумная. «Не торопись, я хочу заняться этим напоследок». Она меня не слушала. Да, банально, но все как надо, и с продолжением. Малютка Блинки еще совсем недавно была обыкновенной давалкой из Бронкса, а теперь стала зажигать по-настоящему, как это принято в Центральном Канзасе. Я лег и предоставил ей заниматься оральной обработкой хуя, который на моей памяти за все пятнадцать лет так не стоял, можете мне поверить. Я был горд за него. Отсос казался весьма приятным, к тому же у меня появилась возможность еще поиграть ее исполинскими молочными железами. Они совершенно замечательны, когда свешиваются со стоящей на коленях девчонки. Попросил ее переместиться и сам подвинулся так, что ее пизда очутилась прямо надо мной... коснулся ее клитора, поводил взад-вперед в ее влажной щелке, ебля еще не началась. На лобке у нее росли черные волосы, составляющие любопытный контраст с блондинистым ульем наверху. До сих пор я, как мог, сдерживался, но тут оттолкнул ее и поставил на колени, подскочил сперва сзади, крепко сжал ее бедра и направил ее. Затем перевернул ее, развел ей ноги пошире, засадил плотно, реально-реально плотно, потом неторопливый сунь-вынь, потом на бок так, что кость над моей штуковиной терлась о ее клитор, раздразнив его. Иногда на меня накатывали волны кодеинового кайфа, несущие забавный расслабон. После ритм ебли ускоряется, ускоряется, мой палец щекочет ее сладкую попку... по большому счету, типичное средне-западное сношение, но, тем не менее, очень рекомендую, и трах-бах.... Ура, ИГРА ОКОНЧЕНА! (Ух ты, прямо как порция шпината для Попая.) Мог бы набрать целое ведро жидкости жизни. Немного повалялись, всегда притомляюсь после всех этих сунь-вынь, пробовал чуток поторчать, наблюдая, как она катает по себе баскетбольный мяч, обнаруженный в углу, потом позабавил ее этой фигней сам, заставил ее на него сесть, захотелось повторить, как в дверях появилась Уинки. «Пора домой, солнышко», — напомнила она Блинки. Та поднялась, оделась и взглянула на меня: «Приходи к нам завтра днем. Было круто. Лады?» Конечно, конечно. Они попрощались. Жирный Эдди вошел в комнату. По его виду казалось, что поебавшись, он сбросил фунтов сорок. Мы покурили еще и решили, что пора спать. «Как тебе Уинки и Блинки?» — спросил он. «Охуительно классные», — отвечал я.