Жак Каматт - Против приручения Страница 9

[8] Аббревиации означают компартию, соцпартию, объединённую соцпартию и две крупнейшие профсоюзные конфедерации: СЖТ (коммунистическая) и СФДТ («независимая» левая). Открытое брожение в лицеях началось 22 марта, когда 30 000 молодых людей вышли на демонстрацию в Париже против закона Дебре о 15-месячной военной обязанности (раньше это было два года) для всех 18-летних, но без отсрочки после 21. В течение первой половины апреля в Париже прошли крупные демонстрации (в одной из них приняло участие 100 000 человек согласно The Times от 10 апреля 73 г.), как и во многих других городах Франции, а также в Страсбурге. В лицеях были сформированы стачкомы и всеобщие собрания. Зачастую их контролировали политические активисты (как правило, из троцкистских организаций, La Ligue Communiste Révolutionnaire и L’Alliance Marxiste; молодые члены компартии оставались в существующих студенческих организациях), и этим лидерам удалось, несмотря на значительную оппозицию, наладить контакты с профсоюзами, выпускавшими длинные декларации в поддержку бастующих учеников лицеев. Это привело к «объединённым» демонстрациям 9 апреля, на которых колонны возглавляли лидеры СЖТ.

[9] В 1964-м Кардан видел, что молодёжные восстания были очень важны, но он рассматривал их как нечто внешнее, чем следует воспользоваться. Такую дань идеология платит старой идее привнесения сознания извне: «Революционное движение сможет дать позитивное направление сегодняшнему грандиозному бунту молодёжи. Если оно сможет обнаружить тот новый и искренний язык, который ищет молодёжь, оно сможет обратить их бунт в фермент социального преобразования и показать им иную деятельность для борьбы против мира, который они теперь отрицают». Socialisme ou Barbarie №35, стр. 35

[10] В отношении армии, мы настаиваем, что аргументы, проводящие различия между добровольцами, профессиональной армией и призывниками в национальную армию являются обманом, абсурдным шантажом. Если вы закрываете военную службу, у вас всё ещё остаётся профессиональная армия, преторианская гвардия, возможность возвращения фашизма. (Некоторые левацкие группы совершили «вмешательства» во время агитации 1973-го, требуя демократического и народного контроля за национальной армией. На практике, нынешняя система во Франции является смешанной: профессиональная армия, обучающая и тренирующая новобранцев, из которых потом создаётся национальная армия. И откуда пришла идея этой национальной армии, которую так превозносил Жоре? – из священного союза 1914-го, из священной бойни, перед которой до сих пор преклоняются. Есть книга под названием Новая армия (изд. 10/18), демонстрирующая в какой мере «фашизму» не нужно было изобретать свежих теорий в этой области, поскольку её уже разработал социал-демократический Интернационал. Жоре хотел примирить армию с нацией (а именно этого хотел и добился Гитлер). Примирение было достигнуто в 1914-м, когда храбрые французы бодро пошли на бойню. Как сильно это отличалось от культа родины Жоре. «Она коренится в самих основах человеческой жизни и даже, если угодно, в психологии людей» (l’Armée Nouvelle, стр.268). В Германии, примерно в то же время, Бебель размышлял схожим образом.

[11] Цит. По Ноам Чомски: American Power and the New Mandarins (Pelican, 1969) стр. 247.

[12] Азиатский способ производства испытал на себе большое количество повстанческих движений, которые возрождали его. Согласно некоторым историкам, некоторые бунты поднимались самим государством. Великая культурная революция Мао стала лишь переигрыванием подобных бунтов. Эти факты подтверждают тезис, который мы поднимали несколько раз, о сходстве между азиатским способом производства, при котором классы не могут стать автономными, и капиталистическим способом, при котором они поглощаются.

[13] CRS – это военизированная полиция для подавления беспорядков. В мае 1979-го появился новый вариант старого лозунга, когда троцкисты из Ligue Communiste Révolutionaire (LCR) объединились со сталинистами и CRS в насильственном подавлении «автономов» во время демонстраций сталеваров из Лонгви и Денэна в Париже: LCR=CRS, или LCRS.

[14] Не-насилие само является лишь пресной, лицемерной формой насилия, признаком неспособности некоторых людей постоять за себя и за своё человеческое достоинство.

[15] Старого противостояния между городом и деревней очевидно не существует. Капитал урбанизировал планету; Природы была минерализирована (стала неорганичной). Теперь мы видим новые конфликты между урбанистическими центрами и теми частями деревни, где всё ещё остаются крестьяне. Урбанистические центры требуют всё больше и больше воды, что означает сооружение многочисленных резервуаров на расстоянии пятидесяти-ста километров от города. Это ведёт к уничтожению хорошей сельскохозяйственной земли, а также угодий для охоты и рыболовства; в результате крестьяне лишаются воды, поскольку вся она уходит в резервуары и каналы. Этот конфликт может с двух сторон сказаться на человеке, если у него есть дача. Проблема, таким образом, выходит за рамки традиционного крестьянства; она включает в себя глобальное отношение людей к природному миру и новый подход к своему образу жизни.

[16] Именно так следует рассматривать деятельность американских психиатров, добровольно ложащихся в психбольницы, показывая так, что нет системы знания способной определять безумие. (Можно добавить, что производство настоящего безумия необходимо для существования капитала).

[17] Смерть стала существенным элементом с самосознании человека, но это сознание передаётся с большим трудом. Переход от внешнего к внутреннему очень сложен, но к счастью существуют уловки и обходные пути.

[18] Процесс, описанный Чезарано и Коллу как «протезирование» в Apocalisse et Rivoluzione (Dedalo, Bari, 1973). Книга представлена как «манифест биологической революции», и ни одно краткое изложение не способно выразить богатство его мысли. (Авторы также поднимают вопрос о представлении и символизме в социальных отношениях. См. прим. 7). Вот два отрывка, характерных для их позиций: Прогрессивные мыслители, написавшие отчёт MIT (О воздействии человека на окружающую среду, 1972) и предположения выдвинутые Маншольтом, утверждают, что капитал неспособен выжить если не будет постоянно увеличивать объём товарного производства (основа процесса валоризации). Но они ошибаются в понимании товара, как вещи. Не важно касается ли товарная форма вещи или «человека». Для того, чтобы капитал продолжал расти ему нужно лишь следующее: в процессе обращения должен быть момент, когда на один товар любого вида возлагается задача обмена на A с последующим обменом на X. В теории это абсолютно возможно, благодаря тому, что постоянный капитал вместо инвестирования в проекты по производству предметов, посвящается проектам, призванным создать корпоративный народ («социальные услуги», «кадровые услуги»). (стр. 82) Фикция (le fictif) достигает пика последовательности, когда она способна представлять себя как чистый образ, а отсюда, как организацию образов, которые абсолютно нереальны; наконец, он способен к полному отделению от конкретного, до такой степени, что он исчезает. (Эта фикция является основой всех религий). Человеческий вид сможет окончательно освободиться от протезирования, фикции и религии только когда он открыто признает, что субъективно действует как неотделимая часть органического движения природы в её глобальном процессе. Биологическая революция заключается в обращении вспять раз и навсегда тех отношений, которые были характерными для предыстории (т.е. для всего периода, предшествовавшего коммунистической революции), при котором физическое существование вида подчинено роли социального механизма; это освобождение органической субъективности, приручение машины раз и навсегда в любой форме, в которой она может проявиться. (стр. 153)

[19] Здесь мы говорим о человеке не как об индивиде, существующем в определённый исторический период, но как об инвариантной константе.

[20] Бордига утверждал, что «мы единственные основываем наши действия в будущем». В 1952-м он написал: «Наша сила заключается больше в науке будущего, чем прошлого или настоящего». («Explorateurs de l’avenir», Battaglia Communista no. 6)

[21] Капитал характеризуется не столько своим ударением на количестве, сколько фактом существования фундаментального противоречия между количеством и качеством, причём количество преобладает над всеми аспектами качества. Дело здесь не в реализации желаемого качества путём отрицания количества (точно так же, мы не приходим к потребительной стоимости путём подавления меновой). Это потребует полной мутации до того как будет сметена вся логика этого господства. И количество, и качество существуют в тесной связи с измеримостью, и все они в свою очередь связаны со стоимостью. Измеримость одинаково действует на уровне и потребительной, и меновой стоимости. В первом случае, она тесно связана с одним типом господства: потребительными стоимостями измеряется социальное положение человека, а также вес угнетения, который они в себе несут. Потребительные стоимости осуществляют собственный деспотизм, облекающий собой другой деспотизм (меновая стоимость), а теперь и капитал. Маркс, в своих заметках по работе Дж. С. Милля, обличал утилитаризм как философию, в которой человек измеряется только с точки зрения потребительной стоимости, в то время как обмен автономизируется.