Сергей Михеенков - Прорыв начать на рассвете

Сергей Михеенков

Прорыв начать на рассвете

Глава первая

Разведка доносила, что за спиной у ударной группировки 33-й армии, прорвавшейся к Вязьме, осталось много немецких войск. Командарм опасался за то, что восточная группировка армии, оставленная в районе Износок для прикрытия флангов и охраны коммуникаций, может не справиться с возложенной на неё задачей, и тогда…

Атаки на Вязьму успеха не имели. Через каждые два-три часа дивизии поднимались из снежных окопов и шли вперёд. И каждый раз повторялось одно и то же: шквальный миномётный и пулемётный огонь, десятки убитых, цепи залегали в снег и потом начинали медленно откатываться назад, на исходные, волоча за собой раненых.

Командарм метался по передовой. Он видел результаты атак. Понимал и беспомощность своих командиров дивизий, и свою беспомощность. Но Вязьму надо было брать во что бы то ни стало. И он снова гнал дивизии вперёд. Потому что понимал со всей очевидностью: спасение армии – там. Взять Вязьму и оборонять её до подхода фронтовых резервов. Командиры и комиссары полков шли в атакующих цепях.

Во время паузы, образовавшейся после одной из таких атак, Ефремов связался со штабом Западного фронта. Жуков выслушал его нервный доклад, в котором не было ничего обнадёживающего, и сказал:

– Войск вам дано много. Действуйте. Вязьма должна быть взята! Ваши атаки неэффективны. Плохо организуете атаки.

– Помогите нам авиацией и снарядами для артиллерии. Из каждых трёх наших пушек стреляет только одна! Миномёты и вовсе молчат. Атаки одной пехотой, без артиллерийской и авиационной поддержки, обречены на большие потери и, как следствие, на неуспех. – Командарм едва удерживал себя от вопроса по поводу вывода из состава ударной группировки 9-й гвардейской стрелковой дивизии.

Войск вам дано много…

Глубокой ночью со 2 на 3 февраля пришла тревожная сводка из тыла. Штаб в Износках сообщал, что противник силой до нескольких полков при поддержке танков, артиллерии и авиации атаковал боевые группы, охраняющие основание «коридора». Бой продолжается.

Утром пришло новое донесение: бой продолжается, введены последние незначительные резервы, противник нажимает.

Днём стало ясно, что «коридор» рухнул.

Первыми об этом узнали офицеры оперативного отдела.

– Заготовьте приказ Кондратьеву, – командарм сделал паузу и добавил: —…и Онуприенко о необходимости срочно расчистить тылы для осуществления коммуникации. Срочно! Пусть снимают батальоны с других, не атакованных участков и отбивают Пинашино, Савино и Захарово. Упустят время – немцы создадут оборону. Что произойдёт тогда, надеюсь, пояснять нет необходимости.

Почти одновременно был атакован фронт 113-й, 160-й, 338-й и 329-й стрелковых дивизий танками при поддержке пехоты. Днём 4 февраля, когда в шифровальном отделе обрабатывали приказ для Восточной группировки, с передовой пришли донесения: убит комиссар 160-й стрелковой дивизии полковой комиссар Зенюхов, ранен командир 338-й стрелковой дивизии полковник Кучинёв.

Из донесения штаба 338-й стрелковой дивизии:

«В 12.00 4.2.42 г. противник открыл интенсивный артиллерийский, из тяжёлых орудий, и миномётный огонь по Юрино и Ястребы и по боевым порядкам пехоты. После артиллерийской подготовки пехота противника до 300 человек со стороны ж.д. пошла в атаку в промежуток между Юрино и Ястребы. Другая колонна численностью до 500 человек атаковала Юрино со стороны Красной Татарки. Одновременно со стороны ж.д. вышли танки, которые прямой наводкой стреляли зажигательными снарядами, в результате чего деревня Юрино вся сгорела. Под воздействием огня артиллерии, миномётов и танков и большого количества атакующей пехоты 1134-й и 1138-й сп оставили Юрино и отошли в Дашковку.

Командир дивизии лично организовывал контратаку 1134-го и 1138-го сп на вклинившегося противника, но контратаки успеха не имели. Больше руководить боем командир дивизии не мог из-за ранения.

1136-й сп удерживает Кошелево, Горбы. В 15.00 4.2.42 г. 1136-й сп отбил атаку противника численностью до 40 человек на Кошелево. Из Лосьмино на Красную Татарку прошёл один танк и скрылся в лесу, что восточнее Красная Татарка. Противник продолжает удерживать Бол. Гусевка, Бесово. В Бол. Гусевка сосредоточилось противника до 80 человек с пулемётами…»

Прочитав донесение, командарм тут же попросил бумагу и начал писать приказ в дивизии:

«1. Категорически запрещаю отход и назначаю строжайшее расследование за Ваш преступный отход, – это же предательство в отношении соседей ваших слева тт. Андрусенко и Белова, которые развивают наступление на Вязьму.

2. Немедленно используйте ночь и восстановите положение с тем, чтобы в дальнейшем спешно наступать на Вязьму, это единственный наш выход из такого положения. Тяжело вам, врагу ещё тяжелее, мы у себя дома.

3. Все тылы, все канцелярии превратите в действующую силу против врага. Всё мобилизуйте, и враг будет разгромлен, враг нами окружён.

4. Трусов, предателей расстреливать на месте. Сами себя возьмите в руки, не трусьте, погибает чаще трус, а не храбрец.

5. Командиру 113-й сд восстановить положение, ликвидировать противника в лесу восточнее Дашковки, далее ударом через Червонное, Рожново наступать через Песочню на Вязьму.

Командиру 160-й сд восстановить положение и наступать через Лядо на Вязьму.

Командиру 338-й сд восстановить положение, продолжить выполнять мой приказ наступать на Вязьму.

6. КП командиров дивизий:

113-й сд – в районе Дашковка;

160-й сд – в районе Костровка;

338-й сд – в районе Горожанка.

Требую от всех понимания одного – у нас выход один – это наступление вперёд на Вязьму, и другого выхода быть не может. Трусов, отступающих, паникёров расстреливать на месте. Для наступления особенно использовать ночи. Мы у себя, враг окружён.

Свяжитесь крепче с партизанами, поднимайте наше население против врага.

Энергию проявите все большевистскую, победа за тем, кто действует, победа за нами».

Перечитал, сделал некоторые поправки, приказал размножить и срочно доставить в штабы дивизий.

Немного погодя он послал за Владимировым. Когда тот вошёл в землянку, жестом пригласил сесть за стол.

– Александр Владимирович, с этого часа переподчиняю вам все партизанские формирования. Приступайте к заготовке фуража. Поставьте всё на строгий учёт. И постарайтесь наладить обмолот зерна на муку.

– Неужто всерьёз нас отрезали, Михаил Григорьевич? – спросил Владимиров.

– Похоже, что да. Людей настраивайте на то, что это – временно. Что наши восстановят коридор и сообщение. Никакой паники. Внушать личному составу уверенность в том, что поставленная задача нам по плечу, что Вязьма должна быть нами не сегодня-завтра взята. – И, наклонившись к полковому комиссару, чтобы его не услышал никто, кроме него, сказал: – Иначе нашу армию, и нас с вами тоже, Александр Владимирович, вороны расклюют в этих полях. Отсюда нам дорога – только вперёд. А фураж и мука из-под снега могут сейчас и на ближайшее время решить для нас вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле. И вот ещё что. Подберите надёжных людей из числа партизан, создайте три-четыре группы, поставьте их на лыжи, и пусть они попытаются отыскать проходы по маршруту Красный Холм – Износки. Маршруты и состав групп держите в секрете. Маршруты должны проходить в стороне от населённых пунктов. Вне дорог. Одновременно нужно попытаться наладить хотя бы один маршрут по второстепенным дорогам, которые не контролируются противником. Существуют ли ещё такие дороги? Пока немцы не создали сплошной линии фронта, такие дороги должны быть. Надо их найти.

Ушёл комиссар Владимиров, а командарм, вторую ночь не смыкавший глаз, прилёг на топчане, на матрасе, набитом соломой, прикрыл глаза рукой, но уснуть так и не смог. Не шёл к нему сон. Обходил стороной.

Утром начальник особого отдела армии капитан госбезопасности Камбург доложил, что ночью в районе Знаменки постовыми была задержана группа подозрительных лиц, одетых в красноармейскую форму. При задержании оказали сопротивление. Произошла короткая хватка. В результате двое убиты, один ранен и захвачен в плен. Потери с нашей стороны: один убит и трое ранены, один из них – тяжело. Во время ареста у задержанного изъяты документы на имя Сидорчука Ивана Трофимовича, связиста роты связи 338-й стрелковой дивизии. При проверке выяснилось, что рядовой Сидорчук без вести пропал три дня назад во время выхода на устранение повреждённой линии связи. Прибывший из штаба дивизии командир роты связи старший лейтенант Соловьёв факт выбытия из состава роты рядового Сидорчука подтвердил, но в задержанном рядового Сидорчука не признал. Во время допроса задержанный признался, что принадлежит к отдельной роте учебного полка «Бранденбург». Рота отдельными группами числом от трёх до сорока человек дислоцируется в районе действий 5-й танковой дивизии германской армии и 33-й армии РККА со штабом в Вязьме. Боевые задания получает из штаба по радиосвязи. До конца февраля, то есть до прорыва Западной группировки в район Вязьмы, рота учебного полка «Бранденбург» занималась проведением операций против партизанских формирований в Тёмкинском, Знаменском, Угранском и Вяземском районах Смоленской области. В настоящее время получила указание действовать против войск 33-й армии, воздушно-десантной бригады и кавалерийского корпуса, прорвавшихся в вышеозначенные районы. Характер действий – разведывательная и диверсионная работа, создание агентурной сети на территории, занятой противником, из числа местных жителей и военнослужащих тыловых частей армии противника. В составе роты офицеры и солдаты разных национальностей: немцы, чехи, поляки, русские, украинцы, белорусы, латыши, литовцы, эстонцы. Как правило, все великолепно владеют русским языком, хорошо знают обычаи местных жителей и уставы Красной Армии. Владеют всеми видами оружия. Обладают высокой степенью выживаемости в самых сложных условиях. Жестоки и безжалостны. Могут действовать под видом местных жителей, санитарных подразделений, частей Красной Армии, а также одиночных военнослужащих – связистов, фуражиров, санитаров, снабженцев и прочих. Имеют полную экипировку, вооружение и документы.