Александр Барков - Визит к Бонапарту

Александр Барков

Визит к Бонапарту

Эпизод Бородинского сражения. Хромолитография В. Васильева. Конец XIX в.

Старинный дворянский род Тучковых отсчет свой ведет от новгородских бояр, от Василия Борисовича Морозова, жившего в XIV веке. Братья Тучковы [1] , четыре сына сенатора Алексея Васильевича Тучкова, чьи судьбы трагичны и романтичны, оставили в утешение родным и друзьям преданность Родине, храбрость и ратное мастерство. Двое из них пали на поле брани, защищая веру, царя и Отечество.

Едва ли отыщется в военной истории другой такой пример, чтобы четыре единокровных брата, в расцвете сил достигшие генеральских чинов, с честью пройдя более чем десятилетние российские баталии, затем, в Отечественную войну 1812 года, столь печально окончили свое боевое поприще.

С начала Отечественной войны бригадному генералу, командиру 17-й пехотной дивизии Павлу Тучкову пришлось отступать по родной земле вплоть до крутого берега Днепра.

Не доходя верст шести до стен древнего Смоленска, солдаты русские услышали пушечную стрельбу. С высоты они увидели, как армия Наполеона, словно зловещая туча воронов, облегла укрепления города по левую сторону Днепра, образовав подкову.

В достопамятный день 5 августа 1812 года с ранней зари началась, час от часу разгораясь все жарче и жарче, битва за Смоленск. Русские солдаты дрались здесь, как львы, не уступая врагу ни пяди родной земли.

Бомбы, гранаты и чиненые ядра градом посыпались на дома, храмы, купеческие лабазы... Деревянные постройки и старинные башни – все занялось-запылало огнем.

В гневе Бонапарт приказал спалить неприступный город.

К вчерне в соборной церкви древнего Смоленска да и во всех приходских церквах ударили, раня и без того истерзанные души смолян, колокола. Плачут, гудят, стоном стонут над осажденным городом колокольные звоны накануне Преображения Господня.

Но даже и там, где чадным дымом заволокло купола церквей, службы не прекращались.

По окончании вечерни из города вынесли чудотворную икону Смоленской Божией Матери. Длинное шествие сопровождали унылые, горестные звоны. Смоляне с рыданиями возносили руки к небу и падали пред иконой на колени.

К ночи пушки смолкли. Французы сняли осаду и отошли на прежние позиции. По-прежнему горели и с треском рушились стены и кровли домов. Небеса над городом пылали, словно раскаленное железо.

Меж тем древний Смоленск почти опустел. В нем остались защитники, небольшое число дряхлых старцев, женщин с грудными детьми, калек да сирот. Остальные жители бежали в горе и смятении.

Солдаты русские ждали, что с рассветом противоборство вскипит с новой силой. Однако главнокомандующий Барклай-де-Толли приказал: «Оставить город! Всем перейти на правую сторону Днепра и защищать высоты!»

Весь день 6 августа армия провела в тягостном ожидании, что Барклай в конце концов даст Бонапарту генеральное сражение. Но надежды оказались тщетны... Войска продолжали покидать одну за другой позиции свои...

По оставлении Смоленска 1-я армия Барклая-де-Толли расположилась на Пореченской дороге.

Стремительным броском вперед Наполеон намеревался отрезать ее от 2-й армии князя Багратиона, отходившей по Дорогобужской дороге.

Решив упредить коварный замысел врага, Барклай со своим войском выступил двумя колоннами к Соловьевой переправе. Этот рискованный путь пролегал вдоль правого берега Днепра.

Генералу Павлу Тучкову с тремя казачьими полками, Елисаветградским гусарским; 20-м и 21-м егерским; Ревельским пехотным и ротой конной артиллерии надлежало следовать для связи с 1-й армией форсированным маршем по Московской дороге и занять росстань [2] .

В полночь Барклай-де-Толли с ужасом обнаружил, что 2-й корпус еще не тронулся с места. Он вызвал к себе начальника штаба армии генерала Ермолова:

– Мы в большой опасности! Промедление смерти подобно! – Мой приказ: – Езжайте немедля вперед, ускорьте марш наших войск. Я же остаюсь здесь.

Прибыв на рассвете к корпусам, Ермолов именем главнокомандующего приказал следовать далее без остановок.

Казаки разведали, что французы возводят мосты на Днепре, верстах в десяти от Смоленска, недалеко от Прудищева, дабы переправиться через реку.

Барклай-де-Толли нашел полки Павла Тучкова в полной боевой готовности и благословил наступление: «Начинайте с Богом! Я меж тем подъеду!»

Он дозволил генералу Ермолову руководить дальнейшими действиями армии на этом ответственном участке.

Узнав, что войска Барклая скрытно покинули Смоленск и вышли к Московской дороге, Наполеон тотчас же приказал маршалу Нею преследовать по пятам русских. На подмогу ему поспешили корпуса Мюрата и Жюно.

По распоряжению генерала Ермолова двухтысячный отряд Павла Тучкова направился к селению Бредихино.

Увидев, что селение это в стороне от пересечения дорог, Тучков взял всю ответственность на себя и изменил движение полков. Он решил упредить противника не дать ему возможности занять это стратегически важное место. Ведь именно там должны были повстречаться две русские армии – Барклая и Багратиона.

Близ деревни Латышино на высоте, именуемой Валутиной Горой, Тучков спешно занял удобную и выгодную для отряда позицию.

У реки Строгань генерал поставил два орудия и эскадрон елисаветградских гусар.

Егерские полки расположились вдоль дороги по берегу Строгани, а Ревельский пехотный полк с конно-артиллерией – на скате высоты. Отсюда далеко просматривался Смоленский тракт.

На рассвете 7 августа маршал Ней со своими корпусами вышел к Валутиной Горе и атаковал позиции Павла Тучкова.

Более пяти часов солдаты русские стойко отражали натиск французов и, израсходовав заряды, откатили пушки за реку Строгань.

В разгар сражения к войскам Тучкова прибыл Барклай-де-Толли. В помощь Тучкову были направлены три полка гусар генерал-лейтенанта Коновницына, а также казаки генералов Карпова и Орлова-Денисова. И жестокий многочасовой бой вскипел с новой силой.

Видя, что французы теснят наши войска, Павел Тучков попросил у Коновницына (старшего по службе) разрешения поднять его полк. Не ведавший страха генерал вновь скакал во главе колонны.

Пуля врага, точно разъяренная оса, впилась в шею коня генерала Тучкова. Громко заржав, конь вскочил на дыбы и вместе с седоком рухнул на землю.

Потрясенные солдаты остановились в нерешительности, но генерал не пал духом, он вскочил на ноги и, обнажив саблю, крикнул: «За мною! За землю Русскую: Ура-а-а!»

Находясь в голове колонны, Павел Тучков повел солдат в штыки.

Французы замерли в ожидании.

Сражение при Валутиной Горе. Контратака П. А. Тучкова. Художник П. Тесс. 1840-е г.г.

В сгущавшихся сумерках генерал смекнул, что идущие позади неминуемо отстанут, и велел замедлить шаги. – Не огорчайтесь, генерал, своим положением, ибо плен бесчестия делать не может. Таким образом, как вы были взяты, берут только отчаянных храбрецов, только тех, которые впереди!

Солдаты меж тем с криками кинулись в бой.

В жаркой сшибке наш авангард был опрокинут превосходящими силами врага. Павел Тучков получил удар штыком в бок и пал наземь.

Французские солдаты окружили его, намереваясь добить штыками. Но в эти критические минуты их офицер Этьен, решив сам завершить дело, поднял саблю:

– Сейчас я его прикончу!

Четырежды наносил он смертельные удары по голове распластанного на траве генерала, но в запальчивости своей да и в потемках раз от разу промахивался и повредил лишь кожу на его голове и лице.

Казалось, участь Павла Тучкова решена и ничто уже не может спасти его от неминуемой гибели. Грозный офицер в последний раз занес саблю над ним... И тут судьба внезапно сжалилась над генералом. Нежданно в ушах его вновь зазвучали колокольные звоны соборной церкви пылающего огнем Смоленска.

Из-за гряды облаков в небесах выплыла луна, холодным светом озарила кровавое поле жестокой сечи, холмы, луга. На груди Тучкова вспыхнула-загорелась золотая Анненская звезда.

– Не троньте! Это – важный генерал! Следует пленить его! – распорядился Этьен и велел солдатам поднять раненого с земли и положить на носилки. Чудом оставшись жив, Тучков оказался в руках французов.

Кровопролитное сражение под Заболотьем бонапартисты называют Валутинским, ибо свершилось оно при Валутиной Горе. Однако военные историки нарекли его Лубинским. Неустрашимость и мужество русских, явленные тут во всем блеске и мастерстве поразили не склонного к сентиментам маршала Жюно. Главнокомандующий Барклай счел Валутинское сражение окончившимся благополучно, ибо неприятель был приостановлен, отражен и понес большие потери.