Крайон - Сказки, рассказы, притчи для больших и маленьких. книга вторая Страница 10

Восьмилетний Самхи́то вот уже который год использует каждую возможность полюбоваться этой красотой. Сначала его приносил на руках отец. Теперь он прибегает сам и сидит на земле, скрестив ноги, не отрывая восхищённого взгляда от бело-розовой пены цветов.

Вдруг на дерево опускается галка и начинает склёвывать нежную красоту. Надо бы прогнать птицу, но Самхито не хочется шевелиться. Он зачарован созерцанием, а галка склёвывает цветы, и в голову мальчика приходят мысли о бренности всего в этом мире.

«Эти прекрасные цветы – как же они недолговечны! Через несколько дней они облетят. Вот и птице – ей всё равно, красивы ли они. Ей, наверное, нужны витамины, и она клюёт цветы. Из них уже не появится плодов. Они дали людям радость и умерли… Когда-нибудь умрёт и эта птица… Почему же всё приходит и уходит?.. Почему одни существа уничтожают других?.. Неужели так было всегда? И неужели всегда так будет?..»

Самхито продолжает молча созерцать цветущую сакуру, а его сознание переносится на два столетия назад – в XVIII век…

…Его зовут Хасу́ро. Он оканчивает императорскую школу самураев. Вместе с ним оканчивает школу и его друг Сано́то, с которым они вместе росли и вместе учились. Впереди – выпускной экзамен! Предстоит суровое испытание, предстоит смертельная битва. Тот, кто победит, будет служить императору во благо Японии. Они и пошли в эту школу, чтобы служить своему императору, чтобы служить своей стране. В минуты отдыха они часто строили планы на будущее: как будут вместе служить, как будут вместе сражаться.

И вот наступает день экзамена, день испытаний. Учитель Самомо́то делит 150 выпускников школы на две группы по 75 человек. Одна группа надевает белые кимоно, другая – красные. Предстоит групповое сражение – не на жизнь, на смерть. Это уже не учебный бой. Это уже экзамен. Сам император будет наблюдать за предстоящим сражением! Бой будет продолжаться два часа. Тому, кто выстоит, предстоит продолжить испытание.

Хасуро и Саното сражаются в одной группе в красных кимоно. Они привыкли сражаться рядом, поддерживая и выручая друг друга. Их друзья по школе, одетые в белые кимоно, теперь их враги. Никакие дружеские связи не должны влиять на холодное и преданное только императору сердце самурая!

И вот двухчасовой бой закончен. Из 150-ти человек девять убиты, многие ранены и не могут продолжать испытание, но никто из них не попросил о пощаде!..

Ко второй части экзамена оказались готовыми лишь 56 выпускников. Учитель составляет пары. Теперь будущие самураи должны сражаться один на один!

Хасуро кажется, что его ударили: ему в пару Учитель поставил его друга Саното. Это испытание не только на доблесть в сражении. Это испытание на холодное сердце!

Выпускники начинают бой… На кимоно всех сражающихся выступают бурые пятна крови. Тела погибших сразу уносят с места сражения.

…Бой длится уже почти два часа. И Хасуро, и Саното уже ранены. Их силы на исходе. В голове Хасуро пульсируют слова: «Холодное сердце! Холодное сердце!..». И вдруг Саното открылся. Один удар мечом – и Хасуро выйдет победителем и будет служить своему императору. Но рука застыла в воздухе: Хасуро увидел глаза своего друга. Как часто он смотрел в эти глаза! Как часто эти глаза смеялись! Сейчас же Хасуро не узнавал их – в глазах друга была только злость, в них отражался холод его сердца.

Саното ударил мечом, и Хасуро не успел защититься. Он упал на землю. Саното бросился к умирающему другу. В его глазах теперь было отчаяние. Он приподнял голову Хасуро и услышал его последние слова:

– Ты… оказался сильнее… Я горжусь тобой… и жалею только об одном: я не смогу… послужить моему императору, моей стране!..

После двухчасового сражения смогли выстоять16 человек. Они и составили свиту императора. Им присвоили звания императорских самураев…

…Самхито пришёл в себя: «Что это было? Сон? Воспоминание?.. Да! Это было со мной, только очень давно! И я не смог тогда послужить императору! Значит, я должен сделать это в этой жизни! Я должен пойти на службу!..».

Солнце закатилось за горизонт. Пора было идти домой…

В семье японского инженера – отца Самхито было семеро детей. Самхито был четвёртым. Когда началась Вторая Мировая война, два старших брата мальчика уже служили в армии. Самхито был ещё слишком молод, но его постоянно преследовала одна мысль: «Неужели война закончится, а я так и не успею послужить императору?». И юноша подделал своё свидетельство о рождении. В 1942-м году ему было всего 15 лет, а по свидетельству выходило все 19. Самхито сам пришёл в пункт регистрации, и его призвали на флот. Он всегда выглядел старше своих лет, был не по годам взрослым, и ему поверили.

Самхито стал юнгой на японском боевом корабле и прослужил почти три года. В самом конце войны, в 1945-м году в Японском море встретились два корабля – японский и русский. Завязался бой. Море штормило. Большие волны захлёстывали палубы, но все моряки мужественно сражалась. Когда погиб расчёт у корабельной пушки, Самхито сам встал к орудию и стал стрелять по кораблю противника. Но русский корабль подошёл вплотную, и российские моряки взяли японский корабль на абордаж. Самхито внезапно почувствовал резкую боль в левом виске – пуля, выпущенная русским матросом, настигла его. Смерть была почти мгновенной.

В том бою победили советские моряки. Японский корабль отбуксировали к российским берегам, а погибших японцев похоронили в общей могиле. Родители юнги так и не узнали, как погиб их сын и где он похоронен.

…И было Самхито всего лишь 18 лет, как и тем самураям – выпускникам императорской школы…

…Это была очередная инкарнация индийского йога Тота Пури.

Кали Ду Ара

(быль)

На высоте около тысячи двухсот метров над уровнем моря, в горах Гондураса в XVIII веке была деревня. В ней жили невысокие коренастые люди, которые по национальности были, в основном, индейцами, испанцами или происходили из смешанных семей, как, например, Кончи́та. Её мать была испанских кровей, а отец был родом из индейского племени манугов, которое проживало ниже по течению реки на расстоянии 180-ти километров от деревни Кончиты. Её отец был шаманом, и дочку очень увлекало его искусство. Она хотела, когда вырастет, тоже стать шаманкой. Однако отец умер, когда Кончите едва исполнилось восемь лет, и она не успела почти ничему научиться.

Мать Кончиты Мария осталась с восьмилетней дочерью и двухлетним сыном Коба́то. В горах климат суровый, переменчивый, земли́ для возделывания немного, да и нельзя назвать её очень плодородной. С лихвой хлебнула Мария тягот одинокой вдовьей жизни и всё мечтала, что подрастёт Кончита, выйдет замуж, и появится у них в семье работящий молодой зять. Но Кончита не оставила своей мечты, и когда соседский парень Ма́уро пришёл к ней со сватами и протянул красную ленту, девушка отказалась её брать.

– Ты замечательный! – сказала Кончита, отклоняя значимый подарок. – Если бы я хотела выйти замуж, я бы лучшего парня не нашла. Я очень благодарна вашей семье за то, что помогали нам землю пахать на ваших волах, за то, что не оставляли в трудную минуту. Но я не хочу сейчас замуж. Я хочу учиться…

– Учиться? Где? Чему? – изумился Мауро.

– Я… я, как отец… хочу стать шаманкой. Ведь с тех пор, как он умер, так и не было шамана в нашей деревне…

– Так ведь шамана, а не шаманки! – перебил Мауро. – Кто ж тебя призна́ет?! Ты же женщина! А шаманом только мужчина может быть! Выброси ты эти глупости из головы! Выходи за меня, не позорь. Наши родители уже обо всём договорились! Я был уверен, что ты согласишься, столько лет дружили!

– Прости, Мауро! Не могу! Я, правда, ещё матери не сказала – она тоже против будет, но я всё равно уйду! Пойду учиться к индейцам – в родное племя моего отца.

– А примут они тебя? Там ведь тоже только мужчины шаманят.

– Не знаю… Попрошусь… Может, помнят они ещё отца? Он ведь иногда их навещал…

– Ну, смотри… – обиделся Мауро. – Больше предлагать не буду!

Юноша повернулся к Кончите спиной, и вся процессия: отец Мауро, его брат и два друга, гордо подняв головы с оскорблённым видом ушли прочь.

Уж Мария и кричала на Кончиту, и плакала, и уговаривала. Но девушка осталась непреклонной:

– Я всё равно уйду! Кобато уже 12 лет – он теперь и сам помощник. Управитесь, как-нибудь… Да я и ненадолго – выучусь и приду. Будет и у нас в деревне шаман.

– «Шаман»!.. Да ты с ума сошла! Кто ж тебя призна́ет-то? Мужчина ты, что ли – шаманом стать?! Беги к Мауро, повинись, пока не поздно. Может, ещё простит, если любит.

– Ты́ меня прости, мама, но не могу я… Да и не люблю я его. Он, конечно, хороший…

– Любви захотела!.. – взвилась Мария. – Много ли девок по любви-то выходят? Хороший парень, работящий, непьющий – чего ещё надо?!