Шайзада Тохтабаева - Эхо безмолвия Страница 10

В один из последних визитов Айгуль дочь спросила: «Прошу вас, расскажите мне все об этом перстне, что он для вас значит? Он такой необычный».

Айгуль, слегка покраснев, ответила: «Доченька, я только теперь могу тебе все поведать. Чувствую, что мне мало осталось жить». «Апа, не говорите так, пожалуйста, ведь вам всего 52 года!» – взволновалась Катипа. – «Нет, это так, недавно я видела сон, как за мной пришел Людвиг». – «Кто такой, я о нем ничего не слышала! Да и имя у него неказахское. Не испытывайте мое терпение! Прошу вас, расскажите, апа!» – «Людвиг – это твой и Алихана отец», – с трудом произнесла Айгуль.

Тут наступила долгая пауза. Молчали и мать, и дочь. И только в эти минуты через многие годы, у Айгуль, не проронившей ни одной слезинки, что было на памяти у Катипы, вдруг прорвались слезы. Всхлипывая, она сказала, что плачет, потому что увидела во сне Людвига. «Он меня зовет, значит, его уже нет в живых! В моем сне Людвиг такой же молодой, красивый, с синими, как у тебя, глазами, стал просить меня выйти из юрты. Ерлан же, крепко схватив меня, не отпускает. Тогда я взмолилась и сказала мужу: «С тобой я прожила много лет, а с ним я была лишь миг! У тебя есть дети, которых ты вырастил, и они любят тебя. А он одинок. Молю, отпусти меня к нему!» После этих слов Ерлан разжал руки, и тут я проснулась».

Успокоившись, несколько часов подряд мать рассказывала дочери о своем былом счастье и несчастье, об обманутой любви. В конце Айгуль сказала дочери: «Я прошу тебя передать эту грустную историю моей любви своим детям, а они пусть расскажут своим в назидание того, что можно ошибиться, если брать во внимание лишь свою любовь. Всегда нужно соизмерять свое чувство и думать: сможешь ли ты вызвать ответную симпатию? Я поняла, знай и ты об этом, что среди людей не бывает взаимной любви. Бывает лишь односторонняя…»

Это была последняя встреча дочери и матери. Проходили чередой дни, заполненные бесконечными хозяйственными и домашними хлопотами. Через месяц прибыл вестник с перекинутым через плечо поясом, что символизировало траурное известие. Катипа сразу поняла, что любимой матери больше нет.

На похороны приехало много родственников. Катипа все время была рядом с отцом. Ерлана было не узнать. Всегда выдержанный и спокойный, он, никого не стесняясь, рыдал, не останавливаясь. Когда все разъехались, с ним остались на некоторое время две тети – сестры Айгуль для присмотра за зятем. Одна из них, Жибек, шепотом сказала Катипе: «Когда наш отец умирал, с ним рядом из дочерей была я, пока подъезжали другие из отдаленных аулов. Так вот, он почему-то в бреду все время просил прощения у Айгуль за какую-то вину, а какую – он не успел сказать. Чтобы не бередить душу сестре, я ничего ей не сказала. Недавно, вспомнив об этом, я все-таки собралась рассказать Айгуль, да, как видишь, не успела».

Через полгода умер и Ерлан, не выдержав ухода Айгуль в небытие. Похороны провели достойно, народу было много. Люди говорили, что благодаря жене он прожил так долго и умер в возрасте 60 с лишним лет.

Катипа, горюя по родителям, думала: «Какой бы сложной ни была их судьба, они сумели прожить совместно столько лет в мире и согласии, без ссор и упреков».

Шло время, дети становились на ноги. Когда подрос Жаскайрат, мать собрала всех сыновей и при всех вручила ему необычный перстень с надписью на непонятном языке.

«Таково было желание вашей бабушки, чтобы перстень достался Жаскайрату. А теперь послушайте историю о своей бабушке Айгуль», – начала, несколько волнуясь, Катипа. Рассказывала она долго, временами у нее перехватывало дыхание. Закончив рассказ, Катипа заключила: «Запомните и передавайте своим детям и внукам. Вашей бабушке Айгуль хотелось, чтобы эта грустная история сохранилась в памяти потомков. Главное, она всем завещала – не отдавайтесь целиком любви. Это зыбкое чувство, способное погубить человека. Будьте осторожны и не теряйте головы. Запомните, вся ответственность ложится на человека, который любит».

Сыновья в один голос ответили: «Ладно, апа, мы будем осторожны! Какая грустная и необычная, оказывается, была судьба у нашей бабушки! Теперь мы знаем, почему, апа, у вас такие синие глаза!»

Жаскайрат при этом подумал: «Не буду я пересказывать своим детям этот позор!»

Бексултан и синеглазая Катипа жили относительно дружно. Она позволяла себя любить, а он души в ней не чаял. Ссор у них практически не было, ведь Катипа подарила ему пятерых сыновей. Бексултан и Катипа умерли один за другим, в возрасте за пятьдесят лет, оставив детям солидное богатство в виде многочисленного скота.

Однако, несмотря на достаток, для взрослых сыновей настали не лучшие времена. Все свое богатство сыновья сократили в три раза из-за невнимания к хозяйственным делам. Одним братьям нравилось больше заниматься бесконечным сочинительством стихов в сопровождении игры на домбре либо охотой, другим – борьбой. Некоторые из братьев постоянно участвовали в межродовых и межплеменных столкновениях. Бывало, что наиболее рьяные братья-бойцы занимались и барымтой[20], что в те времена являлось экстремальной формой развлечения. Однако чаще всего угон скота производился из-за возмещения ущерба из-за несправедливого решения суда.

Особенная ловкость и непобедимость духа была свойственна среднему брату Темирхану, отличавшемуся невероятной смелостью, богатырской силой и одновременно смекалкой. От избытка энергии и физической силы он постоянно рвался туда-сюда, как необузданный конь. Надо не надо, лез в драку, раскидывая всех направо и налево. Ему трудно было сохранять спокойствие. Старшие братья еле удерживали его от вмешательства в чужие драки. Заставить заниматься монотонным скучным трудом его, как человека импульсивного, практически было невозможно.

Старики рассказывали, что неприятели всегда разбегались, завидев, издалека, мчавшегося на них Темирхана. Был и такой интересный эпизод: случайно встретились две противоборствующие группы. Оказалось, что противников было 15 всадников, а со стороны Темирхана, всего 5. Вдруг он, ударив оземь булавой, страшным громовым голосом закричал: «Кто переступит вот эту черту, того ждет смерть лично от моей руки!» Тут же противники, знавшие удаль, нечеловеческую силу и ловкость Темирхана, обратились в бегство. Такова была слава и, надо думать, авторитет Темирхана, устрашающе действовавшие на врагов, можно сказать, на мистическом уровне.

Когда в степь пришла советская власть, таких неугомонных, бунтарского духа парней как Темирхан, зачинщиков бесконечных драк, для перевоспитания периодически на полгода или год сажали в тюрьму. Возвращение его домой, обычно с каким-либо земляком, было своего рода незабываемым зрелищем. Если его земляк прибывал домой весь исхудавший и в рваной одежде, то Темирхан, обладая не только физической силой, но и необыкновенной смекалкой в бизнесе, возвращался эдаким щеголем в роскошной одежде и с небольшой отарой овец. Все это Темирхан приобретал за счет смекалки. Садясь в тюрьму, он брал с собой какую-нибудь забавную вещичку, которая становилась для него стартовым капиталом. Бесконечно обменивая по цепочке вещи, он наживал некоторое богатство. В последующем его внуки, унаследовав эту предприимчивость, стали успешными бизнесменами.

Трое из сыновей Бексултана – Ками, Жарас, Калиаскар, уже при советской власти получив образование, учительствовали. Однако им не удалось прожить долгую жизнь: кто-то умер от туберкулеза, кто-то пропал без вести в Великую Отечественную войну.

«Я третий по счету сын» – задумчиво сказал отец. «Вся моя трудовая деятельность прошла в Восточном Казахстане. Главное, как ты поняла, от этой печальной связи между Людвигом и Айугуль и пошла наша родословная со стороны матери. Всю эту историю бабушка рассказала моей матери, а она – мне и моим братьям», – продолжил отец.

– Папа, это удивительная история! Выходит, что вы внук Людвига и Айгуль? – прощебетала Шолпан.

– Получается, что так, – задумчиво произнес отец. – Ты же сама видишь, что твои сестры и братья внешне немного напоминают европейцев.

– Кроме меня, отец. Я ведь больше похожа на свою прабабушку Айгуль! – с удовлетворением отметила Шолпан.

– Моя бабушка Айгуль запечатлена на фотографии Людвигом, а мать нет, потому что в то время в степи еще не было фотоаппаратов. Ты могла бы полюбоваться на ее красоту, – с сожалением сказал отец. – Мне немного грустно, как подумаю, сколько испытаний выпало на долю моей бабушки Айгуль. Она просила рассказывать эту историю детям и внукам как назидание о том, что существует в основном односторонняя, а не взаимная любовь.

– Теперь, кажется, я понимаю, почему нас так воспитывали! – с грустью отметила дочь. – Однако почему мама об этом ничего не говорила?

– Она, узнав о нашем фамильном позоре, пришла в ужас и посчитала, что вам лучше не знать об этом, хотя всегда помнила об этом при воспитании вас. Слава Аллаху, она ни разу не попрекнула меня тем, что я нечистокровный казах. За это я ей благодарен, – задумчиво ответил отец.