Эдвард Резерфорд - Париж Страница 11

Мартина оглянулась на тюфяк. Молодой человек, лежащий на нем, еще спал.

Вплоть до прошлого года Мартина была невесткой зажиточного торговца. Но муж подхватил лихорадку и умер, оставив ее вдовой в двадцать лет. Конечно же, в самом ближайшем будущем она снова выйдет замуж. Но до тех пор, думала она, можно поразвлечься. Только чтобы никто не узнал!

Если она попадется, то, скорее всего, дядя высечет ее, а то и выгонит из дому… Мартина не знала точно, чем ей это грозит, однако рисковать не могла: ей нужна была не только крыша над головой, но и добрая слава, коли она собиралась найти себе богатого мужа.

Юноша на матрасе был беден. А еще – честолюбив. И ему предстояло немало узнать об искусстве плотской любви. Так почему же она его выбрала?

На самом деле это он первым подошел к ней, и случилось это десять дней назад, в соборе Нотр-Дам. Новый храм строили уже без малого столетие, и вот наконец он почти завершен. Однако чтобы сделать его еще более красивым, было решено перестроить поперечные нефы в соответствии с новейшими веяниями архитектурной моды – превратить их стены в великолепные витражи, такие же, как в новой королевской церкви-реликварии. Мартина рассматривала огромное круглое окно-розу в северном нефе, когда появился этот молодой человек в студенческой робе и с выбритой тонзурой: в то время студенты Парижского университета считались клириками.

– Оно восхитительно, не правда ли? – заметил он с фамильярной любезностью, словно они были давно знакомы.

– Месье?

Мартина окинула его неодобрительным взглядом. Юноша был приличного роста, стройный, темноволосый. Бледная гладкая кожа, длинный тонкий нос. Совсем недурен. На год или два моложе ее самой.

– Прошу простить меня. Роланд де Синь, к вашим услугам. – Он вежливо поклонился. – Я хотел сказать, что Нотр-Дам подобен прекрасной женщине, которая, взрослея, становится краше с каждым прожитым днем.

– Что же будет, когда она состарится? – Мартина чувствовала, что нужно как-то ответить.

– А-а… – Он помолчал. – Мне известен один секрет этой дамы, и я могу поделиться им с вами. В восточном углу я только что обнаружил крошечные трещины и небольшой прогиб стены, и это означает, что уже в скором времени нашей красавице понадобится незаметная поддержка. Думаю, ее снабдят подпорными арками – контрфорсами, как их называют архитекторы.

– Вы сведущи в делах поддержки дам?

Она заметила, что первым его побуждением было похвастаться, но он сумел сдержаться.

– Я всего лишь студент, мадам, – сказал он скромно.

Это сочетание игривости и рыцарской сдержанности показалось Мартине весьма соблазнительным. Молодой человек, несомненно, обладал даром изысканно выражать свои мысли и тем произвел на нее впечатление.

Однако ее дядя был бы иного мнения. «Болтовня, – презрительно отмахнулся бы он. – Эти проклятые студенты больше ни на что не способны, могут только болтать, напиваться да нападать на достойных людей. Их почти всех приговорили бы к порке, если бы не защита короля и Церкви».

Поскольку университетом управляла Церковь, то группа студентов, напившихся и устроивших в таверне дебош, отвечала только перед церковным судом, который в большинстве случаев оставлял дело без последствий. Поэтому не было ничего удивительного, что парижане возмущались такой привилегией студентов. Что же касается благочестивого короля Людовика IX, который добавил святости столице и династии, поместив в новой роскошной церкви священные реликвии, то он понимал, что настоящий блеск Парижу придает университет. Может, сто лет назад Абеляра критиковали, но нынче его помнили как величайшего философа своего времени, и в университет, где он когда-то преподавал, съезжались молодые ученые со всей Европы.

– Куда вы направляетесь после осмотра собора? – поинтересовался юноша.

– Я пойду домой, месье, – твердо заявила она.

Какая самонадеянность!

– Позвольте сопровождать вас. – Он снова склонился перед ней. – На улицах не всегда безопасно.

Ей было трудно не рассмеяться при этих словах, произнесенных среди бела дня неподалеку от королевской резиденции.

– Вам от этого никакого проку не будет, – предупредила она.

Они быстро преодолели небольшое расстояние до северной стороны острова. Немного ниже по течению на правый берег был перекинут мост. Когда они пересекли его, Мартина спросила:

– Ваша фамилия имеет приставку «де». Означает ли это, что вы благородного происхождения?

– Да. Рядом с нашим фамильным замком было озеро, на котором жило так много лебедей, что его назвали Лебединым – Лак-де-синь. Правда, в нашей семье также живет поверье, будто это имя дали нашим прародителям за их лебединую стать и силу. Меня назвали Роландом в честь моего предка, известного героя «Песни о Роланде».

– Вот оно что. – История уже более столетия была популярна в народе, однако Мартине и в голову не приходило, что можно познакомиться с настоящим потомком Роланда. И опять он сумел произвести на нее впечатление. – Тем не менее вы приехали сюда в качестве скромного студента?

– Имение унаследует мой старший брат. Так что мне предстоит усердно учиться и стремиться к духовной карьере.

Когда они вновь двинулись вверх вдоль течения Сены, Роланд поведал Мартине о своем родовом имении. Оно находилось на западе, в низовьях своенравной Луары, то есть уже после поворота ее мощного русла к Атлантическому океану. Студент говорил о родных местах с любовью, чем еще больше понравился Мартине. Тем временем они приблизились к портовому району и большой рыночной площади, известной как Гревская.

Среди прилавков рынка на просторной Гревской площади всегда было оживленно. На речном берегу разгружались судна и баржи, доставляющие вина из Бургундии и зерно с восточных равнин. По другую сторону площади протянулся квартал прядильщиков, а за ним – квартал стеклодувов. Дом дяди Мартины стоял на улице дю Тампль, которая шла на север, разделяя два этих квартала.

Так как Мартине не нужны были сплетни, она решила, что пора распрощаться со знатным спутником.

– Благодарю вас, месье, и прощайте, – сказала она вежливо.

– Завтра у меня занятия, – сказал Роланд, – но через день, примерно в это же время, я собираюсь посетить Сент-Шапель. Возможно, мы сможем увидеться с вами там.

– Сомневаюсь, – ответила она, уходя.

Однако два дня спустя отправилась в Сент-Шапель.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как набожный король Людовик воздвиг роскошную церковь для хранения реликвий. В двухуровневом здании верхняя капелла предназначалась для короля, и туда был устроен отдельный вход прямо из дворца. А простой народ мог молиться в более скромном помещении на нижнем уровне. Но даже оно было великолепно. Похожее на склеп пространство освещалось мерцанием бесчисленных свечей. Мартина разглядывала изящные колонны красного и золотого цветов, которые плавно перетекали в низкие синие своды потолка, щедро усеянные золотистыми лилиями, и ей казалось, будто она очутилась в волшебном саду. Согласившись на встречу с Роландом, она уже положила начало близости между ними. Среди подрагивающих язычков пламени, окутанная мягким ароматом фимиама, курящегося в каждом уголке, она стояла почти вплотную к Роланду, и вышло это само собой, самым естественным образом.

Пару раз она даже оперлась о его руку, и это позволило ей, несмотря на аромат курений, почувствовать его запах: слабый, приятный запах пота от кожаных сандалий и чего-то еще – то ли миндаля, то ли муската.

Они провели в храме некоторое время, наслаждаясь красотой строения. Мимо них в какой-то момент прошел священник, и Роланд удивил Мартину, заговорив со священнослужителем:

– Я хотел бы узнать, святой отец, могу ли я показать своей даме капеллу на втором этаже.

– Королевская капелла закрыта, молодой человек, – резко ответил священник.

Мартина подумала, что этим все и закончится, однако не тут-то было.

– Простите, святой отец, меня зовут Роланд де Синь. Мой отец владеет замком де Синь в долине Луары. Я его второй сын и собираюсь в скором времени принять духовный сан.

– Я слышал о вашей семье, – сказал священник, внимательно присмотревшись к юноше. – Прошу вас следовать за мной.

Через несколько минут они оказались в королевской капелле.

– Здесь нельзя задерживаться, – шепнул им священник.

Через высокие окна в капеллу падали солнечные лучи, наполняя просторное сине-золотое помещение небесным сиянием. Если нижний храм походил на волшебный сад, то это были врата в рай.

Спутник Мартины, юный студент, имевший хорошо подвешенный язык и приятный запах, обладал властью открывать тайные сады земных чудес и королевские святилища. В этот момент Мартина решила попробовать его в качестве любовника. Кроме того, у нее еще ни разу не было аристократа.

Пока она смотрела на него в свете раннего утра, он открыл глаза. Они были янтарно-карими.