Александр Косарев - По тайному следу. Кладоискательские истории Страница 11

А происходить оно могло на первом этапе, если не политическими, то экономическими мерами. Правда, меры те были, на современный взгляд, довольно своеобразными. Под контроль войск претендента были взяты практически все торговые пути. Массовые грабежи на всех без исключения торговых путях должны были, рано или поздно, вызвать в стране всевозможные трудности и недовольство. А оттуда было уже недалеко до народных восстаний, бунтов и потрясений на самом верху, в Кремле. Вот тогда и можно было заявить свои права на престол. И борьба началась. Длительная, упорная. При мощной финансовой и политической поддержке из Крыма были набраны тысячи, как сказали бы сейчас, наёмников, которым была поставлена простая и конкретная задача – грабить в России каждого встречного – поперечного. И повальный грабёж, причём не в какой-либо отдельной губернии, а вообще везде, на любой более или менее приличной дороге, начался незамедлительно. Ведь для грабителей было сделано максимум удобств, в том числе и бытовых. Для них даже были построены специальные, долговременные убежища, (в основном подземные) в которых натрудившиеся за день грабители могли отдохнуть и привести себя в порядок перед новым трудовым днём. Да, да, всё это мероприятие было рассчитано не на однократную акцию устрашения, а на долговременную осаду крепости под названием Российская держава.

Ну а где грабёж, там должны были быть и клады, так, во всяком случае, считала народная молва. И в качестве основных мест, где могли быть укрыты отобранные у купцов и служилых людей сокровища, назывались именно такие подземные бункеры, прозванные в народе «Кудеяровы городки». Соответственно, ходили по рукам и «кладовые записи», так или иначе указывающие на данные места. Такой была и кладовая запись, хранившаяся в библиотеке монастыря «Оптина пустынь». Там в частности говорилось об одном таком городке, расположенном в окрестностях Козельска и Лихвина (ныне Чекалин). Он располагался в 18 км. от «Оптиной путыни» недалеко от старинной дороги из Козельска в Лихвин и назывался соответственно – «Чёртовым городищем» или «Шутовской горой».

«…На заросшем лесом высоком бугре, господствующем над окружающей местностью, почти на самой его вершине, тремя отвесными стенами поднимается из земли громадная глыба сероватого песчаника, изборождённая многочисленными трещинами и поросшая мхом. Четвёртая сторона «городища», полуразрушенная временем, почти сравнялась с площадкой на вершине холма, образуя своеобразный «двор» Чёртова городища. По преданию здесь находился замок Кудеяра, построенный для него «нечистой силой». В толще песчаника, из которого сложено городище, скрывается несколько пещер. В главной пещере, называемой «входом на нижний этаж», могло свободно разместиться несколько человек. Из пещеры уходят в толщу горы два узких лаза…». Рассказывали, что строившая каменный замок «нечистая сила» оберегает теперь зарытые на городище и в окрестных оврагах и лесных урочищах заговорённые клады Кудеяра. А неподалёку от городища находится «Кудеяров колодезь», в котором укрыты (по преданию), аж «12 бочек золота»!

Есть очень интересные свидетельства о подобном городке на горе Богатырке (Крутце), что в Саратовской губернии. Здесь в развалинах землянки, в которой по преданию жил всё тот же Кудеяр, были найдены: человеческие кости, наконечники стрел и копий, фрагменты кольчуги, бердыши, татарские монеты, перстни и т. д. (Так что, моя версия вполне подтверждается. Бердыш – обычное оружие пехоты времён Ивана Грозного. Опять же и монеты – татарские).

Особый интерес кладоискателей вызвало «Кудеярово городище», расположенное в дебрях Усманского леса. Оно было окружено высоким валом и даже окружено рвом. Примерно в 1840 году одной из крестьянок села Студёнки посчастливилось найти там массивный золотой перстень. С тех пор многочисленные охотники за наживой изрыли весь лес ямами и траншеями. Отыскивали всякую мелочь, но ничего существенного найдено не было.

А вот в других местах кладоискателям везло больше. Известно по крайней мере 4 случая, когда именно в подобного рода «городищах» и урочищах находили значительные количества серебряных монет и некоторые золотые вещи. Но, довольно значительное количество подобного рода объектов всё ещё ждёт современного кладоискателя, вооружённого не одной лишь лопатой, а и соответствующей современной техникой. Например, в Липецкой области, на Дону, напротив села Долгое, возвышается гора именуемая «Черный Яр» или «Городок», как ещё говорят местные жители. На ней лежит большой синеватый камень, в который по преданию обратилась лошадь Кудеяра.

В бывшем Пронском уезде, близь сёл Чулково и Абакумово находится урочище «Каменные Крестцы». По слухам именно здесь находилась одна из главных ставок Кудеяра. Вроде бы даже в ХVIII веке здесь нашли камень с именем всероссийского налётчика. В Орловской области в Брянских лесах, Тульской, Калужской и. т. п. местах везде есть объекты, так или иначе, связанные с нашим «героем». Разумеется, один и тот же человек при всей своей пронырливости и вездесущности никак не мог одновременно присутствовать во всех этих местах. Но для нас это и неважно. Ведь рядовому поисковику, в общем-то всё равно, кто именно спрятал награбленное, сам ли легендарный Кудеяр, или кто-то из его соратников. Но тщательное обследование подобных именных объектов, связанных с именами знаменитых грабителей и душегубов, может образовать целое направление в кладоискательстве.

И чтобы лучше искалось, приведу ещё один рассказ про нашего «героя».

24 мая 1664 года в Землянском уезде (между Воронежем и Ельцом), в степи за рекой Ведугой (приток Дона), верстах в десяти от города, можно было увидеть необычное оживление. Человек сорок дружно перекапывали склоны обширного оврага, разделявшего две горы, на одной из которых возвышались оплывшие валы старинного городища. Так как люди это были пришлые, то на их работу сейчас же обратили внимание несшие сторожевую службу землянские служилые казаки и немедленно доложили о происшествии начальству.

Воевода Островский, получив такое известие, сразу догадался, что заезжие чернавцы ищут «поклажу». Опасаясь, что кладоискатели в случае удачи «украдом его не разнесли» решил выехать на место лично, со значительным конвоем и в сопровождении соборного попа Лаврентия. Пришельцы были крайне разозлены и даже грозили оружием. Но после переговоров выслали своего парламентёра, попа села Тербуны – Киприана. Поп сказал, что копают они потому, что подозревают в этом месте «большую поклажу».

– Какую такую поклажу? – стал допытываться воевода.

– В прошлых и давних годах, – начал рассказывать Киприан, – был некто вор и разбойник Кудеяр с товарищи и со многими людьми. И он, воровскую казну собрав, стоял городком в степи. И в том городке пушечная и всякая казна несметная. И тот лог с поклажею начали мы копать…

После некоторых размолвок и те и другие принялись копать вместе. Вырыли три значительных котлована и, потеряв ещё два дня на поиски, разошлись в разные стороны. Мечты о несметной казне развеялись. Но слухи о том, что на Ведуге ищут клад, молнией разнеслись по округе.

Уже 9 июня приехал в Землянск воронежец, боярский сын Иван Астремский и объявил Островскому, что у него имеется подлинная грамота с росписью и признаками тому воровскому Кудеярову городку и иным местам, где какая казна положена. «Та подлинная грамота и роспись, – показывал Астремский, – выслана была из Крыму в Путивль в прошлых годах от того вора Кудеяра к брату его Кудеярову (сводному) и от товарища его Кудеярова, от некого князя Лыкова.

В доказательство своих слов Астремский предъявил воеводе саму «кладовую запись» – небольшую узенькую полоску бумаги, на которой был написан следующий текст: «Двинулись на сутки, ров перекопали, и вал завалили и надвое городище перекопали. А где была съезжая изба, тут кирпичные ступени, из дуба в берёзу ухват, дуб на горе, а берёза под горою. Во лбу колодезя сруб срублен, землёю осыпан. Колодезь потёк на восход по мелкому по серому камешку, пока места лески, пока места колодезь, ниже лески поникнул, на нём же заплот, ношена земля из одной горы, а в ту яму положена медь.

А на заплоте железо всякое, по колодезю мётано (брошено) железо всякое. А пошёл колодезь через поле, пошёл в столбовую реку. А посторонь пруда баня, а то наше городище обошло логии и болота. На среднем валу стоит дуб изстрелян, а через ров мост мощён, под мостом гробница.

На выезде курган на четыре угла, на нём пушки лёживали. На том же валу два дуба, в них были ворота. Во лбу колодезя стоит дуб, на нём лук тянут вдоль по колодезю, де через колодец липа перегнута…

Воевода долго вчитывался в «кладовую запись», пытаясь понять её загадочные указания. Было очевидно, что в грамотке перечислены приметы дороги к Кудеярову городку, и той потайной полянке с озером, где стоят «семь изб земляных» баня и кузня. От этой поляны дорога ведёт к караульному кургану, а рядом с тем курганом и находится «погреб» с поклажей.