Эдуард Борнхёэ - Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты Страница 12

Однажды, когда семилетний Гавриил один играл на берегу реки, шагах в двухстах от дома, к нему подошел незнакомый человек благородной внешности, но одетый в грубую одежду, взял его на руки и несколько раз поцеловал. Малышу это не понравилось, он начал кричать и отбиваться, стараясь вырваться из рук пришельца, но тот, успокаивая его, сказал: «Не бойся меня, Гавриил, я твой отец». Мальчик стал внимательно к нему приглядываться, и в памяти ребенка навсегда запечатлелись тонкие черты этого лица, изможденного болезнью и трудом. Гавриил звал его домой, к дедушке, но незнакомец ответил: «Я не смею явиться к нему — он ненавидит меня как убийцу твоей матери. Когда вырастешь, вспомни о том, что ты сын знатного человека. Отправляйся в Россию и разыщи князя Федора Никитича Загорского; он мой родной брат и твой дядя. Боясь царского гнева, он не осмеливается признать меня своим братом, но он человек не злой и не может таить против тебя зло. Возьми эти вещи и тщательно береги их!» С этими словами пришелец дал мальчику кинжал, золотое кольцо и запечатанное письмо и добавил: «Если ты покажешь дяде эти вещи, он примет тебя». Человек еще раз горячо поцеловал мальчика, отер слезы и поспешно удалился. Образ отца и его слова навсегда остались в памяти сына.

Вскоре после этого скончалась бабушка Гавриила. Если уже после смерти дочери оруский Юхан сильно изменился, то теперь он был и вовсе убит горем; он стал сторониться людей и запустил свои дела. Но мера его бедствий еще далеко не была полна. Разразилась война, русские завладели землей Вирумаа и оттуда неожиданно вторглись в Харьюмаа. Оруский Юхан, оставив все свое добро и деньги, бежал в Таллин, отдал внука на попечение своего старого друга, монетного мастера Петера Шенкенберга, а когда русские двинулись дальше, на Ляэнемаа, возвратился в усадьбу Ору, чтобы спасти остатки своего имущества. Усадьба Ору каким-то чудом не пострадала от прихода русских, но однажды, когда Юхан там был занят своим хозяйством, на Ору напал отряд немцев, бежавших под натиском русских из Пайде вниз по течению реки. Они разграбили усадьбу дочиста, подожгли ее, и Юхан, с оружием в руках пытавшийся защищать свое добро, остался с проломленным черепом среди дымящихся развалин. Однако Юхан выжил и поклялся мстить всем немцам кровавой местью. Он составил отряд из крестьян, которые были озлоблены против помещиков за их ужасные притеснения, стал нападать на мызы и замки и без пощады убивал всех мужчин рыцарского рода, попадавших в его руки. Его намерением было истребить всех помещиков на эстонской земле и со всем своим народом перейти под покровительство московского царя, чтобы жить свободно под его защитой. Это начинание, направленное к столь важной цели, не увенчалось успехом, как и все прежние попытки такого рода. Крестьяне осадили замок Колувере, где укрылись многие бежавшие от них помещики. Замок был сильно укреплен, и его защитники отбивали нападение с мужеством отчаяния, так как знали, что им нечего ждать пощады от озлобленных крестьян. К осажденным неожиданно подоспела помощь. Как раз в то время, когда крестьяне пошли на замок штурмом, на них с тыла напал рыцарь Каспар фон Мённикхузен с большим мызным отрядом. Крестьяне очутились между двух огней и почти все погибли. Оруский Юхан был тяжело ранен и заточен в тюрьму; его подвергли страшным пыткам и потом повесили. Этим закончилось восстание крестьян. Чеканщик Шенкенберг взял маленького Гавриила себе в приемыши и по-отечески о нем заботился. Гавриил рос вместе со своими назваными братьями, Иво и Христофом, — они были почти сверстники. Старый почтенный мастер не видел большой радости ни от своих сыновей, ни от приемыша, ибо все трое были озорные, своенравные мальчишки и постоянно ссорились между собой. Иво и Христоф дразнили своего названого брата то русским, то татарчонком, а Гавриил отвечал им кулаками. Чем старше становились мальчики, тем больше росла их вражда. Наконец, Гавриил (ему было тогда уже семнадцать лет) не смог дольше терпеть придирок названых братьев. Он в последний раз наградил их обоих пощечинами, крикнул: «Если я русский, то русским и останусь!» — и бежал из дома своего приемного отца, прямо в Вильянди, так как слышал, что там у русских военачальником один из князей Загорских. Здесь Гавриил с отчаянной смелостью пробрался прямо к князю. Тот, увидев его, отпрянул назад и воскликнул: «Да ведь это мой брат Таврило!» — Да, Гаврило, только не брат, а племянник, — смело ответил мальчик. Он рассказал князю свою историю и передал ему кинжал, золотое кольцо и запечатанное письмо. Князь, прочтя письмо и признав вещи, поверил юноше, взял его к себе и вырастил храбрым воином. Гавриилу теперь жилось хорошо, так как дядя, не имевший детей, любил племянника, как родного сына, и обещал отказать ему все свое имущество. Когда Гавриил достиг совершеннолетия, дядя назначил его начальником отряда в тысячу человек и разрешил действовать, как ему заблагорассудится. Гавриил использовал это разрешение для того, чтобы как можно сильнее досаждать немцам, шведам и полякам. Имя его вскоре прославилось среди русских более, чем он того заслуживал. Сам царь Иван призвал его к себе, благосклонно с ним беседовал и, быть может, оказал бы ему милость и на деле, если бы Гавриил не заговорил о своем несчастном отце и не попросил, если тот окажется жив, помиловать его. Услышав это, царь Иван нахмурился — примета, которая в Московском государстве приводит в трепет тысячи людей, — повернулся спиной к дерзкому просителю и ничего ему не ответил. Друзья и знакомые Гавриила дрожали за его жизнь и сторонились его, как зачумленного, дядя Федор Никитич укорял его суровыми словами. По счастью, гнев царя на этот раз не имел серьезных последствий. Всякий рассудительный человек из подобной неудачи извлек бы для себя урок на будущее и в другой раз действовал бы гораздо разумнее — совсем иначе, чем ваш покорный слуга Гавриил; но он, увы, по натуре упрям и во всяком деле любит поступать так, как велит ему его упрямая голова. У него не было никакого основания считать, что отец его еще жив, но эта мысль засела у него в голове, и он упорно ее держался.

В следующем году Гавриил со своим отрядом пошел на штурм одного из сильно укрепленных замков в южной Ливонии, одержал победу и захватил в плен важного противника. У дяди явилась мысль, что Гавриил, быть может, умилостивит царя, если сам отдаст пленника в царские руки. Гавриил вынужден был повиноваться и отвез этого пленника вместе с другими во Псков, где тогда находился Иван. Царь был обрадован, без гнева припомнил Гавриила и велел ему просить для себя какую-нибудь, награду. Гавриил, не задумываясь, попросил помиловать его несчастного отца. Снова сурово сдвинулись брови Ивана, и он спросил: «Да разве твой отец еще жив?» — Я не знаю, но надеюсь! — таков был ответ Гавриила. Царь расхохотался, что случалось крайне редко, и воскликнул, качая головой: «Ох ты, глупец! Просишь пощады преступнику, а сам и не знаешь, жив ли он еще. Ну ладно, я обещал и сдержу свое слово. Если ты сам доставишь Гаврилу Загорского живым в мои руки и он чистосердечно покается в своем грехе, я, быть может, его помилую. А до тех пор не показывайся мне на глаза. Ты мне угодил, и за это я прощаю тебе мой двукратный гнев. Но не забывай, что своеволия бояр я не терплю».

Таким образом, из-за своей настойчивости Гавриил вторично лишился царской милости, на которую надеялся его дядя. Когда Гавриил вернулся от царя с пустыми руками, дядя вспылил и пригрозил арапником выгнать его из дому, если он еще раз осмелится упомянуть имя отца. Дядя был скор на злое слово, но в той же мере и добросердечен. Арапника он и в руки не взял, а полюбил своего племянника еще больше. Гавриил некоторое время даже не заикался об отце, но тайно продолжал свои розыски. За несколько недель до этого он в Ливонии взял в плен небольшой отряд шведов и услышал от одного из пленных, что в шведской столице якобы совсем недавно жил, терпя крайнюю нужду, какой-то русский, по описаниям похожий на Гаврилу Загорского. Гавриил не смог больше терпеть. Он рассказал обо всем дяде и стал просить позволения отправиться на поиски отца. Дядя в сердцах приказал казнить пленного, а Гавриила велел на время взять под стражу. Такие меры не только не сломили упорство Гавриила, но, напротив, еще более укрепили в нем волю к противодействию. Он бежал из-под стражи и на свой страх отправился разыскивать отца. Он намеревался сначала добраться до Таллина, а оттуда в Швецию. В пути у него было много разных приключений, о которых не стоит говорить. Последняя неудача— а может, это было к счастью? — случилась с ним вблизи мызы Куйметса. Этим и заканчивается жизнеописание Гавриила Загорского. Что произошло дальше, юнкер Георг знает и сам, ибо Гавриил, о котором шла речь, — не кто иной, как ваш покорный слуга.

7 Договор