Конн Иггульден - Война роз. Воронья шпора Страница 12

Взгляд герольда обежал зал и остановился на Ричарде. Он сделал один только шаг в сторону лестницы, но один из телохранителей короля Эдуарда остановил его.

Глостер махнул рукой, чтобы незнакомца пропустили, однако герольда уже мгновенно избавили от кинжала. Брата охраняли надежные люди.

Герольд, вне сомнения, знал Ричарда Глостера в лицо, даже не нуждаясь для этого в эмблеме – белом вепре, вышитом на груди его черного камзола. Ричард заметил, что глаза его все же скользнули по гербу, пока он попытался поклониться таким образом, чтобы не слететь кувырком с лестницы. Крепкая голова, отметил герцог. Этот воин будет хорош в битве.

– Милорд Глостер, я принес срочные новости для Его Величества короля Эдуарда, – произнес посланник.

– Раз ты знаешь меня, говори. Я передам твою весть моему брату.

Гонец колебался всего мгновение. Расположенный всего в двухстах милях на юге, Лондон готовился к войне. Герольд без отдыха проскакал все эти мили и ссадил место, на котором сидел, до самой кости. Добиваться личного свидания с королем не имело смысла.

– Милорд, граф Уорик высадился возле Лондона и собирает войско. – Понимая, какую реакцию вызовут его дальнейшие слова герольд потупил взор и отвел его в сторону. – Говорят, что с ним герцог Кларенс, милорд.

Напрягшись, Ричард посмотрел на гонца:

– Мой брат Джордж? Что ж, ему всегда недоставало ума… Королева в безопасности?

На коже герольда проступили капельки пота, и он виноватым движением развел руки:

– Об этом вам принесут весть другие гонцы, милорд. Меня отослал из Лондона управляющий двором Его Величества лорд Гастингс. Похоже, что я первым принес эту злосчастную новость.

Ричард заметил, что его собеседник дрожит, но от страха ли, от утомления или просто из-за того, что попал в тепло из ночного холода, он не знал, да его это и не заботило. Герцог резко встал, едва не спустив при этом гонца с лестницы.

– Подожди здесь, пока я не переговорю с Его Величеством. У него могут возникнуть другие вопросы.

Герцог Глостер вошел в коридор и постучал в дверь, уже открывая ее, нисколько не заботясь о том, что он там увидит. Однако в следующий миг он замер с открытым ртом уже на пороге. Голая светловолосая служанка, лежа на животе, стучала в дверь каблуком. Появление Ричарда прервало ее сладострастные стоны, и, взвизгнув, она свернулась клубком и натянула на себя одеяло.

Король Эдуард Четвертый Английский почивал на спине, в глубоком сне и похрапывая. Рука его обнимала еще одну женщину, положившую белую руку на широкую грудь короля.

– Он сказал, чтобы я не останавливалась… – проговорила лежавшая у стены девица, отбрасывая свою обувку и пытаясь поглубже зарыться в одеяла.

Не обращая на нее внимания, Ричард шагнул вперед и пнул ногой своего брата в пятку. Его не волновали забавы Эдуарда, его не смущала наглая нагота брата, толстое и тяжелое тело которого, в своей нескромной откровенности занимавшее почти всю постель, напоминало теперь выброшенную на берег мертвую рыбину.

Теперь им предстояло заниматься другими вопросами. Помедлив секунду, герцог пнул брата еще раз, поцарапав кожу короля краешком шпоры.

– Прекрати, – сонно пробормотал Эдуард. Он начал было поворачиваться на бок, но вдруг ощутил присутствие стоящего над ним мужчины. Под взглядом Ричарда король резкой судорогой перешел от расслабленного покоя к сознанию. Глаза его раскрылись, и он отбросил девушку, собираясь выскочить из постели. Заметив, что рядом стоит его младший брат, с облегчением выпустил из груди воздух, усмехнулся и потянулся к кувшину с вином, ненадежно расположившемуся на краю стола. Затем пробормотал какую-то околесицу, но раздраженный Ричард заговорил первым:

– К Лондону подошла армия под командованием графа Уорика. Джордж, конечно же, с ним. Об Элизабет и твоих девочках ничего не известно. Так что прости. Сойди вниз, если можешь. Я выгоню народ из таверны.

Не говоря больше ни слова, Глостер повернулся и вышел из комнаты. Брат его какое-то время тупо взирал в потолок, а потом взревел и потянулся за своей одеждой. Обе шлюшки вылетели из комнаты без всякой оплаты – впрочем, они и не протестовали с учетом того, что слышали. Натянув шерстяные хозы[10] и нижнюю рубашку, король Эдуард застегнул пуговицы верхней рубахи, еще пропитанной его потом. Потом, раскачиваясь на ногах, он некоторое время стоял возле постели, долгой и плотной струей наполняя извлеченный из-под кровати горшок, после чего снова сел и, взявшись за кожаные ушки, натянул сапоги, высоко задирая ноги. Наконец, плеснул холодной воды себе в лицо и на волосы из другой чаши, поставленной на стол. С медвежьим ворчанием обмакнул в нее лицо, прочистил нос, кашлянул и, тряся щеками, провел ладонью по лицу. Голову короля, над правым глазом, пронзала тупая боль. Его тошнило, а два коренных зуба воспалились и шатались из-за мясного волокна, застрявшего между ними неделю назад. Король уже не сомневался в том, что эти зубы придется вырвать к чертям, пока они не отравили его.

Одевшись, Эдуард уставился на свои латные рукавицы и кольчугу, а также на пластины и завязки поножей. Он привык таскать на себе такую гору металла, что, когда удавалось обойтись без нее, чувствовал себя легким, как мальчишка. Потом с неудовольствием похлопал себя по животу. Жилистая фигура братца Ричарда являлась для него постоянным укором, предметом зависти. Эдуард с каждым днем все больше и больше потел; он понимал, что существенно отяжелел и сделался медленнее. Тем не менее вся необходимая сила еще сохранялась в его спине, руках и ногах. Ну разве нельзя считать законной причиной его охотничьих поездок желание восстановить былую комплекцию?

Он не стал рассматривать внушительную груду бараньих костей, свалившихся на пол вместе со сброшенным им чуть раньше блюдом. Мужчина нуждается в мясе, чтобы драться и скакать верхом. Эдуард по возможности выпрямился, втянул живот и снова похлопал по нему. Так определенно лучше: все-таки в основном это мышцы. Комната внезапно накренилась, и он вздрогнул, ощутив жаркую горечь в горле. Не прикасаясь к разбросанной броне, монарх схватил в руки меч с перевязью, остававшиеся на том месте, где он бросил их, и, выходя из комнаты, удовлетворенно кивнул, убедив себя в том, что пока еще не слишком растолстел.

К тому времени, когда Эдуард спустился вниз, таверна уже вынужденно опустела. Даже хозяину и прислуге велено было исчезнуть куда глаза глядят. Король увидел, как его брат Ричард и гонец с гербом Йорков на груди поднялись на ноги, чтобы преклонить колено в его присутствии. В зале оставался лишь один из его телохранителей.

Эдуард, прищурившись, обвел помещение взглядом. Да, это сэр Дальстон. Есть у него чутье на дичь земную. Король ощутил, как его мысли направились куда-то в сторону – выпитое вино притупляло и замедляло их ход. Он покачал головой, однако внезапное движение вызвало новый приступ головокружения и еще один прилив желчи.

Темное уныние обрушилось на монарха, похищая первый бодрый порыв. Он знал, что еще несколько сотен его сторонников стоят лагерем в соседних полях с борзыми и бульмастифами, королевским кречетом и заводными конями. Друзья и верные лорды примыкали к охоте и оставляли ее после того, как регулярное злоупотребление внушительными количествами мяса, вина и эля превращало их в ослабевших старцев. После этого они возвращались в собственные владения, восстанавливать силы и тешить своих жен. Эдуард же, в отличие от собственных подданных, просто расцветал в подобных условиях.

Помимо родного брата Ричарда, в свите короля находились и другие знатные персоны. В частности, муж его сестры Энтони, граф Риверс, уже несколько утомленный неделей беспрерывных попоек с Эдуардом. Бароны Говард и Сэй присоединись к охоте, вне сомнения, ясно осознавая, что участие в ней может принести им благосклонность короля. Последним из знати к охоте присоединился граф Вустер, известный своей жестокостью по отношению к врагам короля. «Интересно, как поведет себя Вустер, узнав о возвращении Уорика?» – подумал Эдуард. В качестве констебля всей Англии в недавние месяцы Вустер председательствовал на судах над сторонниками графа Уорика и руководил их казнями. Если восстание увенчается успехом, ему не поздоровится. Мысль эта заставила монарха скривиться.

Всего при нем находилось около ста сорока вооруженных людей и примерно столько же слуг, способных держать в руках меч в том случае, если под угрозой оказывались их собственные жизни. Оступившись на лестнице, Эдуард выругался сквозь зубы. Войском, как ни крути, это сборище не назовешь. Но не может же он брать с собой целую рать, когда хочет выехать на охоту или посетить одинокую вдовушку в дальнем поместье! Воспользовавшись мгновением, Эдуард провел рукой по влажным волосам. Король должен иметь возможность разъезжать по своей собственной земле, не приглядываясь к поведению врагов, готовых лишить его короны. Англия всегда казалась такой спокойной, такой надежной страной… Однако она коварна. Посмотрев сверху вниз на брата, монарх подумал, что увидит сейчас в его взгляде презрение, и мысль эта еще более рассердила его. Будучи мальчишками, они и помыслить не могли о короне и о каких-то герцогствах вне герцогства Йоркского. Это он, Эдуард, добыл для них эти почести, возвысил их обоих, вывел за пояса и воротники на свет Божий. И он не заслуживает столь мрачных взглядов со стороны младшего брата. Кем был бы он, Ричард, без него? Второстепенным бароном, напомнил себе король, забытым и канувшим в безвестность.