Алиса Плис - Гений Одного Дня Страница 12

 - Феликс, какого чёрта тебя здесь носит!

 - Ха, это ты Гай, мой старый кореш? Здорово, дружище! – человек приветливо пожал руку Гезенфорду.

                      Пожимая руку, Гай просчитывал в голове авантюристский план, как без денег получить костюм, в котором можно без стыда явиться на эту нужную встречу. Просчитав быстро, как калькулятор, все плюсы и минусы, он решил привлечь своего старого знакомого в своё рискованное предприятие. Сказал, - сначала костюм заимеет, потом прочее мероприятия по встрече двух старых друзей. Феликс возражать не стал.

                     Гай вошёл осторожно в магазин, где, судя по вывеске, продавали мужскую одежду. Всё было стильно, элегантно, чисто, красиво – как положено. Потом ввалился Гай вразвалку со своим лицом, выражающим всё презрение рода человеческого, непричёсанными волосами, и походкой какого-то мелкого бандита или хулигана. Продавец взглянул на него и пугливо отстранился, боясь выходок этого молодого человека, внешне напоминающего матёрого главаря какой-нибудь банды. Самым противным, хриплым и скрипучим, как дверь голосом, Гай поинтересовался:

 - Так это у вас продаётся мужская одежда?

 - У… нас, у нас, - торопливо сказал человек и отошёл в сторону, чтобы не загораживать выбора товара. – Боюсь, вы вряд ли себе что-нибудь найдёте.

 - Посмотрим, посмотрим, - рука Гая заскользила по вешалкам, пока не остановилась на тёмном пиджаке, сразу привлёкшем его внимание. Одобрение засветилось в глазах Гая. – М-м-м, чистая шерсть... Какая приятная на ощупь.

 - Извините, господин, но это же самый дорогой костюм!

 - Ах, мне сегодня плевать на цены! К чёрту все деньги! Где тут у вас примерочная?

                Испуганный продавец показал рукой вперёд, и Гай цепко держа рукой пиджак, который станет скоро его собственностью отошёл. «Если блефуешь, надо самому поверить в свой блеф для реалистичности игры» - подумал Гезенфорд, надевая пиджак, а за ним и штаны, которые несчастный продавец поспешил найти по требованию. Разом преобразившись, Гай с одобрением взглянул на себя в зеркало, и вышел с пакетом, в который положил все свои старые вещи.

 - Ах, как прекрасно снова очутиться на свободе! – вздохнул он с радостью. Гай  играл, как артист.

 - На с-свободе? – переспросил испуганно и дрожа, продавец.

                      Когда Гай подошёл к зеркалу, чтобы полюбоваться на свой обновлённый вид, словно из-под земли явился друг. Феликс осторожно стал выбирать, куда вступить ногой, чтобы ничего не задеть. У него получилось это грациозно и тихо, как у кошки, что Гезенфорд даже не заметил неожиданного появления своего товарища.  Он поправил воротник рубахи и обернулся, подпрыгнув вверх от неожиданности. Пот выступил на лбу, и он его вытер рукой, нервно улыбнувшись. Только сейчас Гай обратил внимание на внешний вид своего друга. Всё же лучше, чем когда он сам вошёл в магазин, – подумал Гезенфорд. У Феликса были большие глаза, то и дело обозревающие всё вокруг, но  никогда не находящееся в одном положении – слово «задуматься» к нему не относилось. Однако умственные качества, бесспорно Феликс имел. Гай всё списал на то, что его друг слишком быстро думает и не нуждается в детальном обдумывании планов – всё приходит стихийно, быстро – и в этот миг Феликс является кем-то вроде проводника идей.

                     На друге Гая был одет тёмный деловой костюм, если его так можно назвать. Тёмные волосы были сальными и растрёпанными. Глаза были цвета изумрудов, такие же ядовитые, и  в тоже время притягивающие. Какое-то беспокойство бушевало в них. И волнение. Не то наигранное, не то настоящее. Впрочем, не важно это.  У Феликса был большой нос, тонкие губы, широкий подбородок, а брови нависали над глазами, что всегда создавалось ощущение, что их обладатель явно где-то витает вдали.

 -Ха, друг это ты! – по-настоящему сыграл Феликс и от радости хлопнул в ладоши. – Ну что, сбежал из лаборатории?

 - Сбежал, - поправляя галстук, ехидно ответил Гай.

 - Как твоя болезнь поживает?

  - Я неизлечим! – крикнул Гай так, чтобы слышали даже те, кому это не интересно.

                       Продавец, высокий статный мужчина, чем-то напоминающих классических дворецких, поперхнулся. Было видно, что он что-то хочет сказать, но не может по каким-то причинам. Тогда решился Феликс что-то прошептать на ухо ему, приставив ладонь ко рту, чтобы не слышал Гай:

 - Вы поосторожней, мой друг болен проказой, я бы не хотел, чтобы вы заразились! Очень, очень опасная и неизлечимая болезнь! – Феликс взглянул на часы и хлопнул себя по лбу, как бестолкового. – О! Мы опаздываем! Извините, спасибо за тёплый приём, но нам надо спешить. Очень-очень!

                    Феликс кивнул Гаю на выход, явно избегая контакта с ним. У продавца глаза стали размером с плошку, когда он услышал о выдуманном диагнозе Гая. Последний какой-то моряцкой походкой подошёл к нему, достал бумажник, и хриповатым голосом, специально заплетая слова, спросил, смотря из-под бровей и качая головой, как будто бы разминал мышцы шеи:

 - Сколько? Сколько я вам должен?

               Феликс уже стал подталкивать насильно друга к выходу, будто бы знал реакцию продавца на эти действия. Гай чуть не выронил бумажник, подхватив его на лету, вынул какие-то купюры, хотел дать их в руки продавцу, но его руку резко отверг продавец, в испуге убрав свою руку, а затем отчаянно ей замахал, как ужаленный:

 - Нет-нет, денег мне ваших не надо! Берите даром, даром!

 - А это я, пожалуй заберу с собой, - протянул Феликс и подхватил лежащий на столе пиджак, - он его тоже брал в руки. До свиданья, господин!

                Оба вытолкали друг друга на улицу, после чего, довольные собой устремились вдоль по улице. Гай с себялюбием обозревал своё новое отражение на зеркалах, не скрывая удовлетворения. На миг он даже забыл. Что идёт по улице с другом, да ещё и тем, кто помог ему в этом рискованном предприятии. Феликс тоже оторвался ото всего, что было в голове и начал приставать к каждому прохожему, демонстрируя новую приобретённую вещь, намериваясь кому-нибудь её отдать на руки и, причём получить за это что-то стоящее.

 - Феликс, что за ерундой ты страдаешь? – искренне удивился Гай.

 - Тсс! Удачу отпугнёшь – этот пиджак носил сам Принц Уэльский! Представляешь, что я сейчас держу в руках!

 - Представлю тогда, когда ты покажешь мне готовую пачку денег, которую получишь за свою буйную фантазию, а не с этим изделием. И наконец, чем этот пиджак тебя не устраивает?

 - Город маленький, все друг друга знают. А я осёдлый житель, как знаешь… ни-ни.

 - А, ну тебя! Я бы на твоём месте уж точно бы свалил в какой-нибудь другой городок. Хоть на чуть-чуть! – подмигнул правым глазом Гай. – Тоже мне, осёдлый житель! Знаю я тебя. И где ты работаешь!

                 Ожидания Гезенфорда оправдались по поводу бабушкиных посиделок. Естественно, такой представительский вид, как у него, сразил всех наповал. Но кое в чём Гай просчитался: это не избавило его совесть от напрасно убитого дня. «Вроде взрослые люди, а разговоры как у бабушек на лавке» - подумал Гай, мерно засыпая под светские речи о том, где лук дороже, а где дешевле, и какой лучше резать в салат и как выбирать. «Счастливый Феликс – сейчас он занимается тем, что ему греет душу и полезным…» - Гай не додумал мысль, как перед глазами всё заплыло, а затем встала чёрная пелена.

               Он проснулся неожиданно, от какого-то внутреннего толчка и резко вздрогнул, широко открыв глаза, пытаясь вспомнить, где он и что здесь делает. Гай увидел, как люди постепенно  встают с мест, и судя по всему, обсудив все важнейшие мировые новости спешат прямо домой. «Как вовремя» - подумал Гай о своём замечательном сне. Когда он поравнялся с выходом, кто-то схватил его за рукав.

 - А это вам! И передайте в Прагу – в высшие инстанции, что банкир фон Бевель отказывает вам в финансировании.

              Гай проворчал себе что-то под нос, злясь на весь свет за самую неудачную в своей жизни поездку, и припустил прочь, свернув в трубочку бумагу, якобы очень важную и способную повлиять на дела компании. «Филькина грамота» - отметил Гай, развернув её дома, после чего нашёл ей достойное применение, пустив странствовать по ветру. Сердце упало в пятки. Единственное, чему он радовался, что этот противный день подходит к концу, и Гай наконец-то уедет из этого противного и мерзкого его сердцу города. По мере того, как вечер приближался, в Гезенфорде обнаруживался порыв вдохновения, и улучшалось настроение.

               Сложив все свои имеющиеся вещи в пакет, в котором и лежал его бандитский прикид, Гай, точно по расписанию пришёл на вокзал, с некоторой небрежностью и всем видом показывая собой интеллигента, Гай гордо присел на лавочку, стоявшую тут неподалёку, и устроился на неё подобно царю. После чего стал обдумывать свои дальнейшие планы. Он ушёл в себя всего на минуту, но этого уже хватило, чтобы кто-то подошёл сзади и закрыл глаза рукой. Гай вздрогнул, но не растерялся, мгновенно почувствовав от рук знакомый запах мёда, посему сразу понял обладателя их: