Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.] Страница 12

— Ох, не берите в голову, — говорю я мадам Терезе. — Вы опять будете волноваться, а это недопустимо! Кстати, как ваше самочувствие?

— Нормально, — она пожимает плечами.

— Я за вас очень беспокоюсь, — говорю я. — Лучше бы вам не затягивать беседу с этими господами.

— Мы уже уходим! — заверяет меня гость. — Только… мадам Морьес, мне бы хотелось поговорить с кузеном вашего мужа.

— Хорошо, я велю его позвать, — соглашается мадам Тереза.

Пусть поговорит с кузеном. Я не против. Вот уж поистине мерзкий нахлебник. Бедняжка Тереза. Она нравилась мне всегда. Да что там нравилась!? Я влюблен в нее! Как мне ее жаль! Как жаль!

А эти разговоры об убийствах! Они травмируют мадам! Надеюсь, эти люди тут больше не появятся. Есть опасность, что пойдут нехорошие слухи. А мне это не выгодно!

Кто убил Морьеса? А, может, это я. Так просто. Немного яда в лекарство от кашля, и Морьес мертв. Этот человек заслужил смерти! Он недостоин своей жены! Он не ценил свое сокровище.

Меня зовут Паскаль, мне 27 лет. Я просто веселый повеса!

Кузина сказала, что мой кузен преставился не от болезни, а его убили! Со мной хотят поговорить двое любопытных. Ладно, мне не жалко времени!

— Хорошенькое дельце, — говорю я им. — Выходит, кузен убит. Не буду лукавить, мне его смерть на руку.

— Вы планируете, что будете жить за счет его жены? — спрашивает меня один из них.

Худощавый и бледный. А как аккуратно одет! Хотя костюмчик так себе.

— Нет, — отвечаю я. — После смерти кузена мне перешла кое–какая сумма. Я смогу спокойно уехать и жить на эти деньги.

— Вы были на ужине мсье Морьеса с должниками? — спрашивает он меня.

— Да, был, — киваю я. — Скучновато получилось. Тереза правильно сделала, что не пошла. Даже граф Мирабо не смог поднять настроение, говорят, он на это мастак. А то, что было потом… Это даже слишком!

— Что именно! — в разговор вмешивается другой гость.

Косматый и растрепанный, точно с помойки.

— Теруань заварушку учинила, — поясняю я. — Это в ее стиле. Она захотела сказать что–то кузену наедине. Наверняка хотела его соблазнить, чтобы долг не возвращать. Дохлый номер, скажу я вам. Когда дело заходило о деньгах, кузен был непреклонен. Беседа длилась недолго. О чем они говорили, я не знаю. К сожалению, стены толстые. Но когда Теруань выходила из библиотеки, все слышали ее вопли. «Чтоб ты сдох! — кричала она. — Я позабочусь о том, чтобы твой труп поскорее сожрали черви!» У нас даже аппетит пропал. Это ж надо такое придумать! Мне стало жаль ее юного спутника. Он был в шоке, даже не знал, что делать. Стал успокаивать Теруань, извинился перед нами, так они и ушли. Она еще продолжала возмущаться.

Мой рассказ произвел на гостей впечатление.

— Кто еще был на ужине? — спрашивает меня аккуратный.

— Прочие должники, — отвечаю я. — Гонди с женой, Сенар с подружкой. Из знаменитых: Мирабо, Ретиф, Байи, ну и вышеназванная Теруань со спутником. Его имя Поль Очер.

— Мне бы хотелось узнать о докторе Друо: как он относится к мадам Морьес? — спрашивает аккуратный.

— Он очень переживает за ее самочувствие, — отвечаю я. — Интересуется ее здоровьем чрезмерно, будто она должна помереть. Странный тип. Может, он влюбился в Терезу. Она очень привлекательная женщина, правда, подступиться к ней невозможно. Поэтому ему приходится делать вид, что его интересует ее здоровье.

— Хм… а как к этому относился мсье Морьес? — влезает растрепанный.

— Он был все время в делах и даже не замечал этого, — отвечаю я. — В любом случае, он мог не волноваться за верность жены, Тереза очень его любила. Она не из тех женщин, которые наставляют рога.

Мое имя Мадлен Ренар, мне 25 лет. Я одна из самых красивых и богатых женщин Европы. Я представляю собой античный тип красоты: тонкая талия, стройные ноги. Любителям пышнотелых красавиц я вряд ли придусь по вкусу. Мое лицо делают красивым глаза, большие серые. Мне не идут высокие прически а-ля Мария — Антуанетта, поэтому я укладываю волосы в стиле 40‑х годов, а-ля мадам Помпадур. Многие дамы из–за этого считают меня старомодной, но мужчины отмечают — прическа мне очень идет.

Сейчас я близка к панике. Последние события взволновали меня. Что же мне делать? Я чувствую, приближается нечто страшное! Мое состояние под угрозой! Надо что–то предпринять. Но что? Для начала нужно войти в курс дела. Разобраться, что же происходит!

Нет, газеты слабые помощники. Мне нужно все знать заранее. Располагать сведениями, которые не знают другие. Как же мне поступить? Собирать салоны? Ох, салонов развелось великое множество. Я буду выглядеть бледно. Для того чтобы выделиться, у меня нет эпатажа Теруань и умения умничать мадам де Сталь.

Хм… а что если завести близкое знакомство с одним из модных политиков. Отлично! Тогда я точно буду все знать! Но с кем? У всех на устах имена Лафайета, Мирабо…

Лафайет? Он слишком кичится своими добродетелями. Не упускает удобного случая похвастать любовью и верностью своей дорогой Адриене. Аж противно! М-да… вряд ли он будет рисковать. К тому же у него полно детей. Вот будет кошмар, если Лафайет полюбит меня и решит оставить жену.

Мирабо? Да, соблазнить его не составит труда, но он слишком мерзкий. Я не смогу с ним даже заговорить! Настолько сильно мое чувство брезгливости.

Кто же еще… Я перебираю газеты. Барнав! Этот франт. Не сыскать лучше кандидатуры. У него огромное самомнение и амбиции, с ним не будет проблем. К тому же он симпатичный, так что особо противным это предприятие не будет.

Что ж, план прост. Сделаю вид, что я влюблена в него. Ничто так не привлекает мужчину, как влюбленная в него женщина. Главное — не быть навязчивой, это только отпугивает.

Мне остается только познакомиться с ним. Это легко устроить. Я знаю, в каком салоне он бывает. Попрошу хозяйку представить нас друг другу. Перед этим пусть наговорит ему о моей нынешней неприступности, потом добавит, что я мечтаю о встрече с ним. Это должно подогреть интерес к моей персоне.

Мое имя Антуан Барнав, мне 28 лет.

Я модный преуспевающий политик нового поколения! Моя карьера стремительно растет. Мои речи пользуются огромным успехом. Нет, еще рано праздновать победу. Пока без меня могут обойтись. Я должен стать незаменимым, только тогда можно будет сказать: я достиг абсолютных высот!

Я прибыл в салон. Последнее время общество, собирающееся там, начинает казаться мне скучным. Увы, видный политик должен посещать салоны. Он должен быть на виду.

Гости, как обычно, разбились на группы и ведут умные беседы. Меня окружила очередная компания философов. Я их не слушаю. Иногда только киваю, пусть думают, что я увлечен их беседой.

Я изучаю гостей. Мой взгляд останавливается на молодой женщине у окна. Она явно скучает. Ее отрешенный взгляд скользит по залу. Красотка, как и я, не слушает речей своих собеседников. Вдруг ее взгляд замирает на мне. Она смотрит на меня, потом, опомнившись, отводит глаза.

Я внимательно рассматриваю красотку.

— Кто эта женщина? — спрашиваю я у хозяйки салона.

— Мадлен Ренар, она вдова, — говорит она. — В юности вела легкомысленную жизнь, но сейчас остепенилась. Ее очень трудно добиться…

Трудно добиться? Для меня нет ничего трудного. К тому же я понравился этой женщине. Люблю молодых вдовушек.

— Она мечтает познакомиться с вами, — добавляет хозяйка.

Я в этом ни минуты не сомневаюсь. Красотка время от времени бросает на меня робкие взгляды. Возможно, она влюблена в меня. Нехорошо заставлять даму страдать.

Я иду к ней. Ее собеседники расступаются передо мной. Нет, я не просил себя представить. Меня и так все знают, и эта милая дама в том числе.

— Я к вашим услугам, мадам! — торжественно произношу я. — Надеюсь, вы позволите мне называть вас Мадлен.

Я целую ее руку. Слышу за спиной шепот. Сплетники приготовились к действию.

— Это большая честь для меня! — произносит Мадлен. — Мсье Барнав…

Она держится непринужденно, но с достоинством. Легкая улыбка придает очарование. Глубокий треугольный вырез ее платья опять приковывает мой взор.

— Для вас просто Антуан, — в ответ улыбаюсь я. — Вы не против покинуть салон и продолжить нашу беседу в неформальной обстановке?

Я, Мадлен Ренар, ликую. Рыбка плывет в мои сети. Он поверил мне!

Стоп! Какая неформальная обстановка? Нет, я не легкая добыча. Нужно разыграть влюбленную недотрогу. Иначе мы расстанемся с ним слишком быстро, и вряд ли он начнет делиться со мной секретами.

— Мсье Антуан, — говорю я, придав голосу серьезное выражение. — Я бы вас попросила изъясняться точнее.

Он смущен, но продолжает улыбаться.

— Мадлен, я бы хотел пригласить вас в один уютный ресторан, — говорит он. — За легкой трапезой мы могли бы приятно побеседовать.