Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога Страница 13

- В Рождественские святки[54] и сыграем свадьбу, - решил Святослав, который и сам не любил тянуть.

С отъездом из Киева посольства Гезы положение Святослава нисколько не улучшилось, так как послы Шаламона и германского короля стали обвинять его в замысле вторгнуться в Германию совместно с Гезой и польским князем. Ничего внятного Святослав на это сказать не мог, ибо его враждебность к германскому королю была известна давно, а поход русских полков против чешского князя, союзника немцев, лишний раз доказал это. К тому же Святослав узнал от барона Ульриха, что сын Изяслава Ярополк отправился в Рим просить помощи у самого папы.

- Папа римский сможет примирить Болеслава и короля Генриха, ведь он духовный владыка над всеми католическими государями, - грозил барон Святославу. - К ним присоединится чешский князь Вратислав, он зол не столько на поляков, сколько на киевского князя, воины которого разорили несколько городов в Моравии. И если этот союз государей пожелает вернуть Изяслава на киевский стол, то разве сможет нынешний властелин Киева рассчитывать на поддержку Гезы, который сам еле держится на троне.

Святославу показалось, что он зря связался с Гезой, который без поляков ни за что не победил бы Шаламона. И если германский король, чехи и поляки вознамерятся вернуть венгерский трон Шаламону, то Гезу сможет спасти только Святослав. Но в таком случае ему придётся забыть про поход на Дунай, забыть свои честолюбивые замыслы и погрязнуть в венгерской распре, выполняя долг её союзника и родственника.

Всеволод, нежданно-негаданно объявившийся в Киеве, добавил смятения Святославу, говоря, что падение Гезы неизбежно.

- Самое лучшее, - твердил Всеволод, - это заключить союз с Шаламоном и королём Генрихом. Шаламон нам племянник, а Геза никто. Негоже, брат, рвать родственные узы в среде Арпадов[55]. Отец и дед Шаламона были женаты на русских княжнах. Сестра была замужем за Ростиславом Владимировичем и троих сынов от него родила. Дружба с германским королём и с Шаламоном нам ещё тем выгодна, что не даст возможности Изяславу сподвигнуть их на войну с нами. Изяславу-то все едино, кого на нас натравлять, ему лишь бы снова в Киеве сесть. Смекай, брат.

У Святослава от тяжких дум голова трещала. Одолевали сомнения и тревоги.

Неужто просчитался он, полагаясь в будущем на Гезу? Неужто прав Всеволод?

Приезд в Киев Ланки пробудил в Оде уснувшие воспоминания о страстной любви к Ростиславу. Когда тот, гонимый Изяславом, находился в Чернигове, прося защиты у Святослава, Ода вступила в греховную связь с супругом Ланки и даже убедила мужа дать во владение Ростиславу город Курск. Святослав тогда вступился за племянника перед Изяславом, не догадываясь, что княгиня черниговская попирает один из христианских заветов, потеряв голову от любви к красавцу Ростиславу.

Во время скитаний Ростислава Ланки с ним не было, она вместе детьми находилась в Киеве в почётном плену у Изяслава. А когда Ростислав умер в далёкой Тмутаракани, Ланка отбыла в Венгрию.

С той поры минуло почти десять лет.

И вот Ланка восседала в кресле напротив Оды, все такая же миловидная, чуточку располневшая, что нисколько не портило её статную фигуру.

Ода глядела на Ланку: на её круглое лицо с удивительно гладкой кожей, на её небольшой прямой носик, слегка заострённый подбородок; глядела на её тонкие изогнутые брови, черные волосы, заплетённые в косы и уложенные на голове наподобие короны; на длинные ресницы, на тёмные глаза, выражение которых иной раз смущало Оду.

Ода глядела на эту совсем не хрупкую молодую женщину, не лишённую изящества, на её горделивую осанку, на эти таинственные глаза и проникалась к Ланке невольной завистью. Если Оде никто не даёт её сорока, то Ланке и подавно никто не даст её тридцатишестилетнего возраста. Вообще, во всей Ланкиной родне было что-то моложавое, все предки по мужской и женской линии прекрасно выглядели в любую пору своей жизни.

Ода думала об этом, одновременно внимая неторопливому рассказу гостьи.

Ланка же делилась с Одой пережитым. Вернувшись в Венгрию, она вышла замуж за герцога Вамоша, которому родила сына и дочь. Вамош входил в ближайшее окружение Шаламона, в ту пору ещё сидевшего на венгерском троне. Однако пора почестей и дворцовой жизни для Ланки и её супруга закончилась вместе с изгнанием из Венгрии царственного брата. Шаламон укрылся в Германии и все его сторонники, в число коих входил и герцог Вамош, последовали за своим сюзереном.

Ланка сетовала на то, что германский король постоянно использует венгерскую конницу в борьбе с непокорными вассалами, но не торопится возвращать Шаламона на венгерский трон. Впрочем, изгнанники уже давно поняли, что Генрих сам удерживается на троне лишь благодаря уступкам и обещаниям сохранить прежние вольности гордой саксонской знати. Молодой германский король постоянно нуждается в деньгах, поэтому желает наложить руку на доходы Церкви, хотя знает, что этим настроит против себя самого папу римского.

- Генрих упрям и недальновиден, - рассказывала Ланка. - Он окружил себя разорившимися баронами и бедными рыцарями, которые толкают в омут междоусобной войны. Могущественные властители Тюрингии и Саксонии презирают Генриха, за глаза называют его «неоперившимся птенцом». Герцогская династия Вельфов, владеющая Баварией и Тиролем, намеревается отнять у Генриха корону. Вся Германия объята смутой и неповиновением королю, власть которого слаба. Потому-то мой брат и решился просить помощи у Святослава Ярославича…

Слушая Ланку, Ода печально кивала головой, о том же самом ей ещё вчера поведал сводный брат Бурхардт. Ода сочувствовала королю Генриху, который взвалил на себя тяжкий крест объединителя Германии.

Незаметно беседа двух женщин переключилась на былые годы. Ланка тогда была замужем за Ростиславом, а Ода только-только перебралась из Владимира в Чернигов, где Святослав получил княжеский стол после смерти Ярослава Мудрого.

Ода спросила у Ланки, вспоминает ли та хоть иногда Ростислава, живя с новым мужем, который ближе ей по языку и крови. Страдает ли за сыновей, оставшихся на Руси?

- Поначалу мне было очень тяжко выносить разлуку со своими милыми чадами, - призналась Ланка. - Но потом новое замужество, новые семейные-радости, новые дети понемногу притупили душевную боль. К тому же я знала, что мои сыновья растут под надзором опытных воспитателей и ни в чем не ведают нужды. Купцы, торговавшие с Русью, несколько раз привозили мне письма сыновей, написанные то по-русски, то по-гречески. Что до моего замужества с Ростиславом, то я знала, что этот брак не будет долгим.

- Как так? - изумилась Ода. - Откуда ты могла это знать?

- Едва увидев Ростислава, я сразу поняла, что вряд ли буду счастлива с ним. Он был излишне честолюбив и горяч. Мне было ясно, что не усидит Ростислав подле жены и детей, но постоянно будет стремиться на брань и сложит свою голову задолго до седых кудрей. Идя под венец, я уже тогда ожидала худшего. Ожидала и потом, рожая Ростиславу каждый год по сыну, провожая его в поход и встречая из похода. И дождалась, - Ланка грустно улыбнулась.

Ода была потрясена: так Ланка заранее была готова к раннему вдовству! Это не просто прозорливость, думала впечатлительная Ода, это похоже на самоотречение.

- Неужели, видя печальный рок на челе у Ростислава, тебе не хотелось удержать его возле себя? - воскликнула она.

Ода понимала нелепость вопроса, но он сорвался с её уст помимо воли.

- Я сильно любила Ростислава и делала все, чтобы в моем присутствии он забывал про дружину и боевых коней… - Ланка помолчала: - Чем ещё женщина может привязать к себе мужчину, как не любовью? Но наша Любовь имела одно крыло, потому-то полет её был недолог…

Когда Ланка попросила Оду посодействовать, чтобы Святослав предпочёл союзу с Гезой союз с Шаламоном, она услышала искренние сожаления.

- Я целиком на твоей стороне, моя милая, - вздохнула Ода, - но к моему мнению Святослав никогда не прислушивается. Даже советы Всеволода мой муж принимает далеко не всегда, полагая, что у него самого семь пядей во лбу.

Тогда Ланка завела речь о своих сыновьях. Ведомо ли Оде, какие княжеские столы намерен дать Святослав своим подросшим внучатым племянникам?

Ода лишь пожала плечами, всем своим видом говоря, что об этом ничего не знает.

- Я знаю, что Святослав собирается взять Рюрика и Володаря в поход на болгар, - задумчиво молвила она. - О княжеских столах же он никогда речь не заводил, во всяком случае при мне.

Ланка печально вздохнула.

- Отчаиваться рано, - подбодрила её Ода. - Сыновья твои ещё слишком юны, младшему Васильку всего- то шестнадцать лет. Пусть окрепнут, наберутся ума-разума. А я при случае намекну мужу, что Ростиславичи ему как чада родные. И кто, как не он, обязан их столами княжескими наделить.