Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1 Страница 13

Около полудня к Михайловскому манежу начали съезжаться военные. Конные жандармы были расставлены на Манежной площади, контролировали Казанскую, Малую Садовую и Большую Итальянскую улицы. Народ, всегда стремившийся увидеть своего обожаемого монарха и приветствовать его, собирался на Большой Итальянской улице и Невском проспекте от Гостиного двора до памятника Екатерине Второй. Все ждали государя.

Но Александр Второй все же прислушался к предупреждению Лорис-Меликова. Садясь в карету, он приказал лейб-кучеру Фролу Сергееву ехать через Певческий и Театральный мосты, потом по набережной Екатерининского канала прямо на Большую Итальянскую.

В карете император сидел один. Рядом с кучером устроился ординарец унтер-офицер Мачнев. Вокруг кареты скакали шесть конных казаков лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона. Следом в санях ехал полковник Дворжицкий, за ним – начальник охранной стражи капитан Кох и несколько других лиц.

Появление царя у манежа сопровождалось радостным «ура». Александр улыбнулся в ответ. Вскоре император вошел в манеж, где для развода были построены два батальона лейб-гвардии – резервного пехотного полка и саперный. На разводе присутствовали цесаревич Александр Александрович и брат государя Михаил Николаевич.

Как и было обговорено, за час до планируемой акции Богданович покинул сырную лавку. Там остались Анна Якимова и Михаил Фроленко, изображавший покупателя.

Обычно приготовления к проезду царя по Малой Садовой начинались с двенадцати часов дня. Так было и сегодня. К этому времени на обоих концах Малой Садовой улицы появились конные жандармы, проезд прекратился.

Якимова прильнула к окну и внимательно следила за улицей. Вот-вот мог появиться царский эскорт. На столе стоял сосуд с раствором, который при замыкании полюсов должен был дать ток на взрыватель. Рядом в напряжении застыл Фроленко. Он смотрел на Якимову и готов был замкнуть электрическую цепь.

– Странно, жандармы, обычно напряженные, сосредоточенные, ведут себя свободно, вольно, переговариваются между собой. Что бы это значило? – вдруг проговорила Анна.

– Может, царь задерживается?

– Раньше он никогда не опаздывал к разводу.

– Должен появиться, тогда и жандармы поведут себя строго.

– Они уезжают, Михаил, – в растерянности произнесла Якимова. – Я выйду, узнаю, в чем дело.

– Осторожнее, Анна.

Якимова пробыла на улице недолго, вернулась, выдохнула и заявила:

– Мы просчитались. Император поехал на канал.

– Черт! Столько труда впустую. Получается, что лавка больше не нужна.

– А если царь возвращаться будет по Садовой?

– Софья не станет ждать этого. Теперь она будет вынуждена ввести в дело метателей зарядов. Уходим!

– Куда?

– На квартиру Фигнер, куда направился Богданович.

– Я не смогу спокойно сидеть у Веры.

– Хорошо, идем куда угодно.

Узнав, что царь не поехал по Малой Садовой, Перовская сохранила самообладание. Она сообразила, что обратно Александр поедет по набережной Екатерининского канала, и изменила план. Софья обошла метальщиков, указала им новые места ожидания, установила сигналы начала активных действий.

Развод прошел очень удачно. Государь, облаченный в мундир Саперного батальона, был доволен, находился в хорошем расположении духа. После развода император поговорил с приближенными лицами, окружившими его, сел в карету и приказал следовать по Большой Итальянской улице, через Михайловскую площадь, во дворец великой княгини Екатерины Михайловны.

Он пробыл у двоюродной сестры около получаса, а потом решил ехать в Зимний и сказал кучеру:

– Домой! Той же дорогой.

Перовская просчитала, что император воспользуется прежним маршрутом, и пошла по Михайловской улице. Она увидела там Рысакова, Гриневицкого, Емельянова и достала белый платок, что было сигналом идти на Екатерининскую набережную. Подав знак, Софья перешла по Казанскому мосту на противоположную сторону канала.

Карета государя двинулась по Инженерной улице, затем повернула направо, на набережную Екатерининского канала.

К сопровождению прибавился командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр Кулебякин. Он ехал в отдельных санях.

Великий князь Михаил Николаевич и его сыновья остались на несколько минут в Михайловском замке.

Как только карета вылетела из-за угла Инженерной улицы, в руках Перовской опять мелькнул белый платок. Метальщики зарядов находились недалеко от поворота. Первым стоял Михайлов, за ним Рысаков, дальше Гриневицкий.

Отовсюду раздались крики:

– Царь едет!

– Вот, глядите, государь!

Карета быстро продвигалась вперед. Император успевал отвечать людям улыбкой, отданием чести, приветливым взмахом руки.

Михайлов не успел бросить бомбу. Карета пронеслась мимо него.

Настал черед Рысакова. Тот швырнул заряд. Взрыв прогремел под задними колесами царской кареты. Ее окутало густое облако дыма. Крики ужаса пронеслись по набережной.

Один казак погиб на месте. Он лежал позади кареты. Другой, сидевший на козлах с кучером, получил ранение. На тротуаре стонал мужчина из прохожих. В нескольких шагах от него оперся о перила раненый офицер. Впереди упал городовой.

Когда раздался взрыв, начальник охраны капитан Кох выскочил из саней. В первую очередь он посмотрел на императора, увидел, как тот сам выходит из кареты, облегченно вздохнул и бросился было к нему, но остановился. Преображенцы, полицейский и какой-то прохожий схватили преступника, бросившего бомбу. Кох поспешил к ним, приподнял метальщика за воротник пальто, обнажил саблю. Место взрыва окружала толпа. Она могла растерзать террориста. Кох встал между разъяренными людьми и преступником.

В это время к нему подошел ротмистр Кулебякин, убедился в том, что преступник не уйдет из рук капитана Коха, и бросился к императору.

Начальник охраны спросил террориста:

– Это ты произвел взрыв?

– Я, ваше благородие! – ответил Рысаков.

– Кто такой?

– Мещанин Глазков из Вятской губернии.

– Почему ты это сделал?

Рысаков отвернулся и промолчал.

Император перекрестился, поблагодарил Бога за спасение и спросил Дворжицкого, оказавшегося рядом:

– Преступник схвачен?

– Схвачен, ваше величество! Государь, благоволите сесть в мои сани и немедленно ехать во дворец.

– Прежде хочу взглянуть на преступника.

– Но это опасно, ваше величество. У него могут быть сообщники.

– Я сказал, хочу видеть того, кто намеревался убить меня. Что непонятного, господин полковник? – Александр направился к месту, где находился террорист.

Кулебякин просил его вернуться к карете, но император ничего не ответил, прошел мимо.

Царь подошел к преступнику, посмотрел ему в глаза и произнес твердым голосом, сохраняя спокойствие и самообладание:

– Молодец. И что же тебе нужно от меня, безбожник?

Рысаков не ответил.

Император повернулся к карете. Полковник Дворжицкий продолжал настаивать, чтобы он поспешил во дворец.

Александр Второй ответил:

– Хорошо, мы поедем во дворец, но прежде я хочу видеть место взрыва.

Бомба разворотила зад кареты. В мостовой образовалась воронка.

– А если бы немного раньше? – спросил император.

– Что вы сказали, ваше величество? – уточнил Дворжицкий.

– Я говорю, что если бы безбожник бросил бомбу секундой раньше, то взрыв произошел бы под самой каретой.

– Господь отвел от вас смерть.

Александр Второй перекрестился:

– Воистину так.

Перовская вцепилась в ограду на противоположной стороне канала. Царь опять невредим. Это какое-то наваждение! Его не берут ни пули, ни динамит. Но где же Тимофей Михайлов и Игнатий Гриневицкий? Неужели струсили, и все кончено? Она готова была выть от отчаяния, когда увидела метальщика.

Гриневицкий сошел с тротуара и швырнул под ноги императору вторую бомбу. Прогремел оглушительный взрыв. Государь, офицеры, казаки, сам террорист и зеваки, находившиеся поблизости, повалились на мостовую. Над набережной поднялся большой шар белого дыма.

Когда дым немного рассеялся, люди, разбросанные взрывом, боялись подступиться к тому месту, где только что стоял император. Никто не знал, убит он или ранен.

Александр даже не упал, а присел на мостовую. Он в горячке пытался опереться руками о землю. От шинели его остался только верх. Размозженные ноги были голы, из них лилась кровь.

К императору бросились все, и невредимые, и раненые. Первыми рядом с ним оказались полковник Дворжицкий, ротмистр Кулебякин, казаки. Появились юнкера.

Следом за ними прибыл великий князь Михаил.

Он встал на колени перед братом и спросил:

– Господи, Саша, что с тобой? Жив ли?

– Миша, как можно скорей домой. Если умереть, то там, – с трудом проговорил император.

– Ты держись, Саша. Бог милостив, все обойдется.

Люди, окружающие царя, подхватили его и потащили к саням. Им помогал Тимофей Михайлов, который, видимо, забыл о том, что у него в портфеле бомба. Офицеры и казаки кое-как перевязали раны императора и повезли его во дворец.