Владимир Малик - Князь Кий Страница 13

— Я так и сделаю мамочка. Но как я узнаю потом, что надумал каган?

— Договорись с Крэком, чтобы вернулся и известил тебя о его намерениях. Назначь ему время, место встречи.

— Разумненькая моя! — воскликнул Черный Вепрь радостно и, прильнув, поцеловал мать в голову.

Не спал в эту ночь также и гунн Крэк. Еще вечером ощупал всю яму и убедился, что без посторонней помощи выбраться из нее не сможет. Теперь он молча скорчился в углу и задумчиво пощипывал свою жиденькую бороду.

Иногда поднимал голову кверху и долго смотрел на кусочек темного неба, где мерцали мелкие, как мак, звездочки, и тогда из его пересохшего горла вырывался глухой болезненный стон, похожий на клекот степного беркута. Крэк знал, что это последняя в его жизни ночь, что утро принесет нестерпимые муки и смерть.

Вдруг его чуткое ухо уловило какой-то неясный шорох.

Он вскочил на ноги.

Шорох усилился, и через мгновение рядом с ним в яму опустилась упитанная сучковатая жердь. Потом донесся шепот:

— Крэк, вылезай! Я спасу тебя!

«О, великий Тенгри-хан, неужели ты услышал молитву и мольбу бедного ничтожного гунна и послал полянского княжича, чтобы он освободил меня из этой сырой холодной ямы? Ведь это голос Черного Вепря»!

— Ну же, вылезай! Быстрее! — неслось сверху.

Крэк еще раз в мыслях попросил Тенгри-хана спасти его и защитить от недобрых людей и злых духов, а потом ловко поднялся по жерди наверх. Там крепкая рука подхватила его и помогла встать на землю.

— Я княжич Черный Вепрь — послышался знакомый шепот. — Я внук Аттилы и племянник кагана Ернака…

— О, боги! — вырвалось у ошарашенного гунна.

— Я приготовил тебе наилучшего коня, сумку с пищей и оружие, чтобы было чем защищаться от хищных зверей или преследователей… Мчи прямо к кагану и вручи ему этот талисман, чтобы он догадался, чей ты посланец, — и Черный Вепрь вложил гунну в руку материн амулет. — Скажешь — от твоей сестры, полянской княгини Чернеты и твоего племянника, княжича Черного Вепря… Понял?

— Понял…

— Ты родился под счастливой звездой: я спас тебя от смерти, а каган Ернак наградит тебя за добрые вести.

— Что я должен пересказать кагану?

— Слушай внимательно!..

И Черный Вепрь, наклонившись к самому уху гунна, начал тихо, но настойчиво втемяшивать ему все, что он должен сказать Ернаку, а тот в знак согласия молча, не перебивая, кивал головой.

Гнев Перуна

Побег пленного выявили сразу после утреннего завтрака, когда к князю прибежал очень перепуганный челядник.

— Князь, убежал гунн! — воскликнул он.

Известие поразило всех, словно гром.

Князь помрачнел. Гневно затряслась его белая взъерошенная борода.

— Говори толком — как он сумел убежать? Где же был дворовый сторож?

Челядник растерянно пожал плечами.

— Вылез из ямы… А как — кто знает… Не иначе — нечистая сила помогла… Задушил сторожа Одлигу и затащил в конюшню… А там, в яслях, прикрыл соломой — едва нашли его… Вывел за ворота коня, так что ни один пес не гавкнул, — и только его и выдели!..

У старого князя отвисла нижняя челюсть — он не мог понять, как гунн вылез из ямы.

— Действительно, нечистая сила. Колдун какой-то! — прошептал со страхом.

— Отче, мы догоним его! — первым опомнился Черный Вепрь.

— Поздно, по-видимому, — князь сокрушенно покачал головою. — Далеко он уже! Не догонишь!.

— А все же погнаться можно, — подхватил и Радогаст. — Позволь, отче! У беглеца все может случиться: собьется с дороги, конь захромает или сам заболеет — вот и догоним!

— Ладно, езжайте- согласился князь. — И остерегайтесь, потому что тот нечистый дух может сглазить или обернуться вурдалаком…

— Мы заговор знаем, — сказал Радогаст. Тур с отроками тоже поднялся.

— Тогда и мы — в путь!.. Поможем княжичам… Никто лучше Кия не отыщет след… Прощай, князь! Бывай здоровый!.. Потому что мы уже из степи — догоним гунна или нет — повернем прямо домой…

— Езжайте — и пусть вам повезет! — тихо сказал князь и, обняв старейшину, прослезился. — Не знаю, увидимся ли мы еще раз, друже. Такой немощный стал я в последнее время.

— Увидимся! Еще потопчем немного траву, князь! — подбодрил его Тур, хотя, видел, как покачивается тот на тонких, словно палки, ногах, и сам не верил в то, что говорил.

— Э-э, где там! — махнул безнадежно рукой князь и уже сердито прибавил: — Идите! Не теряйте время!

Собирались недолго. Челядники оседлали коней, приторочили к седлам сумки с едой. Полтора десятка дружинников, которые тоже должны были ехать в погоню, уже стояли наготове у ворот. Щек и Хорев присоединились к ним.

Тем временем оба княжича и Тур с Кием пошли осматривать яму.

Яма была глубокая, старая, с поросшими травой и мхом краями. Вокруг нее лежали кучи мусора, сухого хвороста и соломы, в котором копались куры и рылись свиньи.

— Ничего мы здесь не найдем — рассердился Радогаст. — Одно ясно: без помощи нечистой силы гунн вылезти не мог!

— Действительно, без помощи лесовика, черта или какой-то другой нечистой силы из ямы не вылезешь, — согласился Чорный Вепрь. — Если только сам гунн не колдун или вурдалак…

Тем временем пока княжичи обменивались этими словами, Кий заглянул в яму. Глаз у него был цепок и остр. На мусорнике, где все истоптано, переворошенно и перерыто, найти что-то стоящее внимания не просто. А вот внизу…

На сыром глинистом дне ямы, покрытом плесенью и мхом, он сразу заметил небольшую свежую вмятину… Ого! Здесь что-то есть! Будто кто сильно стукнул заостренным колом… А сверху, над краем, обсыпанная земля… Значит…

— Думаю, здесь обошлось без нечистой силы… Гляньте на эти следы! Не свидетельствуют ли они о том, что гунн вылез по жерди, которую кто-то опустил ему в яму? — сказал задумчиво, а, глянув на кучу дров под навесом, вскрикнул: — И вот и она! Смотрите!

Крепкая длинная сучковатая жердь лежала сверху. На ее более толстом наискось срубленном конце желтели крупинки сухой глины.

Это было так неожиданно и вместе с тем так убедительно, что все некоторое время стояли молча. Радогаст хмурил рыжеватые брови и морщил лоб, пытаясь до конца понять обстоятельства, которые по-новому объясняли побег гунна. Тур восторженно смотрел на сына, чувствуя гордость за его ум и смекалку. А Черный Вепрь, бросив быстрый взгляд на следы, оставленные его ночным приключением, вдруг ударил себя кулаком в грудь и громко воскликнул:

— Пусть меня Перун убьет, если все было не так, как говорит Кий! Жердь в глине, на дне ямы след от ее острого конца, земля по краям обсыпана… Только кто же это мог сделать? Неужели кто-то из рабов? У нас есть несколько пленных акацирей — это дело их рук! Вернемся — допросим всех! А теперь не теряя зря время — в путь, в путь! Догоним негодяя — и он все расскажет!

Кий пристально всматривался в его лицо, пока он говорил, и ему показалось, что княжич чем-то смущен и пытается скрыть это смущение. Конечно, если бы не разговор, ничего Кий сейчас не заметил бы, а этот разговор застрял в его голове, как колючка в подошве, и теперь вынуждал относиться к княжичу предвзято. «Гм, неужели он помог гунну убежать? Неужели гуннская кровь так заговорила в нем, что он пошел на прямую измену своему племени? Может кажется мне только? Действительно, пленные акациры, родственники гуннов, могли помочь своему соплеменнику выбраться из ямы, а он уже сам и сторожа задушил, и коня вывел из конюшни…»

Однако Черный Вепрь был невозмутим. Ничего, кроме голоса, не выдавало его взволнованности, и Кий засомневался. «Черт его знает, — подумал он. — Не поймал — не говори, что вор!»

Здесь Черного Вепря поддержал Радогаст.

— Да, время не ждет — трогаемся!

Они быстро пошли к воротам, сели на коней — и небольшой отряд отправился в путь.

След легко нашли на влажном заиленном берегу Роси. Гунн вплавь перебрался через реку и некоторое время ехал по холмистому возвышению над Днепром, а потом начал забирать вправо и вскоре помчался прямо на юг.

Преследователи гнали коней, не жалея, без отдыха. След то терялся, то опять появлялся в густом степном разнотравье, ведя все дальше и дальше от обжитых поршанских краев. Остались позади зеленые дубравы и рощи, исчезли высокие шпили приднепровских круч, с которых открывалась даль на много поприщ вокруг. Зато началась седая от полыни и ковыля, немного холмистая равнина.

Незаметно выехали в степь.

— Так и к гуннам в лапы можно попасть, — ворчал Тур, вытирая вспотевший лоб.

Радогаст, который был старшим над отрядом, на это ничего не ответил. Ему очень хотелось поймать гунна, и он гнал и гнал коня так, что уже весь взмок от пота и бежал из последних сил.

В полдень они все-таки увидели беглеца. Далеко впереди появилась черная точка, что-то то выныривало на холм, то опять пряталось в долине.