Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Окончание Страница 13

— Мне требуется целый полк медсестер, — сетовала Абигейл, когда слегла также Эстер Брислер, — а я получаю приглашения на официальные балы в нашу честь. Взгляни, Джон, я, наверное, похудела на двадцать фунтов со времени приезда в Филадельфию.

Если рядом не было сестер, она пользовалась услугами Бенджамина Раша — лучшего, хотя и трудноуловимого в городе врача. Именно он первым написал Джону, что тот станет вице-президентом, а затем ему следует добиться переезда правительства в Филадельфию. Ныне он, неизменно элегантный, хорошо осведомленный и в то же время уклончивый, посещал дом в Буш-Хилл, превратившийся в лазарет. Рассказ о своих врачебных делах он сопровождал рассуждениями, почему вторым президентом Соединенных Штатов станет не кто иной, как Джон Адамс. Абигейл воскликнула:

— Боже милостивый! Я не могу предугадывать на годы вперед, с трудом представляя себе, как пережить предстоящие несколько часов.

Чудаковатый доктор Раш открыл в Пенсильванском госпитале первую бесплатную клинику. Абигейл поняла, что доктор осуществляет те мечты, о каких ей говорил некогда Коттон Тафтс.

Томми поправился. Джон организовал ему стажировку у одного филадельфийского адвоката. Томми хотел заниматься правом вместе с отцом и двумя старшими братьями.

Из Нью-Йорка прибыл нарочный с письмом от Нэб. Полковник Уильям отплыл в Англию, не предупредив заблаговременно жену и не объяснив, зачем уезжает, ограничившись туманными заверениями, что поездка — часть деловых планов. Он, дескать, покроет расходы по поездке, собрав долги, еще не выплаченные его отцу. Насколько могла понять Абигейл, он оставил мало или вообще ничего своей жене и трем детям. Она тревожилась за дочь.

Джон был в отчаянии. Из его пространной тирады Абигейл поняла, что он пришел к малоприятному заключению, что дочь вышла замуж за глупца, за мота. Абигейл дала Джону возможность выговориться, а затем спокойно сказала:

— Пост начальника полиции был плохим…

— Я не просил президента назначать его на эту должность, — запротестовал Джон. — Это была собственная идея президента. Полковник был его адъютантом и другом.

— Почему президент не предложил ему более выгодную работу в правительстве?

— Ты не ожидаешь от меня ответа, не так ли?

В его голосе чувствовалось огорчение.

— Джон, если бы только мы могли обеспечить ему назначение, которое удовлетворило бы его тщеславие…

— Нэбби, я не хочу, чтобы меня обвинили в непотизме.

— Знаю, дорогой; я читала письма наших друзей. Я лишь имею в виду, что ты мог бы найти случай, чтобы сделать тонкий намек.

— Звучит прекрасно: утонченный Адамс, в равной мере известный и друзьям и врагам!

Дорога от Буш-Хилл к Филадельфии превращалась в зимние месяцы в глинистую жижу, в которой лошади проваливались порой до колена. Однако Абигейл должна была приезжать в Филадельфию пять раз в неделю потому, что Джон, связанный своей должностью в сенате, убедился, что, как и в Европе, он может добиться большего за обеденным столом или в кругу друзей перед камином, a не в формальной обстановке своей конторы.

— Джон, если мы примем даже половину приглашений, то проведем зиму в кутежах.

— Должны провести. Так я завязываю новые знакомства и умиротворяю давних оппонентов. Для правительства, президента и меня самого полезно часто встречаться с конгрессменами, судьями и дипломатами; такие встречи вселяют дух интимности и ощущение соучастия.

— Я настаиваю в таком случае, чтобы субботние вечера и воскресенья оставались для семьи. И только близкие друзья приглашались бы на чай.

— Хорошо. Однако ты должна давать обед раз в неделю, как в Нью-Йорке. И раз в неделю наш дом должен быть открыт для друзей и для незнакомых. От нас ждут этого.

Джон брал ее с собой на свои любимые прогулки по Филадельфии, ибо он хорошо знал этот крупнейший по населению город в Америке — сорок две тысячи жителей. По мнению Абигейл, Филадельфия походила больше на английский город, чем на Бостон или Нью-Йорк, несмотря на то что на улицах ей встречались немецкие вывески и представители голландских религиозных сект в широкополых шляпах и строгих черных одеждах. Город был заложен столетие назад инженером Уильямом Пенном. Было что-то успокаивающе точное в разграфленных наподобие шахматной доски улицах между реками Шуйлкилл и Делавэр. Проезжая часть улиц была вымощена булыжником, а кирпичные тротуары приподняты на фут ради безопасности пешеходов. Как заявляли с гордостью жители города на состоявшихся в апреле 1790 года похоронах Бенджамина Франклина, Филадельфия являлась во многом первым городом Америки: здесь был открыт первый магазин, основаны первая ежедневная газета, первый городской госпиталь, библиотечная компания, Философское общество. Джон Адамс восхищался присущей городу смелостью мысли и фантазии.

Филадельфия арендовала для семьи Вашингтона лучший дом, принадлежавший финансисту Роберту Моррису, на Маркет-стрит. Это был красивый, удобный, величественный дом, достойный стать резиденцией главного исполнительного лица Соединенных Штатов. Впрочем, Вашингтон за свой собственный счет произвел большие изменения: были расширены и украшены помещения, повешены новые шторы на лестничном проходе. Комнаты, выделенные для официальных функций, говорили о хорошем вкусе виргинского плантатора. По вторникам от трех до четырех часов президент принимал конгрессменов, мужское общество Филадельфии, посетителей, приехавших из других штатов и из-за рубежа. Вечером в четверг Вашингтон и его жена устраивали обед. По пятницам в вечерние часы Марта Вашингтон принимала гостей, предлагая кофе, чай, кексы, мороженое, лимонад. С семи до девяти часов благовоспитанные леди Филадельфии демонстрировали при свечах в президентском особняке свои изысканные наряды.

Верховный судья Джон Джей стал завсегдатаем семьи Адамс во время сессии Верховного суда, приятно дополняя их семейный круг. Секретарь сената Сэмюел Отис уведомлял Абигейл о прибытии в столицу важных представителей, особенно из Новой Англии, и частенько ей удавалось сделать так, что этих представителей уже ждали приглашения на обед или чай. Добрая знакомая по Парижу миссис Бингхэм и ее в равной мере приятные сестры взяли на себя роль арбитров филадельфийской моды: гостиная Абигейл, решили они, должна стать средоточием созвездия красавиц в самых элегантных платьях.

Абигейл полюбила Филадельфию, ставшую национальным правительственным центром. Жители города делали все, что было в их силах, дабы обеспечить дружественную среду для гармоничной деятельности правительства. После того как стаял снег и солнце высушило стены дома, она начала наслаждаться и Буш-Хилл. Комнаты в доме были просторными, из окон открывался превосходный вид на город, буквально к порогу подступали поля пшеницы и травянистые луга. Она лишь сожалела о разлуке с Нэб и тревожилась за ее будущее.

В декабре 1790 и зимой 1791 года политическая буря разыгралась вокруг фигуры Александра Гамильтона. Он сумел посредством давления, умасливания и силой логики провести через законодательные органы свой фондовый билль, консолидировавший все государственные долги штатов и федеральные, и дававший правительству право на унифицированный заем.

После этого Гамильтон предпринял два следующих важных шага: учредил Банк Соединенных Штатов с отделением во всех штатах и увеличил федеральные фонды за счет акцизного налога на спиртные напитки. Банк на одну пятую находился под контролем центрального правительства, а в остальном — под контролем частных акционеров. Его функции заключались в том, чтобы служить в качестве фискального агента Соединенных Штатов внутри страны и за границей, контролировать эмиссию государственного банка, не принимать его бумаги до подтверждения их обеспеченности.

Идея акцизного налога была встречена в штыки во всех штатах, особенно производителями виски, которым пришлось бы выплачивать предложенный Гамильтоном налог. Правительство нуждалось в деньгах, а конституция давала ему право собирать средства с помощью налогов. В итоге билль прошел в палате представителей без особого труда. По-иному обстояло дело с законопроектом о банке. Джефферсон считал, что он противоречит конституции, ибо Конгрессу не дано право создавать подобные национальные агентства. С мнением Джефферсона согласились генеральный прокурор и Джеймс Мэдисон, считавшие, что, согласно Биллю о правах, за штатами сохраняются все полномочия, которые не отнесены в конституции к компетенции Союза.

Джон Адамс не согласился. Он понимал, что американский кредит может быть поддержан лишь центральным банком. Джон действовал за кулисами, делясь с заинтересованными лицами своим опытом и мнением. Сенат проголосовал подавляющим большинством за учреждение банка. Палата представителей также одобрила законопроект. Джефферсон рекомендовал президенту Вашингтону, что если он найдет доводы хорошо сбалансированными, то ему следует подписать законопроект, полагаясь на мудрость законодателей. Вашингтон подписал билль. Соединенные Штаты получили банк, заботившийся о бизнесе. И Александр Гамильтон закрепил свое положение лидера федералистов.