Елена Семёнова - Претерпевшие до конца. Том 1 Страница 13

– Да… Я пойду, правда… – рассеянно отозвался братец, вздохнул глубоко и, закурив папиросу, вышел за калитку.

Отец сердито сплюнул, ухватил очередное поленце.

– Что же ты помочь ему не дал? – спросила Аглая. – Сам ведь сердился, будто он не хочет.

Отец усмехнулся вновь, отёр пот с загорелого лица:

– Дай блаженному топор – так он или пальцы себе посечёт, или инструмент покалечит. Инструмент жалко, за него деньги уплочены.

В это время у калитки остановился шарабан, в котором, укрывшись от солнца голубым зонтиком, сидела молодая девушка в белой воздушной блузке, коротком жилете, голубой юбке с широким поясом и соломенной шляпке с голубой же лентой.

– Кого это лешак принёс? – нахмурился отец.

Девушка, меж тем, сложила зонтик, сошла, опираясь на него, на землю и направилась к калитке.

– Сюда идёт! По виду барышня… – отец ринулся в дом. – Глашка, встреть!

Аглая оправила подол юбки, поправила волосы и, подойдя, отворила гостье калитку. Девушка была ростом чуть повыше Али, фигура её не отличалась хрупкостью, но была стройна. Смуглое лицо казалось открытым, хотя немного суховатым. Сухость, впрочем, растворяла приятная улыбка и добрый взгляд выразительных тёмных глаз.

– Здравствуйте! – приветливо кивнула барышня. – Здесь ли проживает Сергей Игнатьевич?

– Здесь, – кивнула Аглая, с любопытством разглядывая гостью.

– А вы, должно быть, его сестра? Аля?

– Да…

– А я – Лидия, – барышня протянула Аглае крупную, тёплую ладонь и сама пожала ей руку. – Лидия Кромиади. Мы с вашим братом знакомы по Москве… А дома ли он?

– Да! – Аглая всполошилась. – То есть не совсем! То есть… Он вышел прогуляться… Он придёт скоро! Нет, я сейчас сама за ним сбегаю! А вы… Вы здесь вот! Вы подождите!

– Да-да, конечно, – кивнула Лидия. – Вы не беспокойтесь…

Аля хорошо знала привычки брата. Знала, где искать его. Конечно, на реке! Там где вётлы сплелись ветвями так, что образовали укромный шалаш, невидимый стороннему прохожему. В этом убежище Серёжа мог проводить целые часы. Здесь никто не тревожил его, не отвлекал от мыслей.

Пока добежала до реки, запыхалась. Позвала брата ещё издали, и он, раздвинув ветви, вынырнул ей навстречу, взъерошенный, удивлённый:

– Ты что бежишь, заполошная?

– Там барышня к тебе! Лидия! А фамилию забыла… – выпалила Аглая останавливаясь.

Продолговатое лицо брата выразило изумление. Он нервно потеребил недавно отпущенную щётку усов.

– Лидия? Здесь? У нас?..

Аглая кивнула.

– Зачем?..

Нашёл, о чём спросить… Вот уж, в самом деле, блаженный! Откуда Але это знать?

– Идём, сам спросишь.

Она спешила. Хоть и любопытно ей было, зачем приехала барышня к брату, а совсем другое волновало теперь. Её – ждали. Ей пора было бежать. А тут неожиданная помеха не ко времени. И не сбежишь так вдруг. Ах ты Господи! Да ещё же и Серёженька мялся, не шёл домой. Оглядел себя:

– Да ведь я одет худо… Да ведь… – приглаживал лихорадочно непослушные волосы. Затем сбежал к реке – умылся наскоро.

А Аля изнывала. Если так пойдёт, так не дождутся её! А ведь она думала раньше прийти…

– Да хватит же! Она же ждёт! – поторопила брата и, ухватив его за руку, потянула за собой.

Лидия сидела в саду на скамейке и о чём-то беседовала с отцом, успевшим обрядиться в праздничную рубаху, дабы не ударить лицом в грязь перед московской гостьей.

– Глашка, чаю барышне подай! – распорядился и вслед за стремительной Аглаей прошёл в дом.

Ах, как хотелось послушать, о чём это братец будет говорить с барышней! Думалось Але, что между ними могло что-то быть в Москве. Может, поэтому таким хмурым был Серёженька? Поссорились? А теперь помирятся! Как бы славно было!

За чаем Лидия призналась, что не хотела бы сразу уезжать в Москву, проделав такой путь. Отец пожал плечами:

– Мы были бы счастливы оказать вам гостеприимство, Лидия Аристарховна, но не покажется ли вам жизнь у нас слишком стеснительной? Тут, знаете ли, жена, дети… И вообще… А вы – барышня. Наверное, к другому привыкли.

Серёжа умоляюще посмотрел на Аглаю, шепнул ей на ухо:

– Придумай что-нибудь!

Придумать – для чего? Чтобы она уехала или чтоб осталась? Поди пойми! Задал задачку братец… А время-то – ускользает! А у самой-то сердце из груди вылетает – туда! Где ждут…

– А, может, вы остановитесь у бабки Лукерьи? – предложила первое, что пришло на ум. – Она одна живёт, почитайте, вся изба свободна. Вам только рада будет! И вам у неё уютно и спокойно будет! А обедать все вместе будем! Я назавтрева обед праздничный в честь вашего приезда сготовлю!

По благодарному взгляду брата Аглая поняла, что придумала хорошо. Гостья тоже оживилась. Она, оказывается, всегда любила деревню. В детстве жила летом у старой тётки. И, конечно, с радостью остановилась бы у Лукерьи. Не дармоедкой, конечно, ни в коем случае. За комнату она заплатит.

Вот, и славно. Осталось лишь с самой Лукерьей сговориться. Но да тут, уверена была Аглая, опасаться нечего. Приветит гостью старуха. Только рада будет.

Не откладывая, повела Лидию к ней. Шепнула бабке тихонечко, что это, может статься, серёжина невеста, и что очень надо помочь. Лукерья закивала понимающе. Сказала устроить постоялицу в горнице, а прежде рассмотрела её слезящимися глазами, закивала опять:

– Хорошая!

Серёжа смущённо мялся чуть поодаль. Аля подтолкнула его:

– Иди, помоги гостье устроиться.

– А ты?

– А у меня дела ещё сегодня! По хозяйству – кому ж? – солгала, не устыдившись. Да и гостье-то самой к чему нужна была она, Аглая? Чай, не к ней в такую даль ехала. И не с тем, чтобы деревенской жизнью наслаждаться. Серёженька-то, правда, может и искренне не догадывается… Но да Але-то ясно всё, как день. И так понимала она барышню Лидию! Таящую такую же тайну, как сама она… И за эту тайну нежданную гостью уже любила, как родную.

Оставив барышню на попечение брата, Аглая бегом помчалась к белоствольному божелесью. Не было времени даже косы уложить, как следует – повязала их наспех косынкой. А когда бы шляпку, как у барышни! Красивая такая шляпка… Да и платье тоже.

Бежала, спотыкаясь, мимо матерински-нежных берёз, против обыкновения, не касаясь их руками, не здороваясь с ними. А перед глазами уже стоял – он. Её тайна.

В тот день, когда он ненароком увидел её, купающуюся, она загадала, что, если назавтра он придёт в это место вновь, то это – судьба. Так взволновалась, что не могла уснуть всю ночь, а с первым рассветным проблеском устремилась к омуту. И ещё не доходя, углядела за деревьями сидящего на берегу офицера. Вот он поднялся, прошёл взад-вперёд. Ждал! Неужели – её?..

Он красив был, молодой барин. Высокий и ладный, русоволосый, а лицо – словно вылепленное… Вспомнилось Лукерьино: с такого лицо только воду пить. И захолонуло сердце. Для чего пришла? Нельзя было приходить! И хотела бежать обратно, но ноги сами вынесли её на берег. И он увидел её. Обрадовался. Шагнул навстречу.

– Так, стало быть, вы не видение? И не русалка?– пошутил приветливо.

– Стало быть, и вы не лесовик? – сразу нашлась Аглая.

Рассмеялись оба, весело, точно давно знакомы были.

– Это с вашей стороны очень дурно было вчера – подглядывать, – укорила Аля.

– Бог с вами, я и в мыслях не имел! Просто шёл к дому, и вдруг – вы…

– А сегодня?

– Что – сегодня?

– Тоже – не имели в мыслях? Тоже шли к дому и замечтались?

– Шёл, – подтвердил Родион. – Только из дома. Шёл и замечтался.

– О чём же?

– О неземном, по-видимому, создании, которое мне вдруг явилось вчера… Замечтался и загадал, что если сегодня увижу её вновь…

– То – что? – Аля дрогнула.

– То это судьба…

Зашлось сердце, подкосились ноги. Не мог же он мысли её прочесть! Да разве так бывает?.. Присела на траву, стараясь глядеть не на него, а на воду. Молчала. Насвистывали птицы свою радостную мелодию, каждое утро новую, перекликались зычно лягушки, и отчего-то стало легко и спокойно. Точно не было никакой иной жизни вокруг, ничего вообще не было. Только этот омут и они двое возле него.

– Вы даже не сказали мне вашего имени…

Говорил с ней, точно с барышней. На «вы». Никто и никогда так прежде не говорил… И приятно было.

– Аглая, Аля… – откликнулась. – Мы ведь с вами, Родион Николаевич, когда-то в горелки играли, не помните? А братец мой, вашей матушки крестник, в вашем доме подолгу живал.

– Так вы сестра Серёжи? – оживился Родион. – Надо же… Как время быстро летит… Горелки… – он улыбнулся. – Вроде бы так недавно было! Правда, мне больше памятны игры в индейцев. Луки… Стрелы…

– Кажется, этим играм вы решили посвятить всю жизнь?

– В каком-то смысле. Только луки и стрелы мне заменят снаряды и гаубицы, – он помолчал. – Говорят, скоро начнётся война. Тогда наиграемся вдоволь…

– Неужели война вам кажется забавой?

– Честно? Не кажется. Поэтому вряд ли мне суждено стать генералом!