Владимир Курбатов - Тайна рождения славян Страница 13

В историческом обиходе бытуют термины «пра-» и «прото-» (например, славяне), отражающие народы-предшественники. Что под этим имеется в виду, не совсем понятно. Насколько они были славянами и по каким признакам? Таких оценок нет. Вполне вероятно, что те же самые праславяне могли быть «пра-» и для других народов. Мы не называем чехов и поляков проторусскими, а украинцев и белорусов прарусскими. Корректнее было бы говорить о существовании конкретного народа, который или которые участвовали в формировании другого народа (например, славян). Это самостоятельные этносы. У наших древних предков такие проблемы не возникали, они хорошо разбирались в этниконе того времени, и каждый народ имел свое конкретное наименование. Они могли быть не славянами и не германцами. Эти культуры отражали индоевропейские народы бронзового или железного века. Они имели конкретные названия, о которых с помощью известных методов исследования мы пока судить не можем.

Выделение самостоятельных языков из исходной индоевропейской общности означает выделение соответствующих народов. А это уже историческое событие, которое должно оставлять свои следы. Выводы лингвистов на эту тему зачастую построены на априорных утверждениях, не согласованных с историческими данными. Поэтому они нуждаются в пересмотре. Такой подход характеризуется как структурализм[8].

Как было показано в [37] на примере германцев и как мы увидим далее на примере славян, формирование народов представляет собой сложную совокупность последовательно-параллельных и сопряженных этногенетических стадий с участием промежуточных этносов. И мы в этой чреде далеко не последние.

По этому поводу вполне справедливо примечание Чайлда: «Так, с помощью только языка невозможно составить представление о смысле исследуемого факта. Лингвист не решает праисторические и пракультурные загадки» [46]. Эту мысль продолжает Седов: «Для изучения освещения этногенетической проблематики языковые данные оказываются во многих местах недостаточными и неконкретными. Хотя язык и является существенным маркером этнических общностей, разрешение детальных процессов этногенеза находится за пределами возможностей лингвистической науки» [6].

Язык является абстракцией, поскольку он оторван от своих носителей, их материальной культуры и конкретной территории, на которой разворачивались события прошлого. Поэтому выводы таких работ являются вариантными.

В последние годы все более активно к историческим исследованиям начинает подключаться генетика и, в частности, такая наука, как этногеномика. Основной задачей является изучение геномного разнообразия в генофонде отдельных популяций, этносов, этнотерриториальных общностей и микрофлуктуаций генофонда. В ряду ее приоритетов история занимает весьма скромное место. Она не играет в этой дисциплине ведущих ролей, а лишь «оказывает влияние» на нее [47]. Тем не менее было показано, что предками американских индейцев являются выходцы из Центральной Сибири по мужской линии. А 80 % мужчин Европы относятся к родословным линиям верхнего палеолита (40 тыс. лет до н. э.), а не более поздних пришельцев с юга [47]. С помощью генетики был ниспровергнут миф-поговорка «в каждом русском есть татарин». Оказалось, что доля тюркских генов в русском народе составляет всего десятые доли процента. Считается, что геногеографическая карта может помочь обнаружить следы исторических событий.

Однако, как и любой инструмент исследователя, применение генетики имеет свои особенности и границы. Дабы избежать «открытий», необходимо отметить ряд из них. Во-первых, этнос невозможно характеризовать одним геном, а лишь их набором, часто дифференцированным по занимаемой территории. Даже если вы таковой имеете, то сказать об этнической принадлежности практически невозможно, так как подобный набор может встречаться и у других народов, например славянских, но в отличающихся пропорциях. Так, у русских гаплотип R1a присутствует в количестве 34–55 %, а у сербов и болгар 15–16 % [5]. Основными являются не генетические, а этнокультурные признаки, включая язык. Причина состоит в том, что народы складывались на базе далеко не единственной этнической компоненты, доля участия которых в зависимости от территории могло сильно отличаться. Так, знаменитый русский князь А. Боголюбский на ¾ был половцем.

Существуют попытки интерпретации геногеографических карт с позиций миграционных процессов. Некоторые примеры мы уже привели выше. Но при этом нужно учитывать, что геномаркеры – это не артефакты и не топонимы, которые фиксируются на своем месте тысячи лет. Они перемещаются вместе с народами, тем самым в результате вторичных миграций искажается первичная картина. Масштабы могут быть внушительными. В качестве первого примера можно привести серию пассионарно-демографических взрывов ранних европейцев [37], вылившихся в Великое переселение народов. В результате этого огромные славянские массы двинулись на юг и восток Европы. В период индустриализации в СССР с мест снялись десятки миллионов человек. Причем это были не групповые передвижения, а на уровне единичных семей (полную информацию мы приведем в заключительном разделе). По данным ООН, в 2013 году 1 млрд чел на земле находился в миграции, а в международной миграции 300 млн. Дополнительной причиной может быть ассимиляция передовых миграционных волн аборигенным населением. Так, кельты Западной Европы на 80 % не являются индоевропейцами, а сформированы на базе местного генетического субстрата, хотя при этом по культуре и духу они, безусловно, считали себя потомками кочевников – степняков. Распределение индоевропейского гаплотипа R1a на карте Евразии имеет одну существенную особенность. Начиная с границы бывшего СССР в направлении запада его плотность существенно падает [13]. В данном случае это полностью совпадает с картиной распределения индоевропейских топонимов и является хорошим подтверждением сделанному выводу о начале оседания степняков-индоевропейцев на границах Западной Европы при встрече с местными цивилизациями [37]. Они передали им свою культуру и язык, приобретя при этом навыки оседлой жизни. Далее на запад двинулись их потомки, но уже с иной генетической «начинкой», частота R1a в которой была ощутимо меньше [13]. В крупных масштабах генетическая картина формально может адекватно отражать исторические события. При сокращении площади театра действий в дело вступают внутренние миграции.

Исторические судьбы народов были различны. Имели место уничтожение, принудительное переселение, естественное вырождение изолятов, долговременные миграционные скачки (кимвры) с разрывом постепенностей. Геномаркеры на этих территориях исчезали, и возникали лакуны. В результате ранняя картина может существенно отличаться от современной. Поэтому, хотя геногеография и отражает некие процессы, происходившие в древности, однако к интерпретации этих данных нужно подходить методологически обоснованно.

Важным условием достоверности геногеографических данных является репрезентативность. К каким казусам может привести его несоблюдение, явствует из следующего примера. Во время президентских выборов в США в 1936 году журнал «Литерари Дайджест», успешно прогнозировавший события нескольких предшествующих выборов, ошибся в своих предсказаниях, разослав десять миллионов пробных бюллетеней своим подписчикам, а также людям, выбранным по телефонным книгам всей страны, и людям из регистрационных списков автомобилей. В 25 % вернувшихся бюллетеней (почти 2,5 миллиона) голоса были распределены следующим образом: 57 % отдавали предпочтение кандидату-республиканцу Альфу Лэндону, 40 % выбрали действующего в то время президента-демократа Франклина Рузвельта. На действительных же выборах, как известно, победил Рузвельт, набрав более 60 % голосов. Ошибка «Литерари Дайджест» заключалась в следующем: желая увеличить репрезентативность выборки, – так как им было известно, что большинство их подписчиков считают себя республиканцами, – они расширили выборку за счет людей, выбранных из телефонных книг и регистрационных списков. Однако они не учли современных им реалий и в действительности набрали еще больше республиканцев: во время Великой депрессии обладать телефонами и автомобилями могли себе позволить в основном представители среднего и высшего класса (то есть большинство республиканцев, а не демократов) [5]. Это один из примеров разработки модели на основании нерепрезентативных выборок.

Для того чтобы данные были репрезентативными, необходима выборка как минимум 0,05 % от общего количества случаев. На территории России расположено более 150 тыс. населенных пунктов. Следовательно, исследования должны проводиться более чем в 75 из них, а количество задействованного населения составлять порядка 75 тыс. чел. Выполнялось ли это условие? Так, приоритет отдается старым русским городам, в которых ожидаются наиболее представительные данные. Я сам являюсь выходцем из такого города. Кроме нашей, сейчас в нем проживает еще одна семья, предки которой приехали в эти места 100 лет назад. Ротация почти 100 %-ная. На некоторых геногеографических картах число точек, относящихся к России, составляет около 15–20, а о количестве населения ничего не сообщается [13]. На одном из участков Восточной Европы площадью 1,5 млн км2 присутствует всего одна точка [13]. При исследованиях Белоруссии выборки составляли 0,005 % от общей численности населения, по словенцам 0,003 %, а по болгарам 0,0005 % [5]. Сделанный на этом основании вывод об отсутствии генетической преемственности между поляками и белорусами в корне противоречит топонимическим и археологическим данным. Они наглядно демонстрируют, что через территорию Белоруссии из Польши следовали интенсивные маршруты миграций на восток [11]. В то же время, согласно другим выводам, сделанным на основании генетических исследований, центр славянства находится на Украине [5].