Филипп Ванденберг - Вторая гробница Страница 13

Когда Гарольд Сэндз, управляющий таможенной конторой, объявил о своем приезде, чтобы взглянуть на Говарда и определить, насколько тот подходит для должности посыльного, Картер ввязался в словесную перепалку с пожилыми дамами. Говард угрожал, что будет бросать в управляющего таможенной конторой камни, если он только ступит на порог. А что касается будущего, заявил Говард, то после окончания учебного года он станет художником-анималистом.

Картер подкрепил свои намерения, дав в местную газету объявление следующего содержания: «Известный, очень популярный художник-анималист увековечит ваших любимцев – лошадь, собаку, кошку – на бумаге или холсте. От двух шиллингов. Картер, Сваффхем, Спорл-роуд».

Вначале ничего не происходило, за исключением того, что пара девочек в школе стали дразнить его «собакописцем», а Кейт и Фанни лишь морщились, посчитав, что хорошо поступили, не отказав пока управляющему таможенной конторой. Но потом вдруг, в середине июня, объявился овцевод Киллрой и заказал портрет своей пастушьей собаки Фредди маслом. Миссис Галлахер попросила нарисовать ее попугая, а крестьянин Уитли – гордого индийского петуха, у которого перья были, как у цапли. Меньше чем за две недели Говард насобирал заказов на полгода.

На первые заработанные деньги Говард купил себе велосипед марки «Ровер», черный, с золотыми полосками и блестящими металлическими частями. Это средство передвижения должно было вызывать зависть других мальчишек и восторг девочек. На своем велосипеде Говард исследовал ближние и дальние окрестности Сваффхема, прогулки по уединенным дорогам привели его в Ваттон, Гейтон и Финчем.

То лето отличалось необычайно мягкой погодой, кусты рододендронов стояли в цвету. Картер во время прогулок по уединенным местам мог спокойно подумать о своей жизни. Он часто сидел на каменной ограде у дороги возле своего велосипеда и наблюдал за бабочками, которых в этом году было так много, как никогда раньше. Больше всего было адмиралов; эти черно-красные бабочки легко, будто перышки, порхали над разноцветным лугом. Говард спрашивал себя, что нужно изобрести, чтобы вот так же легко взмыть в воздух.

На континенте исследователи пришли к выводу, что человек, приводя в движение крылья с помощью ног, может поднять в воздух лишь половину собственного веса. Журналы и газеты сообщали об этом и помещали фантастические картинки: тучные люди смогут в будущем летать. Например, из Лондона до Саутгемптона или даже до Бирмингема. А как быть худым?

Говард разбирался в бабочках. Он ловил самых разных, наблюдал за ними и рисовал. По мнению Говарда, не было ни одного живого существа, которое с такой легкостью парило бы над землей: тело бабочки состоит из головы и туловища, а посередине с обеих сторон – крылья. Бог мой, не может быть, чтобы так сложно было подняться в воздух!

Картер знал, что обычно гениальные идеи отличаются своей простотой. И однажды ему в голову пришла мысль: сконструировать бабочку в стократном увеличении, то есть с крыльями не в пять сантиметров, а в пять метров. Ему казалось, что у такой бабочки и грузоподъемность будет в сто раз больше. Если сесть на велосипед и иметь достаточно места для разгона, то можно подняться в воздух. Говард, фантазируя, уже видел внизу под собой Кембридж и башни Кингс-Линн.

Изо дня в день Картер устраивал прогулки на велосипеде. Он раздобыл деревянные рейки, бамбуковую трубку, тонкое льняное полотно и целый день пропадал, в сарае за домом на Спорл-роуд. Надоедливые расспросы Кейт и Фанни о его «черных» делишках в сарае Говард оставил без ответа. Тетки стали тревожиться еще больше, заметив, что мальчик совсем перестал есть и сильно похудел за последнее время, так что одежда болтается на нем, как на пугале во время грозы.

Даже мисс Джонс, которую призвали на помощь пожилые дамы, получила от ворот поворот: Говард не разрешил ей войти в сарай. Картер лишь сообщил, что Джеймс Ватт в двадцать пять лет изобрел паровую машину. И вообще, его должны оставить в покое еще на три недели. После этого он удивит общественность.

Воскресным утром, сразу после восхода солнца, Картер с трудом погрузил на свой велосипед конструкцию в виде громадных крыльев, так что для водителя почти не осталось места. Затем Говард незаметно выкатил странную машину из сарая. По лугам, которые простирались на север и которые все еще были окутаны предрассветными сумерками, Говард доставил свой бесценный груз на узкую дорогу из Литтл-Данхэма в замок Акре. У руин древнего монастыря он чувствовал себя защищенным от досужих вопросов и взглядов.

На сборку крыльев Говарду нужно было четыре-пять часов рабочего времени, но процесс растянулся на бесконечно долгое время: очень сложно было соединить два крыла вместе. С другой стороны, с каждым завершенным этапом работы его волнение росло. Все это очень тормозило процесс. Картер ни секунды не сомневался в способности своей бабочки к полету, поскольку она была точной копией живого мотылька, а велосипед заменял шесть тонких ножек насекомого. Нет, единственный вопрос, который волновал Говарда, – это собственный вес. За последние три недели он его значительно уменьшил, но все равно не был уверен, достаточно ли этого для осуществления полета.

Он уже приделал к раме велосипеда крылья, и теперь предстояла более трудная задача: на переднее колесо Говард прикрепил еще пару педалей, которые соединил с крыльями с помощью планок, так что при вращении колеса должен был получаться взмах. Картер хотел с помощью сильных взмахов этих крыльев оторваться от земли: чем быстрее будет ехать велосипед, тем быстрее взмахи крыльев.

Чтобы увеличить стартовую скорость велосипеда, Картер присмотрел небольшую возвышенность у замка Акре, местность здесь он знал как свои пять пальцев. Теперь обратной дороги не было. Картер глубоко вздохнул и поехал.

Как бесшумно и элегантно парили бабочки в природе! Гигантское насекомое Картера громыхало, скакало, тряслось и дребезжало. Оно неудержимо неслось с холма вниз, и даже если бы Говард захотел остановиться, он не смог бы этого сделать. Бабочка мчалась, но все равно не желала взлетать, и тогда Говард налег на педали. Небольшая кочка, на которую несведущий в полетах человек не обратил бы внимания, привела Картера в восторг, ибо его велосипед высоко подскочил на ней. И пусть этот полет длился меньше обычного прыжка, зато он доставил неимоверную радость воздушному пионеру!

Но счастье и беда ходят рядом, и ликование Картера длилось меньше секунды. Его гигантская бабочка, повинуясь законам природы, вернулась на землю и ударилась с такой силой, что стяжки крыльев треснули, как спички, а подпорки, связанные с педалями, не выдержали сотрясения. Говард увидел прогуливающихся воскресным утром людей, которые, испугавшись, с криком бросились наутек. Они не могли бы сказать, что произошло: то ли у велосипеда отказали тормоза, то ли у Говарда помутился рассудок. Сам же экспериментатор, сделав сальто и перелетев через руль, приземлился на траву с таким ощущением, что у него все вроде бы цело и невредимо. А потом белая пелена встала перед глазами.

Когда Картер пришел в себя, он увидел перед собой испуганное лицо мисс Джонс. Возле нее он заметил Чарльза Чемберса. Оба тайно наблюдали за пробными полетами Картера во время воскресной прогулки.

– Тебе больно? – озабоченно спросила мисс Джонс.

Хотя Говарду казалось, будто она его воскресила к жизни, хотя у него дрожало все тело и в голове словно стучал паровой молот, хотя ему сейчас просто хотелось реветь, может, от боли, может, от злости, а может, от того и другого сразу, Картер нашел в себе силы, чтобы пошутить над катастрофой.

– Все не так уж плохо! – заявил он и выдавил из себя вымученную улыбку.

Ему было обидно не столько за злополучное предприятие, сколько за то, что свидетелями неудачи, его краха стала мисс Джонс вместе с этим музыкантом.

Когда Сара Джонс помогла ему выбраться из-под обломков летательного аппарата, ноги Картера подкосились и он рухнул ей на руки.

Это было совершенно непреднамеренно: ему вскружили голову чувства, он еще воспринимал полет как неудачу, но в то же время испытывал сладострастное блаженство. Под накрахмаленными рюшками блузы Говард почувствовал мягкие груди Сары, которые он сдавил своим телом. Инстинктивно воспользовавшись приступом своей слабости, он наслаждался этим чудесным ощущением дольше, чем можно было в данной ситуации. Картер не мог вспомнить, чтобы женщина держала его на руках: ни мать, ни Фанни, ни Кейт. Теперь он знал, как это чудесно, просто неописуемо.

Наконец мисс Джонс удалось поставить мальчика на ноги. Казалось, она не заметила его чувств, и Картер был рад этому. К счастью, его велосипед остался цел, разве что был погнут руль. Все трое – Сара Джонс, Чарльз Чемберс и Говард – начали собирать обломки летательного аппарата и водружать их на велосипед.