Тайна одной саламандры, или Salamandridae - Дмитрий Владимирович Миропольский Страница 13

древности. Я видел вас в деле и навёл дополнительные справки. Каждый из вас – хороший эксперт в своей области, не более того. Но вместе вы – как бы это сказать? – необычным образом взаимодействуете с мирозданием. Все делают это на одной волне, а вы на другой. Трюк не поддаётся рациональной оценке, но результаты поразительные… Ты упрекнула меня в том, что я нарушаю правила, – обратился француз к Еве. – Да, нарушаю. У футболистов это называется «фолом последней надежды».

Оказавшись в безвыходном положении, Дефорж сделал так, чтобы и троице некуда было деваться. Теперь Мунин горы свернёт, чтобы спасти Клару, а Ева с Одинцовым станут ему помогать.

– «Чёрный круг» обеспечит вас прикрытием, транспортом, деньгами, связями, чем угодно, – добавил Дефорж. – Вы получите доступ к любой информации, которую мы сможем предоставить. Главная задача – выяснить происхождение препарата, который вводили жертвам, и найти его создателя. Автора ноу-хау.

Ева невольно посмотрела в сторону аквариума с аксолотлем, а Одинцов нахмурился.

– Погоди. Самых важных людей в мире кололи какой-то дрянью, но до сих пор неизвестно, кто её варит?! Чем ты тогда вообще занимался?

– Мы договорились обсудить подробности позже, – поиграв желваками на скулах, напомнил Дефорж. – У меня есть сам препарат. Есть результаты биохимических анализов. Определены каналы поставки. Препарат индивидуальный, из нескольких компонентов; их присылали разными путями и даже в разное время. Они соединялись в специальном шприце непосредственно перед уколом. Цепочку производителей я установил, но каждый занимается только своей частью и понятия не имеет об остальных. Того, кто выстроил всю систему, не знают ни участники цепочки, ни жертвы, ни службы безопасности – вообще никто. Жертвы платили в криптовалютах, напрямую из своего кошелька в анонимный кошелёк – то есть через банки его тоже не найти. В этом самая большая проблема. Надо выяснить, почему долгое время препарат приносил пользу, а теперь убивает. И разобраться, как остановить заразу. А для этого нужен владелец ноу-хау. Или, как минимум, само ноу-хау.

– Чем здесь могут помочь математик, историк и солдат? – спросила Ева. – Ни один из нас не следователь, не биохимик и не врач.

– Тем не менее, в Лондоне буквально на моих глазах вы раскрыли тайну Философского камня, над которой люди бились три тысячи лет, – возразил Дефорж. – Здесь примерно та же тема.

– Какая тема? – снова не понял Одинцов.

– Философский камень – универсальное лекарство и основа эликсира вечной молодости, тебе ли не знать?! Все жертвы… гм… все, кроме Клары и её родителей, проходили длительный курс омоложения. А в ближайшей перспективе они должны были стать практически бессмертными.

Глава VIII

– Это даже не научная фантастика. Просто какое-то… дерьмо собачье! – в сердцах выругалась Ева, обсуждая рассказ Дефоржа.

– Дерьмо или не дерьмо – какая разница? – философски заметил Одинцов. – Всё равно нам его разгребать.

Леклерк на «Принцессе» вёз их по морю в Трат. Одинцову не хотелось пилить ночью за рулём триста километров обратного пути. Аренда яхты продолжала действовать, поэтому он ещё на подъезде к тайской столице позвонил капитану и велел двигаться к устью реки Чау-Пхрая, на которой стоит Бангкок.

В ресторане Ева отказалась от угощения Дефоржа. Одинцов накормил её в заведении по соседству и проехал километров тридцать к югу вдоль реки – от Бангкока до музейного города Самутпракан. Там они с Евой оставили машину на прибрежной парковке возле какого-то рекреационного центра и перебрались на «Принцессу».

В пути Леклерк сидел у штурвала на мостике, а Ева с Одинцовым спустились в свою каюту и говорили по-русски, чтобы капитан даже случайно не услышал лишнего.

– Дерьмо собачье, – повторила Ева. Она устроилась в изголовье кровати, подоткнув под спину несколько подушек, и сквозь тёмную стеклянную полосу, которая тянулась вдоль стены, смотрела в ночь. Яхта шла довольно быстро; снаружи по стеклу наискосок сбегали струйки дождя.

– Думай о хорошем, – посоветовал Одинцов.

– Например?

– Например, о том, как для начала Конрада нашего Карловича на ноги скорее поставить.

Шутка насчёт имени-отчества родилась во время приключений в середине лета. Троица тогда получила паспорта островной Федерации Сент-Киттс и Невис. Номера паспортов Одинцова и Мунина шли подряд. Опытные люди, которые занимались оформлением документов, посчитали, что эти двое будут вызывать меньше подозрений, если сделать их отцом и сыном. Так Одинцов стал Карлом Майкельсоном, а Мунин получил от Федерации паспорт на имя Конрада Майкельсона – и от Одинцова кличку Конрад Карлович Михельсон в память о персонаже советской классики.

– Я почитала о лихорадке денге, – сказала Ева. – Её трудно лечить. Можем ждать три недели или четыре. А Дефорж говорит, что времени мало.

Лихорадку денге Одинцов испытал на собственной шкуре ещё в молодости, в пору военных подвигов. Ему приходилось бывать в Юго-Восточной Азии с диверсионными группами. Не ради красного словца он рассказывал Кларе, что у Мунина мучительно ломит колени. Денге – это искажённое английское dandy: так злые азиатские шутники двести лет назад высмеивали особенную походку больных. А врачи называли вирусную лихорадку суставной или костоломной – и те же двести лет искали эффективное лекарство, но без особого успеха.

Одинцов глянул на часы.

– Времени мало, это да… Мы даже не знаем, сколько.

Клара не успевала на дневной рейс Ethiopian Airlines из Бангкока в Хараре, который летел с одной пересадкой в Аддис-Абебе. Пришлось забронировать ей билет на ночной самолёт Qatar Airways, делавший две промежуточных остановки – в Дóхе и в Дар-эс-Саламе. Комфорта больше, но путь длиннее и дольше – почти сутки вместо семнадцати часов.

Одинцова эта логистика интересовала потому, что на стыковках Клара наверняка будет включать телефон. Появлялась возможность предупредить её, чтобы не позволяла делать себе никаких инъекций.

В ресторане предусмотрительный Дефорж посоветовал Одинцову не звонить и не писать Кларе. Зачем осложнять ситуацию? Если девушка станет сопротивляться, сотрудники «Чёрного круга» всё равно найдут способ сделать укол: или силой, или шантажом – объяснив, что встреча с родителями невозможна без прививки:

– Как точно заметила наша дорогая Ева, в любом случае Клара станет заложницей. А дальше сами решайте, что для неё лучше: знать об этом – или оставаться в счастливом неведении.

Одинцов считал, что Клару надо предупредить, и прикидывал возможности. Семь часов лёту до столицы Катара, там стыковка часа полтора. Пока Клара выгружается из самолёта, рыщет в незнакомом аэропорту и садится в другой самолёт, до телефона у неё руки не дойдут. А если она всё же успеет его включить, – будет дозваниваться папе с мамой. Дальше ещё семь часов до столицы Танзании, там стыковка долгая, часа три как минимум. Если наудачу отправить сообщение в мессенджере – Клара сможет прочесть его или в Дохе, или в Дар-эс-Саламе, или