Валентин Пикуль - Пером и шпагой Страница 14

– Кто вы? – спросил без любезностей.

– Я родственник лорда Мауртона.

– Назовите себя, а не своих родственников!

– Видите ли, сэр (и, опустив глаза долу, Дуглас выдал в себе иезуита), я путешествую для развеяния души и хотел бы иметь случай быть представленным к здешнему двору.

– Это редкий случай, – сказал Вильямс, – когда человек желает видеть императрицу, но упорно не называет своего имени!

– Меня зовут Дуглас… можете звать и Маккензи – я родствен дому шотландских Гамильтонов.

– Убирайтесь вон! – заорал Вильямс, сатанея. – Дугласы и Гамильтоны – вот шайка, которая таскается по чужим дворам, облизывая тарелки.[5] Если вы честный британец, так купите себе ружье и плывите в Канаду – именно там, за океаном, Великобритания сейчас обретает свое богатство и величие!

Волны Ладожского озера, о которых так много рассказывал принц Конти, казалось, уже смыкались над головой Дугласа. Но французские коммерсанты, давно обрусевшие, помогли ему проникнуть к Воронцову, который был вице-канцлером и сторонником союза с Францией…

– Имею поручение, – брякнул Дуглас с разгону, – предложить себя в библиотекари и прислать образцы бургундского вина…

Михаил Илларионович был из числа «пужливых».

– Да бог с вами, – отступил он подальше от гостя. – Какой там еще библиотекарь? Какое вино?

– Библиотекарь – это я, а вино – суть лица, необходимые для переговоров между Версалем и Петербургом.

– Вот так и надобно сразу говорить, – смекнул Воронцов, прищелкнув пальцами. – А каковы ваши полномочия, сударь?

– Я лишь первая ласточка Версаля, – признался Дуглас, – и пока никаких полномочий, кроме добрых желаний короля Людовика, я не принес…

Тут вице-канцлер решил, что перед ним очередной авантюрист, какие часто наведываются в Россию, и взялся за колокольчик.

– Жано! – сказал Воронцов лакею-французу. – Будьте добры, милый, сведите этого господина вниз по черной лестнице, чтобы никто его не заметил, и более ко мне не допускайте!

И тайный агент короля снова пустился в бега до самого Парижа. Но – проездом через Митаву – Дуглас все-таки успел разменять русские рубли обратно на дукаты, и знакомый меняла, как и прежде, высчитал с него три процента в свою пользу.

– Что так недолго гостили, сударь? – спросил с ухмылкой.

– Европа плохо знакома с климатом России… Лечиться там нельзя: жара страшная, а ночью кусают комары.

Дуглас был так поглощен страхами перед русской инквизицией, что в гостинице «Под черным орлом» он даже не заметил одного человека. А этот человек был того же поля ягода, что и Дуглас. Только он был послан в Россию не от короля из Версаля – его направили шпионить из Варшавы… Два шпиона жили под одной крышей и прохлопали друг друга. Дальше началась комедия!

Когда Дуглас отъехал, он не знал, что «Под черным орлом» остались пить вино два истых француза.

Один из них плотно вошел в историю русской культуры, его имя неотделимо от имен Ломоносова и Леонарда Эйлера. Это был актер Чуди, который издавал в Петербурге альманах «Литературный хамелеон». Из Чуди он переделал себя в кавалеры Люсси. Потом этот Чуди-Люсси переехал на даровые харчи в дом Шувалова, где самовольно произвел себя в графа Пютланжа. В те времена люди не стыдились называть себя, как им больше нравилось.

Выпив вина и наговорившись, Чуди – Люсси – Пютланж спросил соседа:

– А кто вы, мсье?.. Я про себя уже все рассказал вам!

Собутыльником его оказался французский шпион.

– Клянитесь, – таинственно прошептал он, – во имя Франции и короля оказать мне услугу… Меня зовут Мейссонье де Валькруассан, и вы, надеюсь, не откажете мне в любезности донести до Парижа важные сведения… Вы же едете в Париж?

– О да! Меня там ждут дела. Я ведь когда-то был актером! Вы можете мне верить: я скорее стану гребцом на алжирской галере, нежели подведу такого патриота, как вы.

Чуди забрал у Валькруассана все его секретные бумаги и отправил их прямиком в Петербург – к своему покровителю Шувалову. После чего этот Чуди с чистой совестью ускакал в Париж, где его за прошлые «актерства» давно поджидала камера в Бастилии! В комедии осталось одно действующее лицо – Валькруассан.

Этого комедианта арестовали в Риге (тайком от канцлера Бестужева) и – за счет Шуваловых! – со всеми удобствами покатили в Россию, где его поджидала камера в Шлиссельбурге. Таким образом «патриоты» оказались каждый на том месте, какого они и заслуживали…

Валькруассан видел теперь из окошка крепости волны Ладожского озера, с ревом наступавшие на низкий берег, и седел от ужаса. В один из дней его спустили в подвал русской Бастилии. Громадный мужик с дерюжинкой на поясе раздувал мехи горнила, докрасна накаливая здоровенные клещи. А за столом сидел ласковый русский дедушка в паричке набок. Он любовно перебирал лежавшие перед ним ржавые клейма, щипцы для вырывания ноздрей, плети-семихвостки.

– Не надо! – дико закричал Валькруассан. – Только не мучайте… Я всё скажу вам! Милосердия, милосердия…

Дедушка погладил шпиона по головке, как родного сына:

– Что вы, сударь? Разве же я вам сделаю плохого? Это мы так… балуемся. Ну-ну, не плачьте. Садитесь-ка вот сюда. Выберите перышко да отпишите нам всё по порядку… Кто такой? Кто послал? Чего надобно в России?

Валькруассан отписал по порядку: секретарь французского резидента в Варшаве, графа Брольи, он прибыл с поручением следить за вооружением России; Версаль озабочен – каковы истинные намерения русского двора и каковы взгляды Елизаветы на сближение России с Францией.

– Ну вот и всё, – сказал дедушка, снимая очки. – Премория ваш хоть куда! А вы, сударь, пугались… Это нехорошо: ведь французы – народ смелый… Яшка, – крикнул он палачу, – гаси поддувало да струмент пытошный сложи. И так обошлось…

Этот же Яшка, перестав быть палачом, сделался цирюльником. Валькруассана побрили, причесали и (опять-таки тайно от Бестужева) водою доставили в Петербург – по Неве, под парусами. Оттуда – через сады – в дом Ивана Шувалова. Стол уже был накрыт, француза деликатно оставили одного, и Валькруассан впервые в жизни наелся русской икры. Вино тоже было преудивительное – только для француза!

– А сейчас, – с поклоном вошел лакей, – вам предстоит разговор с очень важной персоной…

К французу вышел сам фаворит императрицы Иван Иванович Шувалов, но себя не назвал и повел осторожные речи:

– На один из вопросов, для выяснения которого вы и пытались пробраться в Россию, я вам отвечу без утайки… Да! Моя государыня огорчена разладом с Версалем, особливо тем нелестным тоном, в котором газеты Парижа отзываются на все происходящее в России… Не думайте, что если мы, русские, живем на отшибе Европы, то для нас безразлично, что говорят о России! Мы очень внимательно следим за иностранной печатью. И передайте тем, кто вас послал: сначала измените тон в печати, а потом добивайтесь дружбы с нами!

– Вы заслужите бессмертие, – воскликнул Валькруассан, – если подвигнете свою императрицу к союзу с моим королем!

– У нас хватает союзников, – брезгливо поморщился Шувалов. – И не нам, русским, искать их. Россия достаточно могущественна, ей не надо искать кого-то. От самой Франции зависит этот союз… Версалю нет дела до Польши! А тем более незачем подбивать султана турецкого на войну с нами… Можете передать это тем, кто вас послал!

Валькруассан прижал руку к сердцу, распетушился:

– Клянусь! Именем той прекрасной, которое не смею произнести, но которая изнывает по мне в Варшаве и которую зовут Ядвига Падревска… Клянусь! Я сейчас же брошусь в Париж, чтобы довести до моего короля столь важные признания.

Шувалов поиграл сверкающей табакеркой:

– Сейчас, сударь (и нюхнул табачку), вы не в Париж броситесь. А мы вернем вас обратно в крепость Шлиссельбурга, где вы и пробудете до тех пор, пока мы не разменяем вас, как шпиона…

– Разменяете?.. Как шпиона?.. На кого?

– Мой просвещенный друг Чуди сидит в вашей Бастилии. Уже по этому вы, мсье Валькруассан, можете понять, как высоко я вас оценил…

Впоследствии два «патриота» были освобождены, и на полдороге (где-то между Парижем и Веной) коляски их встретились.

– О, вот и вы, кавалер Валькруассан! – обрадовался актер Чуди, он же Люсси и, наконец, граф Пютланж – последовательно.

– Ты не ошибся, скотина!

– Зачем же так грубо?.. Откуда вы, сударь?

Но коляски уже разъехались.

Первое действие нашей книги подходит к концу. Остается сделать выводы… И французы и русские были заинтересованы в политическом и культурном сближении. Недоверие из-за прошлых событий мешало им сойтись окончательно. Но агенты уже работали в этом направлении. Работали тайно! Союза пока не вышло. Но союз назревал. Было еще неясно, в какие он формы выльется. И – самое главное – против кого он будет направлен?