Алан Фостер - Маори Страница 14

А между тем проблема очень серьезна. Наверное, эта мысль и к вам тоже порой заглядывала. Господь у нас, конечно, всещедр, но я очень сомневаюсь, что он поселил в океане достаточно китов для того, чтобы вечно освещать улицы и дома Лондона и Парижа.

Кое-кто решил возражать, но Коффин поднял вверх руку.

— В нашей гавани постоянно толчется несколько десятков китобойных судов. А ведь Корорарека — это всего лишь один порт из множества. Я разговаривал с капитанами, и многие из них жалуются, что теперь охота, которая раньше отнимала какие-то жалкие месяцы, требует уже годы. Им приходится забираться в незнакомые воды, так как все вокруг уже пусто — китов нет. С каждым новым сезоном работать становится все труднее. Боюсь, джентльмены, лет через десять мы с вами станем свидетелями гибели самого процветающего сейчас морского бизнеса, на который все мы очень много поставили. Китобойная индустрия зачахнет на корню.

Послышалось неодобрительное покашливание и выражение несогласия с этой точкой зрения посредством малоприятного бурчания под нос. Лэнгстон встал и сказал за всех:

— Чем же нам тогда надо заниматься? На чем зарабатывать деньги?

— Бизнес — вещь многоликая, — с улыбкой ответил Коффин. — Далеко не все те корабли, которые бороздят сейчас воды Тихого океана, охотятся за китами. Суда терпят аварии, получают многочисленные неисправности. Судам нужно менять мачты, рангоут, оснастку. Конечно, в разные времена этот бизнес тоже может приходить в упадок, но он, по крайней мере, не исчезнет, в чем мы можем быть уверенными. Мы будем снабжать суда запасными частями, деревом, пенькой, а пока искать новое поприще для приложения своих трудов и капиталов. Таково мое мнение. В данный момент все наше процветание зиждется исключительно на китах, прошу прощения за каламбур. Это очень и очень ненадежно, джентльмены, в свете того, о чем я вам сообщил. Мы должны осмотреться вокруг, заметить новое и поставить это новое себе на службу.

Все внимание Коффина было обращено на двух гостей:

Лэнгстона и Халуорси. Это были упрямые люди.

— Вы говорили, что сейчас полностью зависим от маори в смысле продовольствия. Вы правы. Но мы можем изменит положение вещей в этой области. Мы должны научиться добывать пищу собственными руками. Земля здесь богатая, плодородная. Маори оставляют обширные поля распаханными. Мы можем воспользоваться этим и создать на этом неплохой рынок, который будет приносить нам стабильный доход. Новый Южный Уэльс и районы Австралии пополняются день ото дня новыми поселенцами. Все эти люди хотят кушать. Мы сможем накормить их, за что они нам хорошо заплатят. Абельмар колебался.

— Вы рассуждаете о больших сельскохозяйственных поместьях, Коффин, но у нас нет даже той земли, на которой мы могли бы без тесноты пасти наших коров и лошадей.

— А вы загляните смелее в будущее, Титус. Мы получим земли, в которых нуждаемся. Мы должны получить земли, в которых нуждаемся. Иначе нам останется только упаковать чемоданы и возвращаться в Англию законченными неудачниками.

— Нам нужна не только земля, — вмешался Лэнгстон. — Земля и урожай абсолютно бесполезны, если они каждый год будут вытаптываться людьми, которым мирная жизнь еще больше не по вкусу, чем коренным жителям окрестностей колонии Мыса Доброй Надежды.

— Хорошо сказано, Уильям. Метко. Ну, разумеется, я предполагал, что мы должны заключить нечто вроде договора с маори. Не только с теми, у которых мы купим землю, но и вообще со всеми племенами, с которыми только сможем установить контакты. Мы должны заинтересовать их, вовлечь в коммерческие взаимоотношения. В этой сфере необходима осмотрительность, внимание, предупредительность, если хотите, и что важнее всего: постепенность. Когда они увидят наши зерновые мельницы, им захочется обзавестись такими же. Отлично. Мы построим дамбу — они попросят построить и для них. — Он не мог уже говорить спокойно, будучи полностью захвачен открывавшейся перспективой. — Мы не имеем права недооценивать маори, джентльмены, запомните это! Они не похоже ни на негров колонии Мыса Доброй Надежды, ни на краснокожих Америки.

— Но… — начал Абельмар.

Коффин нетерпеливо взмахнул рукой и добавил:

— У нас будет земля и у нас будет мир. Я полагаю, что этого добра на всех хватит.

— Как быть с теми из поселенцев, кто не согласится с такой перспективой и посчитает, что наше будущее все-таки непосредственно связано с китобоями? Лично я еще не готов к тому, чтобы зарываться головой в грязь и становится фермером.

— Я тоже не готов, Саффорд, — заверил говорившего Коффин. — В настоящий момент мой бизнес также зависит от китобойного промысла, как и ваш. Но нам надо думать об этом заранее. Потом времени просто не будет.

— Я согласен, — торжественно объявил Абельмар, сложил руки на животе и важно оглядел своих товарищей. — Торопиться с этим, конечно, не следует. Пока мы еще не готовы уехать из Корорареки. Пока мы будем вести дела, которые вели до сих пор, но одновременно с этим начнем пробовать и нечто новое.

Эти мудрые слова, сказанные мудрым тоном, успокоили тяжелого на подъем, подозрительного ко всему новому Перкинса, но оказались недостаточными для Лэнгстона.

— Тут есть еще одна проблема. Поговаривают, будто французы хотят основать на Южном Острове свою колонию. Запомните, джентльмены, мы британской колонией не являемся. Мы пока лишь осколок Нового Южного Уэльса. Если французы задумают поднять у нас свой флаг, как они сделали это в других районах Тихого океана, я очень сомневаюсь в том, что Англия станет рисковать быть втянутой в войну из-за такого жалкого и далекого клочка земли, как этот. Если мы рассчитываем на поддержку короны, то должны превратить эту землю в нечто такое, чтобы у Парламента появилось желание ее защищать. Это означает, что мы должны создать здесь настоящую колонию-поселение для добропорядочных англичан. А пока что это ни больше ни меньше, как одна из временных стоянок для моряков-пьяниц.

— Да! Хорошо сказано, Уильям! Давайте попробуем! — вразнобой воскликнули сразу несколько гостей.

— С чего нам следует начать осуществление этого грандиозного предприятия? — вслух подумал Мак-Кейд.

— Похоже, с этим все просто, — отозвался Грон, усаживаясь поудобнее и скрещивая руки на груди. — Для завязывания прочных отношений и заключения сделок с аборигенами нам нужно подключить Фицроя.

Это предложение вызвало у Саффорда Перкинса дикий кашель, который перерос в презрительный хохот.

— Фицроя? — переспросил он, пытаясь успокоиться. — Эту напыщенную задницу? Для него аборигены всего мира одинаковы! Он до сих пор думает, что маори можно задобрить несколькими нитями стеклянных бус, как он задабривал других дикарей в других частях мира. Он их ни во что не ставит, считает детьми малыми, невинными овечками. Маори платят ему той же монетой, прозвав его между собой безвольным дураком. Ну, что, джентльмены, разве я не прав?

Перкинс обвел своих коллег взглядом, рассчитывая найти в них поддержку своему мнению. Однако поддержка была далеко не единодушной. Перкинс как бы со стороны взглянул на произнесенную им смелую речь и ему стало неловко.

— Не подумайте только, джентльмены, что у меня какая-то личная неприязнь к господину Фицрою. Он хороший, добропорядочный англичанин. Достойный человек, хотя и немного формалист. Проблема заключается в том, что он считает себя знатоком во всех сферах и областях без разбору. Он все хочет делать по первому классу, а этого никому Господь не дал. Он жалеет маори за их «невинность», а они в это время вытворяют с ним, что хотят. Он этого не видит, потому что не желает видеть реальность и ставит их на одну планку с собой.

— Мы должны принять самое оптимальное решение, которое позволит нам добиться верного успеха, — быстро заговорил Коффин, предотвращая уже назревавшую ссору между защитниками и обвинителями личности отсутствующего господина Фицроя.

— У меня на этот счет есть кое-какие свои мысли. Вам я тоже советую очень хорошо подумать. Каждому. Потом мы узнаем мнения друг друга и, возможно, придем к общему знаменателю. Я очень рад, джентльмены, что вы пришли ко мне поделиться своей насущной тревогой. Мне также приятно, что по основной проблеме у нас с вами имеется более или менее общее мнение.

С этими словами Коффин обернулся к входной двери, чем дал понять своим посетителям, что время разговора подошло к концу и самая пора расходиться.

Гости сразу стали подниматься с лавки, надевать шляпы, поправлять и одергивать куртки. По мере выхода каждый крепко пожимал руку хозяину дома.

— Итак, мы пришли к согласию, — важно проговорил Лэнгстон.

— Все? — с улыбкой произнес Коффин, глядя на своего коллегу. — Как насчет отсутствующего Тобиаса Халла? Каково его отношение к проблеме?

— То же, что и у нас всех. Он даже не стал спорить.