Виктор Шкловский - Марко Поло Страница 14

Венецианцы входят в столицу Китая, и Марко Поло ее описывает

Газета в Китае выходила уже давно; текст ее не набирали, а резали на дереве в нескольких экземплярах, и клише отправлялось в разные места страны с гонцами.

Издавались также календари-альманахи.

Марко Поло называет их словом «таквим». Слово это арабское. Известно оно в Персии, в Италии его впоследствии употреблял сын великого Данте, Якопо Алигьери.

Календари-альманахи издавали в Китае сами правители – ханы, князья. Были они разных размеров и цены. Печатались альманахи с деревянных досок. Отдельно выходил альманах-календарь для мусульман.

В китайских альманахах указывались наилучшие дни для заключения брака, счастливые и несчастливые дни вообще, лучшие дни для шитья платья, формы прошения на императорское имя и вообще другие полезные сведения. В них указывались час и минута восхода солнца в разных частях империи, затмения, полнолуния и новолуния.

Вассалу дарил император альманах, и это считалось признанием подданства.

Подделывание альманахов было запрещено законом.

Были простые и роскошные издания альманахов, и назывался альманах «Книга непрестанного согласия с небесами». Для составления альманаха работала Небесная башня. В Небесной башне стоял бронзовый небесный глобус трех футов в диаметре, сфера Зодиака шести футов в диаметре, воздвигнутая на четырех драконах; круги Зодиака были разделены с внутренней стороны на триста шестьдесят градусов.

Заведовал обсерваторией астроном Кубилая Гошоутин, ученик некоего астронома Елюйчуцай, спутника Чингиз-хана в его походах, работавшего в обсерватории Самарканда.

Обсерватория стояла на холме; стены не окружали ее, всякий мог прийти, особенно если он был монгол или хотя бы чиновник. На верху башни была терраса, предназначенная для астрономических наблюдений. Инструменты были утверждены на мраморных фундаментах. Отдельно стояла длинная труба, которую можно было наводить на любую точку неба. Звездам и кометам здесь велся строгий учет.

Институты астрономов и астрологов были не только в Канбалу, но и в нынешнем Нанкине. Здесь составлялись предсказания.

Кроме официальных ханских ученых, было еще в Канбалу между христианами, сарацинами и китайцами более пяти тысяч астрономов и гадателей, и все они получали от великого хана пищу и одежду. Они составляли каждому человеку, по его желанию, гороскоп, читая судьбу по звездам. Редкий человек не имел квадратной таблицы со своим гороскопом.

Составляя гороскоп, расспрашивали звездочеты своих клиентов о часе рождения, о числе жен, о часах любви и часах огорчений. Пять тысяч звездочетов всех национальностей ходили по городу, получая пищу и одежду от хана.

В Небесную башню, не огражденную стеной, приходили звездочеты за справками о звездах. И вот узнал великий хан через звездочетов за несколько лет до приезда Марко Поло, что хочет взбунтоваться Канбалу против монголов. Тогда велел хан бросить старый город, неудобный для действия конницы, и построить новый, на берегу реки.

Вот какой город построил хан.

Город квадратный, все четыре стороны по двадцать четыре мили. Обнесены они земляным валом в вышину шагов двадцать, в толщину шагов десять. Стена выбелена и украшена зубцами.

В стене двенадцать ворот, по трое с каждой стороны. У каждых ворот помещение для войска, на каждом углу города дворец-казарма.

Все улицы прямые, и из конца в конец все видно, и может конница скакать от ворот к воротам. Посредине города дворец-казарма. И есть там покои с запасами оружия, а сверху висит колокол. Когда прозвучит колокол три раза, никто не смеет ходить по городу, разве только врач – и тот с фонарем.

Держат охрану в городе Канбалу не одни китайцы – привезены сюда люди из разных стран. Под предводительством русского князя Григория стоят здесь гарнизоном десять тысяч русских воинов. Разбили прежде монголы стены Киева китайскими стенобитными машинами, а теперь русским войском держат в узде город Канбалу. У каждых ворот посменно дежурят тысячи воинов, и тем не менее народ китайский в подозрении.

Живет народ не только в городе, а и в предместьях. Там улицы узкие, дома за стенами. В каждом предместье много хороших гостиниц, куда пристают купцы из разных мест. Каждому народу назначена особая гостиница: одна – итальянцам, другая – немцам, третья – французам. Продажных женщин, считая по городу и в предместьях, двадцать пять тысяч. Они разбиты по сотням, над каждой сотней начальник. Десять сотен женщин составляют тысячу, над тысячей начальник постарше, а все двадцать пять тысяч подчинены главному начальнику.

Когда приходят к хану послы по делу, то послов содержат за ханский счет. И поставляет начальник посланнику и каждому члену посольства на ночь по женщине. Каждую ночь женщина сменяется; нет им за это никакой платы, потому что это их подать великому хану.

Но ходить по улице ночью и они не имеют права, – разъезжает ночью стража по тридцать и сорок человек и проверяет: не ходит ли кто по городу?

И если найдется человек, мужчина или женщина, который ходит по городу великого хана после звона, то арестовывают этого человека и заключают в тюрьму. Допрашивают его утром. И после допроса приговаривают его, судя по вине, к великому или малому сечению.

Бьют планкой, сделанной из бамбука – узлы бамбука сглажены. Различается планка большая и малая. Всего считается две тысячи семьсот пятьдесят девять преступлений, за которые подвергается виновный пяти видам наказаний. Наказываются люди малой планкой от десяти до пятидесяти ударов. Планка имеет тяжелый конец шириною в полтора дюйма, а легкий – в один дюйм. Бьют также большой планкой; большая планка имеет тяжелый конец в два дюйма, – а легкий – в полтора дюйма. Кроме того, бывает ссылка временная, и ссылка вечная, и смертная казнь при помощи отсечения головы или удавления. Временная и вечная ссылка сопровождаются наказанием большой планкой; сосланному на год дают шестьдесят ударов, сосланному на два года – семьдесят, на три года – восемьдесят, на четыре года – девяносто и на пять лет – сто ударов.

Кроме того, клеймят лицо. Таких людей потом зовут пестролицыми, и ими населяют окраины страны.

За вечернюю прогулку после звона бьют только малой планкой. Женщин и девиц наказывают без снимания шаровар, но шаровары не должны иметь подкладки.

«Впрочем, – замечает Марко Поло, – когда присуждают человеку большее или меньшее сечение, от этого, случается, иной и умирает».

Так наказывают здесь за преступления, не проливая крови, потому что мудрые звездочеты говорят, что нехорошо показывать кровь солнцу.

От наказания можно откупиться, если наказываемый чиновник. Но есть непрощаемые преступления. Не прощаются отцеубийство, составление ядов и чародейство, неуважение к родителям, убийство рабочим мастера, непрочное строение судов для государева путешествия и ошибка при вложении доклада в конверт.

По этим преступлениям нет в городе Канбалу прощения.

Хан Кубилай отправляется на охоту, и господин Марко Поло ему сопутствует

Прожил хан в хорошо устроенном городе Канбалу декабрь, январь и февраль. В марте поехал на юг, за два дня пути к морю.

Поднялся двор хана. Много у великого хана леопардов, приученных к охоте, и охотничьих волков, и тигров. Тигров везут в клетке на телеге, а рядом с каждым тигром, в той же клетке, маленькая собачка.

Везут в клетках орлов.

Двое старших ловчих имеют каждый под начальством по десять тысяч псарей. Десять тысяч одеты в красный цвет, а другие десять – в голубой.

У псарей разные собаки – и гончие, и борзые, и меделянки. Когда великий хан едет, то по одну его сторону идет ловчий со своими десятью тысячами ловчих и с пятью тысячами собак, а по другую – другой со своими людьми и собаками. Идут вплотную друг к другу.

Оба ловчие монголы. Между собой они братья.

Растянулась охота на целый день пути.

Двенадцать тысяч баронов сопровождают хана. Каждому из них подарено тринадцать одеяний разного цвета и установлено, в какой праздник какую одежду надевать. В новый год надевает весь двор белое платье, а все народы приносят подарки хану и дарят ему тысячи дорогих белых коней. И все вещи, которые дарят, белые.

В этот же день выводят пять тысяч слонов под белыми попонами. И этот день у китайцев траурный, потому что белый цвет в Китае обозначает траур.

Сейчас великий хан уезжает к морю.

Взял он с собою псарей, да пятьсот кречетов, и сероголовых соколов во множестве, и ястребов для ловли водяной птицы. У птиц великого хана к ноге привязана серебряная бляха.

Соколу от Кубилая не улететь – на сто дней лету распростерлись вокруг земли хана.

У хана подагра. Едет он в прекрасной большой деревянной комнате, которая установлена на спинах четырех слонов и внутри обита тигровыми шкурами.

Сидит царь, едет через свою страну. Подъезжает какой-нибудь барон к хану, докладывает: