Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона Страница 14

Образовалась среди народа могущественная ассоціація, постановившая: не ввозить, не вывозить, и не потреблять ничего такого, отъ чего была бы польза для Англіи. Въ такомъ постановленіи не было ничего неконституціоннаго, до сихъ поръ колонисты тщательно избѣгали всякаго нарушенія законовъ. Не вступая въ открытую борьбу, они, однако, готовились ко всему и рѣшили не уступать ничего изъ своихъ правъ. Духъ оппозиціи, духъ недовольства постепенно охватывалъ всѣ провинціи, а въ Массачусетсѣ, гдѣ собственно происходитъ нашъ разсказъ, стеченіе обстоятельствъ даже какъ будто ускорило моментъ катастрофы.

Бостонцы, первые открыто выступили противъ правительства, и за это y нихъ въ городѣ рѣшено было сосредоточить почти всѣ англійскіе войска. Назначенъ былъ военный губернаторь и введено было военное управленіе.

Тогда въ провинціи, все зашевелилось. Выбрали новыхъ делетатовъ, вмѣсто уволенныхъ, губернаторомъ, и мѣстный конгрессъ собрался въ семи миляхъ отъ Бостона. Составили ополченіе, обучили его, вооружили, какъ могли. Въ ополченье вступили лучшіе люди провинціи. Энтузіазмъ замѣнялъ у нихъ военнную опытность. Эти войска совершенно справедливо были прозваны «скороспѣлыми».

Генералъ Гэджъ тоже не сидѣдъ, сложа руки. Всѣми способами онъ старался мѣшать колонистамъ устраивать военные складыы, а самъ укрѣпилъ свою позицію. Благодаря природнымъ условіямъ мѣстности, это дѣло было совсѣмъ не трудно.

Бостонскій полуостровъ со всѣхь сторонъ окруженъ окруженъ водой, за исключеніемъ того перешейка, который соединяетъ его съ берегомъ. Кругомъ города находится тройной рядъ холмовъ, при чемъ ни одинъ холмъ не возвышается надъ остальными. Имѣя подъ своимъ начальствомъ достаточныи гарнизонъ, можно было бы сдѣлать Бостонъ неприступнымъ. Но англійскій генералъ ограничился неначительными укрѣпленіями, зная, что вся артиллерія колонистовъ состоитъ изъ шести полевыхъ орудій и небольшой батареи, собранной изъ старыхъ корабельныхъ пушекъ, ночти никуда не годныхъ. При своемъ въѣздѣ въ Бостонъ Ліовель замѣтилъ лишь нѣсколько англійскихъ батарей на холмѣ, да и то эти батареи были построены скорѣе для того, чтобкь держать въ страхѣ самый городъ, чѣмъ для отраженія внѣшняго врага. Впрочемъ, на перешейкѣ было построено нѣсколько редутовъ. Гарнизонъ насчитывалъ около пяти тысячъ человѣкъ не считая матросовъ, число которыхъ колебалось въ зависимости отъ того, сколько военныхъ кораблей стояло въ гавани въ тот или иной моментъ.

Торговля въ городѣ остановилась, жизнь замерла. Многія семьи выѣхали, но наиболѣе горячіе патріоты оставались въ городѣ, и невыносима была для ихъ слуха дробь англійскихъ барабановъ, а ровно и насмѣшки офицеровъ надъ военными приготовленіями колонистовъ. Установилось общее мнѣніе, что колонисты совершенно неспособны драться и не пригодны для войны. Обѣ стороны готовились рѣшитъ споръ оружіемъ, но все еще медлили начинать, одинаково питая отвращеніе къ междуусобному кровопролитію.

Глава VI

Что бы ему быть потолще? Но я не боюсь: онъ улыбается рѣдко, и улыбка его такова, что можно подумать, будто онъ смѣется надъ самимъ собой и презираетъ себя за способность улыбнуться чему бы то ни было.

Въ теченіе слѣдующей недѣли Ліонель узналъ много новыхъ фактовъ, хотя и менѣе важныхъ, чѣмъ тѣ, которые мы изложили выше, но находившихся съ ними въ тѣсной связи. Товарищи приняли его радушно и сердечно. Въ первый же день этой недѣли произошло большое движеніе по службѣ. Состоялся рядъ повышеній, перемѣщеній, новыхъ назначеній. Втянутъ былъ въ это движеніе и Ліонель. Вмѣсто ожидаемаго зачисленія въ свой полкъ, онъ получилъ приказаніе быть готовымъ къ принятію начальства надъ отрядомъ легкой пѣхоты. Зная, что онъ бостонскій уроженецъ, командующій войсками оказалъ ему особое вниманіе и позволилъ хоть цѣлыхъ два мѣсяца не вступать въ должность, чтобы имѣть возможность отдать дань естественнымъ чувствамъ. Говорили, что у Гэджа была тутъ очень тонкая цѣль: воспользоваться молодымъ бостонцемъ для того, чтобы тотъ, въ свою очередь, повліялъ на своихъ мѣстныхъ родственниковъ и друзей въ смыслѣ отклоненія ихъ отъ крамольныхъ чувствъ къ своему государю и къ возвращенію ихъ на легальный путь.

Ліонель продолжалъ жить у мистриссъ Лечмеръ, но не желая злоупотреблять гостепріимствомъ своей тетки, снялъ неподалеку отдѣльное помѣщеніе для своей прислуги и для пріема посѣтителей. Капитанъ Польвартъ громко жаловался на такое распоряженіе Ліонеля: онъ разсчитывалъ черезъ своего товарища проникнуть въ домъ мистриссъ Лечмеръ, а теперь эту надежду приходилось оставить. Но такъ какъ Ліонель дѣлалъ своимъ гостямъ пріемы со всей щедростью молодого богача, то толстому пѣхотному офицеру было чѣмъ утѣшиться, тѣмъ болѣе, что если бы эти пріемы происходили подъ руководствомъ самой мистриссъ Лечмеръ, то они были бы далеко не такъ широки.

Ліонель и Польвартъ дѣтьми учились въ одной школѣ, потомъ были оба студентами въ Оксфордѣ и, наконецъ, офицерами въ одномъ полку. Трудно было найти еще двухъ людей, которые были бы до такой степени несходны между собой и физически, и морально, но тѣмъ не менѣе они были очень дружны. Такія странности встрѣчаются, впрочемъ, довольно часто. Крайности, говорятъ, сходятся, и мы обыкновенно очень любимъ тѣхъ людей, которые составляютъ съ нами прямую противоположность. Ліонеля съ Польвартомъ сблизилъ случай, привычка закрѣпила отношенія, и получилась въ результатѣ настоящая неразрывная дружба.

Такъ какъ Ліонель проводилъ большую часть свободнаго времени у мистриссъ Лечмеръ, то ему некогда было заниматься своимъ холостымъ хозяйствомъ. За это усердно взялся Польвартъ, нисколько при этомъ не скрывая, что дѣйствуетъ изъ корыстныхъ видовъ. Дѣло въ томъ, что, по правиламъ полка, онъ долженъ былъ участвовать въ общемъ офицерскомъ столѣ, а тамъ его гастрономическимъ наклонностямъ и вкусамъ совершенно негдѣ было развернуться. У Ліонеля же ему представился, наконецъ, случай, о которомъ онъ давно втайнѣ мечталъ, примѣнить къ дѣлу свои кулинарныя способности. Хотя городская бѣднота уже испытывала нужду и въ пищѣ, и въ одеждѣ, но на рынкахъ припасы еще были, и за хорошія деньги можно было доставать даже то, что требовалось для болѣе изысканнаго стола. Капитанъ устроилъ себя отлично, и въ полку стали говорить, что онъ столуется у маіора Линкольна, хотя самъ маіоръ Линкольнъ рѣдко обѣдалъ дома, а тоже по большей части приглашался къ кому-нибудь изъ старшихъ офицеровъ полка.

Ночевалъ Ліонели, впрочемъ, попрежнему у своей тетки на Тремонтъ-Стритѣ. Онъ очень любилъ тамъ бывать и проводить вечера, не смотря на холодность перваго свиданія. Съ мистриссъ Лечмеръ сближенія у него какъ-то не налаживалось: почтенная леди была черезчуръ чопорна и церемонна, хотя всегда очень учтива. Она привыкла напускать на себя искусственную холодность, которая невольно отдаляла отъ нея Ліонеля. Зато cъ молодыми кузинами онъ скоро оказался въ самыхъ пріятельскихъ отношеніяхъ. Агнеса Дэнфортъ, какъ натура добродушная и экспансивная, въ концѣ первой же недѣли перестала съ нимъ стѣсняться, откровенно выражала свои мнѣнія, защищала права колонистовъ, смѣялась по поведу; разныхъ глупостей, выкидываемыхъ молодыми офицерами, и съ добродушной веселостью признавалась своему англійскому кузену, какъ она называла Ліонеля, въ своихъ симпатіяхъ, антипатіяхъ и даже предразсудкахъ. «Англійскому кузену» она этимъ очень понравилась. Зато нѣсколько странно, а, иногда и совсѣмъ непонятно, было поведеніе Сесили Дайнворъ. Цѣлыми днями она бывала сдержанной, молчаливой, надменной — и потомъ вдругъ, безъ всякой видимой причины, становилась кроткой и ласковой. Вся ея душа въ эти минуты выражалась въ ея блестящихъ глазахъ; ея невинная веселость подкупала, очаровывала всѣхъ, кто ее тогда видѣлъ. Ліонель часто размышлялъ объ этихъ непостижимыхъ перемѣнахъ въ настроеніи своей молодой родственницы. Но. даже въ капризахъ хорошенькой стройненькой Сесили было такъ много пикантной прелести, что, Ліонель рѣшилъ внимательно изучить ея характеръ, приглядываясь ко всѣмъ ея поступкамъ и слѣдя за всѣми ея словами и чувствами. Сесили, понравилось такое вниманіе къ ней, ея обращеніе сдѣлалось непринужденнѣе и милѣе, а Ліонель кончилъ тѣмъ, что совершенно поддался чарамъ своей кузины.

Гдѣ-нибудь въ большомъ городѣ, среди многочисленнаго свѣтскаго общества, занятого постоянными удовольствіями и развлеченіями, такая перемѣна могла бы случиться развѣ только послѣ продолжительнаго знакомства, да едва ли бы даже и случилась, но въ тогдашнемъ Бостонѣ, изъ котораго, вдобавокъ, повыѣхали почти всѣ хорошіе знакомые Сесили, а кто остался, тѣ опасливо заперлись въ своихъ домахъ и почти нигдѣ не показывались; въ тогдашнемъ Бостонѣ, повторяю, сближеніе между молодыми людьми должно было произойти неизбѣжно и совершенно естественно.