Эдвард Радзинский - Николай II: жизнь и смерть Страница 15

Это помогает ему смиряться со странной неосуществимостью любых своих начинаний. Уже тогда он чувствует: что бы он ни делал, ни предпринимал, каковы бы ни были его добрые намерения — все исчезает, становится противоположностью или попросту идет прахом.

Как завещал отец, сразу по восшествии на престол он принимает закон против пьянства. Пьянство — «русская болезнь», как ее называли в Европе. Закон был хорош, но пьянство не исчезло, попросту люди стали платить больше за водку — пили по-прежнему и разорялись. Следующий закон предложил все тот же неугомонный Витте — он перевел русский рубль на золотое обеспечение. Русская валюта должна была стать (и стала) в ранг европейских валют. Теперь в Европе русские богачи производили фурор — тратились состояния, прокучивались имения в парижских ресторанах, «русская белуга пошла метать золотую икру». Но в результате почему-то разорялись благородные люди, потомки лучших семейств. И те самые золотые монеты, на которых был отчеканен профиль Николая, все больше правили его страной.

Именно тогда у него и у Аликс появляется это недоверие к богатым. Тогда, на пороге века, у него возникает эта идея: «Народ и царь, и между ними — никого». На пороге века возникает его странное правдоискательство.

Однажды в разговоре с кем-то из великих князей он узнает, что существует титулярный советник с презабавной фамилией Клопов. Этот Клопов все время пишет ему письма, где красочно рассказывает о казнокрадстве в мукомольном деле. Письма эти, естественно, до Николая не доходят, но неутомимый правдоискатель продолжает писать. Николай рассказывает об этом Аликс, они читают вслух письма, поражаясь чистоте этого неизвестного, простого человека: может быть, он найден, человек из народа, может быть, он пришел к ним сам?

Титулярного советника привозят к царю. Тихий, застенчивый, маленький Клопов с ласковыми глазами так напоминал невысокого застенчивого человека, который встретил его в кабинете. Они были похожи — жалкий титулярный советник и «властитель полумира».

Николай отправляет Клопова с секретным рескриптом — ему даны тайные и самые широкие полномочия. Клопов едет инспектировать Россию. Он должен понять причины неурожаев, выяснить злоупотребления чиновников и привезти правду царю. Причем не «губернаторскую правду» — правду бюрократии, но истинную, народную, которую таят от царя. И Клопов поехал.

«В России все секрет, но ничего не тайна». И вскоре уже вся страна знала о таинственном Клопове. Толпы людей с прошениями осаждали царского посланца.

Но Клопов был всего лишь титулярный советник, который знал только мукомольное дело. С ним обходительно побеседовали высокие чиновники, обещали устранить все беды в любимом им мукомольном деле. И растроганный Клопов привез из недр России такую «истину» своему патрону: «Министр внутренних дел Плеве и все его министерство одушевлены наилучшими намерениями».

Так началось это опасное правдоискательство. После поездки Клопова он еще раз смог сказать себе: неосуществимость мечтаний…

И так во всем. Его грозного отца угодливо называли «Миротворец» за то, что он умел избегать войн. Николай взошел на трон с той же идеей. На пороге века он прочел сочинения некоего И.Блоха. Блох, промышленник и философ, писал о невозможности вести локальную войну в новой Европе. Война XX века, если она начнется, обязательно станет глобальной. «Победитель не избежит ужасных разрушений, поэтому каждое правительство, которое нынче готовится к войне, должно готовиться и к социальной катастрофе». Блох предсказывал, что война может стать гробом для великих европейских монархий. Николай принял Блоха. Разговор произвел на него впечатление.

Именно тогда с подачи все того же Витте рождается его «Воззвание к державам». Николай предложил Европе всеобщий мир.

Об основной идее «Воззвания» Витте писал в своих «Воспоминаниях»: «Вся Европа представляет одну мирную… Европа не тратит массы денег на соперничество разных стран, не представляет военного лагеря, каким она является сейчас… Европа дряхлеет под тяжестью взаимной вражды и международных войн… и скоро другие нации, Америка и Япония, будут относиться к Европе с почтением, но таким… как к одряхлевшей красавице».

Но идея всеобщего мира скоро закончится… войной с Японией.

В 1899 году рождается третья дочь, Мария. Долгожданного сына все нет. С тремя девочками Царская Семья вступает в XX столетие. В том же 1899-м умирает от туберкулеза брат Николая — Георгий, и теперь наследником престола становится младший брат — Михаил.

Осенью 1900 года в Крыму опасно заболел Николай. У него оказался тиф.

Он умирал. Уже возник вопрос: кто наследует престол. Это был странный вопрос для Аликс: конечно, их старшая дочь Ольга. Будет, как в Англии, где правит бабушка, королева Виктория… В конце концов, у самих русских было столько императриц! Но Витте объясняет: должен править Михаил. Таков закон о престолонаследии, принятый Павлом I. Вся ненависть Павла к матери — императрице Екатерине Великой — в этом законе: русский трон не может занять женщина. Но возникает деликатная подробность: Аликс беременна. На этот раз она твердо верит: родится сын. Но закону, оказывается, это безразлично. Будет править тот, кто является престолонаследником в момент смерти монарха.

Теперь Витте — ежедневный гость в Ливадийском дворце. В ялтинской гостинице поселяются министры. Они курсируют между Ялтой и Ливадией и кажутся Аликс воронами, которые ждут добычу.

Но Николай выздоровел — в третий раз избежал смерти. После его болезни мечта о сыне завладевает всем существом Аликс. И тогда появляются черногорские принцессы…

Дочери черногорского князя учились в России — в знаменитом Смольном институте.

Милица и Стана — так звали черногорок (впрочем, при дворе их язвительно называли «черногорка номер 1» (Стана) и «черногорка номер 2» (Милица). Обе они вышли замуж за великих князей из клана Николаевичей: Милица — за слабогрудого Петра Николаевича, а Стана — за его брата, Николая Николаевича. Николаша — так называли его в большой Романовской Семье. Николай Длинный — в армии и при дворе, кто с иронией, кто с восхищением. Гигант, с зычным голосом, любимец армии — великий князь Николай Николаевич…

С черногорками Аликс чувствовала себя царицей. Вместо вежливого холода двора — поклонение, обожание. Черногорки окружили ее умелым раболепием. Когда она заболела желудочной болезнью — ухаживали за ней, как последние служанки…

Черногорки привезли со своей таинственной родины непоколебимую веру в сверхъестественное. Там, на высоких горах, поросших диким лесом, всегда жили ведьмы и колдуны, там есть люди, которым дано беседовать с мертвыми и предсказывать судьбу живых. Все это было внове воспитаннице скептической королевы Виктории — ее обворожил этот новый таинственный мир. Но главное — черногорки сулили исполнение мечты: Аликс жаждет наследника? Нет ничего легче — надо только найти подходящего человека, обладающего силой. Экзальтированная, романтичная Аликс всем существом втягивается в новую игру. Кровь Марии Стюарт пробудилась.

Началось с иностранца, более привычного для гессен-ской принцессы, некоего месье Филиппа, родом из Лиона. Месье Филипп прославился своими чудесами во Франции (черногорки узнали о нем в Париже от военного атташе русского посольства).

Характер Аликс: если поверила — то безоглядно, целиком. Она поверила: заклинаниями месье Филиппа она получит желанного сына.

Русская церковь осуждает затеи с магами и колдунами. Но черногорки объяснили: «Месье Филипп не является колдуном. Колдун — это отщепенец Бога, он опасен, он не осеняет себя крестом, не причащается в церкви. Через него показывает свою силу дьявол. Но иное — знахари. Знахарь — христианин. И потому он творит не от себя, но от Бога…» Никто во дворце не решается выступить против этой наивной лжи. Филипп появляется в Петербурге. Несмотря на сомнительное его образование и такие же рекомендации, пришедшие от французских властей, Филипп получает звание доктора медицины и чин действительного статского советника. При дворе начинают рассказывать забавное: месье Филипп поселен в царской спальне, дабы своими молитвами приблизить рождение наследника. Императрица-мать вынуждена побеседовать с Ники и потребовать удаления француза из России. Как всегда, Ники согласился, но Филипп остался. Царь не решился лишить любимую Аликс надежды — Филипп продолжал врачевать.

И счастье — она почувствовала, что беременна. Она боялась посоветоваться с врачами, чтобы не спугнуть чары месье Филиппа. Но беременность протекала так странно, что пришлось обратиться к врачам. Оказалось, это была лжебеременность — она была беременна мечтой. И вот наконец-то! Врачи подтвердили: она ждет ребенка. Филипп предсказал мальчика.