Андрей Караулов - Русский ад. На пути к преисподней Страница 16

Сто тысяч в конверте. Прямо на аэродроме. С глазу на глаз. В карман!

Горбачев принял конверт и засунул его в боковой карман пиджака.

На Лубянке (Крючков) о деньгах узнали сразу, в ту самую минуту, когда Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна садились в самолет. В охране Президента был человек, перед которым (Крючков приказал) стояла задача действительно государственной важности: следить за тем, чтобы Михаил Сергеевич в поездках не торговал бы Родиной.

Торговал, сердечный. Не удержался!

Первые подозрения у «конторы» возникли, как ни странно… только год назад, не из-за Германии (вывод войск), а год назад, когда в Сан-Франциско Горбачев вдруг приказал устроить ему приватную встречу с Ро Дэ У, – да так устроить эту встречу, чтобы о ней не знали ни КГБ, ни посол Бессмертных.

Встреча была. Посол Бессмертных узнал об этом ближе к ночи, резидент разведки – почти сразу.

Горбачев и Ро Дэ У очень понравились друг другу, любовь с первого взгляда, можно сказать, договорились о контактах, о людях для связи… да, Крючков, трус, конечно… промолчал, заткнулся, не сказал о долларах ни слова – никому!

Знать и молчать… – зачем? Чтобы ГКЧП устроить? Глупый вопрос, очень глупый: что было бы с Бушем, с Клинтоном… с любым президентом любого уважающего себя государства, если бы Ро Дэ У… не сто тысяч, куда там, хотя бы сто долларов засунул бы – вдруг – в чужой президентский карман?!

А Михаилу Сергеевичу… нашему… хоть бы хны: «Кинули, Володя, среди бумаг…» – скажет он Крючкову.

Горбачев… что, сам бумаги носит?

Крючков, естественно, записал весь этот бред на пленку и – в сейф. До лучших времен, так сказать. Пока этот вопрос закрыт, точка. (Зато появилось «досье».) Вот он, КГБ, вот она, ментальность генералов: Президент взятки берет, но если об этом узнает страна – послушайте, так это реверанс в сторону Ельцина, «сюжет» с взяткой, возможный импичмент, прокуратура… Горбачев в тюрьме, Ельцин в Кремле? – Кто (в итоге) в Матросской Тишине? Правильно, Крючков, зато Михаил Сергеевич… наш… – лауреат Нобелевской премии мира…

И что, Бурбулиса… туда же, к Крючкову в камеру?.. Получили, выходит, «новую Россию», совсем новую…

Ельцин был откровенен только с Ельциным, рассуждать он действительно любил – пытать самого себя.

Наина Иосифовна где-то вычитала: хочешь узнать, чем озабочен твой народ, поинтересуйся, во что играют в песочнице дети.

Ельцин оживился, позвал Борьку, внука:

– Вы там… во что играете, понимашь? С ребятками.

– В игрушки, – насторожился Борька.

– Так-ить. В какие?

– В пейджер.

– Рассказывай, значит…

– А у кого пейджер есть, – отрапортовал внук, – а у кого нет. Если пейджера нет, значит, лох.

– У! – Ельцин насторожился. – А у меня нет, понимашь…

– А тебе не нужно, дед. Ты – царь. А у дяди Саши есть… у Коржакова.

– У него-ить тоже нет, понимаешь… Точно тебе говорю.

– Ну вы… даете… – удивился Борька. – А что, западло купить?

– Доклад окончен. Иди…

Откуда ему, Президенту страны, знать, что дети в песочнице обычно играют в еду: у кого что на завтрак, что мама дала сегодня с собой…

А Гайдар, это чудо природы? Если верить газетам, не Ельцин, нет, у нас Гайдар лицо (рожа?) русской демократии.

Чудеса, конечно: вдруг все – все! – и журналисты, и писатели, и актеры – стали разбираться в вопросах рынка, то есть в экономике.

Политически активная Лия Ахеджакова в Доме кино заявила… со сцены… что она, актриса Ахеджакова, будет лично… как бы все помягче сказать, да?., мочиться… на каждого, кто хоть пальцем тронет Егора Тимуровича…

Так они понимают демократию. Так они ее берегут…

Всей страной – в рынок. Даешь рай на землю немедленно!

Интересно: в Сахаре может быть рынок? В пустыне Сахара? На Северном полюсе? В Гренландии? На Аляске? В степях Монголии?

А Таймыр, русский Таймыр, чем лучше? Окраины России: Тыва, Хакасия, Читинская область, Корякия, Эвенкия, Улан-Удэ? Берег Ледовитого океана, то есть (жаргон, конечно) «севера»?

Китайцы, люди абсолютно рациональные: вот так, раздухарившись (вдруг), в один день они, наши великие соседи, рискнули бы ввести рыночные отношения на всей своей территории, на всех своих землях, всех сразу, абсолютно разных?

Например – в северных провинциях, граничащих с Россией?

Им с чем в рынок идти, этим провинциям, этим регионам, если здесь, на этих землях: а) толком ничего не произведешь (нет рабочей силы) и б) ничего толком не вырастишь (чудовищный климат)! Самое главное: далеко (с товаром) отсюда не уедешь, дорогое топливо, очень дорогое, вокруг горы, – а в Тыву, в Кызыл по-прежнему нет железной дороги! Сталин, не жалевший, как известно, заключенных, даже Сталин не сумел эту дорогу построить, ибо атомную бомбу дешевле создать, чем железную дорогу в Тыву…

Юг Гренландии на той же широте, что и русская Вологда. По температурному режиму Анкоридж, столица Аляски, – север Омской области. Из восьмидесяти девяти российских областей, краев и республик почти шестьдесят областей – шестьдесят! – никогда не прокормят сами себя, никогда и ни за что, такая, извините, география.

А Гайдар? А Чубайс? Если от человека ждут идиотизма (американцы требовали), его обычно называют профессионалом!..

Как можно на 1/8 части планеты вводить рынок одним махом, одним декретом – на землях, где половина площадей, если не больше, по географии, хотя бы по географии, по климату, совершенно для рынка не годятся, ибо земли тоже бывают разные – вот как?

Шпицберген и Новая Земля: здесь с 50-х, даже чуть раньше, работали уникальные (военные) специалисты.

Гайдар сразу, едва став и.о. премьер-министра, отказал «северам» в государственной поддержке. Никаких разговоров! Зачем их кормить, этих атомщиков, этих дармоедов, прости Господи, привыкших жить как при коммунизме, кому нужны сейчас их бомбы, время давным-давно изменилось, сейчас все люди – братья!

Никакой возможности уехать на «большую землю», никакой!

Нет самолетов. Нет денег. Один теплоход в году – старый, крошечный, вонючий, так и он не по карману аборигенам-атомщикам, черт бы побрал эту новую жизнь!

92-й – 93-й: на Шпицбергене сотни новых могил: люди (прежде всего ученые) умирают от голода.

Сразу же приходят норвежцы, десятки тысяч норвежцев: русские – вымирают, у них, у русских, такое сейчас время, норвежцы (на своей части Шпицбергена) день и ночь строят военные базы.

Японцы кинулись на Курилы: если россиянам не нужны их земли, здесь живем мы!..

Жуткая тема, больная – Китай. Начиная с 1991 года китайцы получили от руководства Российской Федерации в подарок более двухсот тысяч гектаров русской земли.

В подарок! Вот так, просто, от широты русской души: пострадали (особенно пострадали) Читинский и Амурский регионы, Хабаровский край, Еврейская автономия.

Ельцин был готов отдать Китаю и Хасанский район в Приморье, весь район, озеро, где когда-то бились насмерть русские полки, но местный губернатор Наздратенко так красочно описал Ельцину, что люди в Приморье, тысячи людей, выйдут – в знак протеста – на улицы… – Ельцин дрогнул, разумеется, приказав шефу разведки Примакову серьезно поговорить с Наздратенко, успокоить его, психопата, и все-таки – убедить, но Наздратенко взбесился еще больше и послал (в приватной беседе) за ужином интеллигентнейшего Примакова на три русские буквы – в пешее эротическое путешествие…

Хасан отстояли, Ельцин сдался, но двести тысяч гектаров дальневосточной земли – все-таки отрезали.

Вот так, взяли – и отрезали. Как корова языком слизала. А что, порадовали Соединенные Штаты «зоной Шеварднадзе», нефтью и рыбой, Китай-то, Китай, наш сосед, чем хуже?!

Гайдар, умница, твердит: «государство должно уйти из экономики…» Успехи экономики (любой) определяются одним критерием, главным – как люди живут, ибо «все процессы реакционны, если рушится человек», кто с этим спорит?.. Экономика (товары и цена) прежде всего стране служат, верно? А народ это и есть страна!

Начиная с 1992 года смерть (на территории России) триумфально опередила жизнь: Россия ежегодно теряет – в среднем – до миллиона своих жителей.

Если и дальше так пойдет, через 145 лет, простая арифметика, россиян в России вообще не останется – смерть (миллион людей в год!) окончательно, бесповоротно победит жизнь…

Точка невозврата…

Рынок – это конкуренция товаров, прежде всего конкуренция товаров, – верно? Полуостров Таймыр, русская глубинка: какая, к черту, на Таймыре может быть конкуренция? Каких товаров? На Таймыре нет денег, такая вот забавная деталь: на Таймыре давно уже нет денег, просто нет; начиная с 1992-го здесь, на полуострове, людям ни разу (из года в год!) не выдавали заработную плату и пенсии. Нигде. Никому. И ни разу никто из них, рабочих людей, не восстал и не возмутился. Просто не платили, и все: в отдельных районах по шесть-семь лет, где-то – и все девять …