Александр Степанов - Петропавловская оборона Страница 16

Долго длилась неравная артиллерийская дуэль Сигнальной батареи с неприятелем, отвечавшим десятками выстрелов на каждое русское ядро. Один из свидетелей боя насчитал за час более трехсот вражеских выстрелов. Раненые русские артиллеристы отказывались уходить от орудий. Командир батареи Сигнального мыса лейтенант Гаврилов с простреленной осколком ногой и раной в голову продолжал руководить .огнем. Землей, вспаханной неприятельскими бомбами, осколками, отбитыми от утеса, засыпало пушки. Часть орудий была выведена из строя...

Первая батарея замолкала...

В это время командир «Авроры» направил в помощь пушкарям Сигнального мыса прапорщика Николая Можайского с добровольцами, вызвавшимися произвести необходимый ремонт орудий. Вскоре подбитые пушки снова вошли в строй. «Этим я обязан и смею рекомендовать... помощников моих, бывших при исправлении батареи морской артиллерии кондукторов 3 класса Петра Минина, Василия Логинова, писаря Андрея Кувшинникова и комендора Василия Егорова, которые" с самоотвержением, не обращая внимания на неприятельские ядра и бомбы, исполняли в точности мое приказание»,59 — рапортовал Позднее прапорщик Можайский командиру фрегата.

Лишь после того, как орудия батареи были засыпаны выше колес и почти все серьезно повреждены, находившийся на Сигнальном мысу Завойко отдал приказ заклепать дула пушек, оставшийся порох передать на Кошку, а команде итти на помощь четвертой батарее, в районе которой противник высаживал десант.

Расположенные на возвышенности три орудия Красного яра своими выстрелами преграждали союзнической эскадре путь ко второй батарее. Неприятелю предстояло очистить "Красный яр от русских пушек, чтобы дей: ствовать дальше, и он усилил обстрел батареи Красного яра, отвечавшей ему до самой последней возможности.

«Тут уже ничего не было видно, — писал мичман То карев59 — Все застлано было дымом: помню только, что свист ядер не переставал над нашими головами, бомбы трескались в воздухе, в кустах, в валу батареи. Кланя-

дись сперва ядрам, йотом сделалось все равно. Всеми овладела неимоверная злоба. Бывши у порохового погреба при подаче картузов, я любовался урывками, как мой батарейный командир, весело улыбаясь, хладнокровна палил, не торопясь по порядку номеров. 1 */2 часа держались мы, осыпаемые ядрами и бомбами».

Даже всей своей артиллерией противник не смог подавить четвертую батарею. Единственно, что оставалось — обойти русских с суши. Этот маневр и был предпринят французами.

В 9 часов 45 минут по приказу Депуанта южнее четвертой батареи направились пятнадцать гребных судов с десантом, насчитывавшим вместе с последующими подкреплениями, подвезенными с «Пика» и «Форта», шестьсот человек.

Высадка вражеских войск началась на мысе Кислая яма, южнее четвертой батареи, вне радиуха действий русских пушек. Высыпавшие на берег французские солдаты и матросы, приняв боевой порядок, двинулись к Красному яру. Участь Красного яра была предрешена. Орудия не могли вести круговую оборону, батарея оказалась беззащитной. В этой обстановке командир четвертой батареи мичман Попов принимает решение заклепать орудия, чтобы они не достались врагу.

Запрятав оставшиеся в очень ограниченном количестве заряды, 28 бойцов батарей, отстреливаясь, отступали. Но на помощь им уже двигались береговые стрелковые партии мичмана Михайлова и подпоручика Губарева, подкрепления с батарей № 1 и № 3 и тридцать стрелков с «Авроры», под командованием мичмана Фесуна. На случай, если противник, взяв Красный яр, дв!шется е порт, Завойко собирал у Кошки свои резервы. Командирам отрядов, брошенных на Красный яр, было приказано не тратить времени на стрельбу, а выбивать врага штыками. По обнаженной отливом отмели, открытые не-

приятельским ядрам, бежали .матросы, солдаты, добро-

ВОЛЬЦЫ...

События развертывались быстро. Французы, вскочи» первыми на Красный яр, битком наполнили батарею и при восторженных кликах подняли свой флаг. В это время в беспорядочную толпу французов попадает английская бомба, направленная по приближавшимся к Красному яру русским. Не успело пройти замешательство, как на неприятеля посыпались ядра «Аврсцэы» и «Двины».

«Прислуга орудий порученного мне дека палила но неприятелю меткими выстрелами, которыми принудили оставить занятую им батарею № 4, а потому и долгом своим считаю донести... об особенно метких выстрелах, сделанных кондуктором 3 класса Петром Мининым и ко60 61 мендором Василием Егоровым»,60 — рапортовал лейтенант Константин Пилкин, командовавший орудиями верхней палубы (дека) фрегата «Аврора».

«Прислуга вверенного мне дека действовала по неприятелю весьма меткими выстрелами и в особенности кондукторы: Степан Дементьев и Василий Лошков и матрос I статьи комендор Евстифей Шахов, которые своими выстрелами заставили неприятеля оставить занятую батарею № 4 и в беспорядке возвратиться на суда»,60 — дополнил лейтенант Михайло Федоровский, распоряжавшийся артиллерией нижней палубы «Авроры».

Подоспевшие стрелковые партии Михайлова, Губарева, Фесуна вместе с командами четвертой и первой батареи с криками «ура» бросились на французов в штыковую атаку...

«Несмотря на нашу малочисленность, несмотря на го, что он был по крайней мере вчетверо сильнее всех наших соединенных партий, неприятель начал отступление бегом и с такою быстротою, что прежде чем мы подоспели к занятой ими батар’ее, он уже был в шлюпках»;62 — пишет участник атаки.

Поломка лафетов и незначительные повреждения орудий — вот и все, что удалось сделать шестистам фран62 цузам на Красном яру. Но зато за свою попытку высадиться без приглашения на русскую землю французы заплатили большими потерями. В числе убитых был старший лейтенант Лефебр — один из командиров десанта.

В 11 часов 45 минут утра английский пароход отконвоировал тринадцать шлюпок с десантом назад с Красного яра к своим фрегатам.

Неудача десанта, казалось, подогрела ярость союзников. К тому же две русские батареи — первая и четвертая — уже не действовали. Продолжая укрываться Сигнальной горой от выстрелов русских кораблей, «Президент», «Форт», «Пик» и «Вираго» перенесли весь свой огонь против второй батареи, стоявшей на Кошке.

Это было последнее препятствие для нападения на «Аврору» и «Двину».

Но «все усилия трех фрегатов и парохода заставить замолчать батарею оставались тщетными», -• писал с своем донесении Завойко.

Не отвечая на дальние выстрелы, батарея открывала: огонь лишь в том случае, когда суда противника пытались продвинуться к входу в гавань. Вот как очевидец описывает геройское сопротивление второй батареи: •

«Три фрегата производят неумолкаемый огонь, ядра

бороздят бруствер во всех направлениях, бомбы разры-лаются над батареей, но защитники ее холодны и молча63 ..пнвы. Они курят спокойно трубки и не обращают внимания на сотни смертей, носящихся над их головами, они выжидают своего времени. Но вот раздается звонкий голос командира: «Вторая, третья!» Взвился дымок, и можно быть уверенным, что ядра не пролетели мимо. Нс обходилось и без потерь; от времени до времени появлялись окровавленные носилки: несли храброго воина, верно исполнившего долг свой».63

Состав батарейной прислуги- редел, но эту брешь сейчас же заполняли добровольцы из стрелковых отрядов, матросы, штабные писаря, солдаты..63 Вот писарь Петр Томасов, выпросившийся стать у пушки. Он «исполнял свои обязанности при орудии, не взирая на смертельный огонь, с примерною храбростью и хладнокровием», — говорит о нем рапорт.

На подноске кокоров — зарядов к пушкам отличались кантонисты — дети камчатских моряков. Они «исполняли в продолжении военных действий свои обязан-я ости с превосходною расторопностью и были так веселы. что нередко по окончании сражений тотчас начинали спускать кораблики», — доносил Завойко генерал-губернатору Восточной Сибири. Один из кантонистов в бою 20 августа был убит. «У одного, и именно Матвея Хра63 мовского, имеющего 10 лет. — одну руку оторвало, а другую ранило, и других некоторых легко ранило. Кантонист Храмовскнй с удивительной твердостью духа перенес сделанную ему операцию, заключавшуюся в отнятии правой руки у плеча и мизинца у левой».64

Нельзя не отметить и малозаметный на первый взгляд, но приободривший артиллеристов подвиг простой русской женщины — поселыцицы Харитины, разносившей по ба-