Валерий Мухачев - Сын предателя Страница 16

 Николай продолжал получать пятёрки по астрономии. И у той же учительницы - тройки и двойки по физике и алгебре. Учительница была для него змеем Горынычем о трёх головах, хотя, на самом деле, она была нескромно молода и нравилась Николаю не только лицом, но и вечно меняющимися нарядами. Красивая одежда отвлекала Николая от желания запомнить новый материал урока, и он к новогодним каникулам был похож на утопленника, которому выплыть на поверхность к экзаменам уже не грозило.

 Был один эпизод, когда всё могло повернуться к всплытию. Учительница познакомила класс с новым материалом и на эту тему задала задачу. Что случилось с Николаем, он понять не мог. Но когда учительница пообещала поставить пять тому, кто решит задачу первым, он её и решил. И как он ни тянул руку, как ни пытался обратить на себя внимание, первый ученик поставил локоть на парту намного позже Николая и тут же получил эту самую отметку!

 Всё было кончено! Учительница так и осталась змеем-горынычем с двумя огнедышащими головами и одной головой, которой нравился астрономист!

 Полностью разочаровавшись в физике, алгебре и английском, на которых эта тройка была узаконена навсегда, Николай пошёл в ИЗОстудию, в которую доступ ему был немедленно предоставлен. Ведь там нужно было только уметь рисовать! К весне Николай уже недурно рисовал, тратил на эти занятия то время, которое было уже бесполезно тратить на учёбу.

 Что-то в голове застревало. Что было волноваться Николаю, ведь половина класса так же училась, может быть, чуть лучше.

 Однако экзамены начались по литературе. Что-то и как-то он  написал, получил привычную тройку. Английский был следующим. Николай вошёл в класс, увидел, как все пять учеников склонили  головы чуть не к самой парте, пытаясь стать малозаметными. Две женщины, члены комиссии, сидели за столом. Учительница английского языка стояла у стола, и когда Николай занял последнее, шестое место за партой, предложила пойти отвечать тому, кто готов. Николай окинул взглядом вопросы, потом посмотрел на товарищей по классу. Все сидели, прижавшись к партам.

 Николая поразило это более всего. Он помнил, как отвечали в течение года эти самые ребята, не так, чтобы бойко, но ниже четвёрки никто из них не получал.

 -Ну, пора отвечать! - более настойчиво повторила  учительница. - Времени было достаточно.

 -Можно, я пойду? - решительно подал голос Николай, перестав тянуть руку. Ему как-то сразу надоело видеть трусость товарищей.

 -Ты, Лубин, ещё только что вошёл, готовься! -  попыталась остудить его пыл учительница, ставившая ему весь учебный год тройки.

 -Да готов я!

 -В чём дело? - удивилась пожилая из членов комиссии. - Пусть идёт отвечать, это даже интересно!

 Николай пошёл к доске, прочитал английский текст и тут же перевёл на русский язык. Перевод его был такой художественный, не дословный, что дальше произошло для Николая совершенно неожиданное.

 -Простите, уважаемая Нинель Львовна, он у вас тут в журнале сплошной троечник? Но троечник так не может отвечать! Я настаиваю поставить ему годовую отметку - четыре! Думаю, коллега меня поддержит, - обратилась она к члену комиссии. Та согласно кивнула головой.

 Нинель Львовна стояла красная, мяла в руках платочек и ничего не говорила в своё оправдание.

 А Николай радовался в душе, что ещё одна тройка исчезла из аттестата. Всё шло хорошо, пока не пришла очередь алгебры. Николай стоял у доски и просто молчал. Те же члены комиссии смотрели на него, вместе с учительницей ждали терпеливо, когда же он раскроет рот. Всё было напрасно. В горле замкнуло, язык присох к нёбу, зубы стиснуло небывалой скромностью. Приближалась гибель аттестата.

 -Ну, что ж, придётся оставить на осень, - с сожалением произнесла всё та же пожилая учительница. Но красивая, любимая втайне Николаем учительница физики, алгебры и астрономии в одном лице, ставившая Николаю пятёрки по астрономи, мрачным голосом произнесла одно единственное слово:

 -Бесполезно!

 В классе уже учеников не было, и позор Николая никто не видел. Все сдали этот экзамен. Пожилая учительница вдохнула и с шумом выдохнула воздух, всем видом показывая, как она устала.

 -Что ж, не портить же молодому человеку жизнь из-за одного предмета. Так-то он, в общем, показал себя успешно, давайте поставим - "три" и по вашему предмету, - сказала она, не глядя на Николая.

 Он вышел из класса мокрый от выступившего пота по всему телу. Он не против был позаниматься до осени с Татьяной Владимировной, ощущать её близость, слышать её голос. Но отчуждение, которым отдавало это слово - "бесполезно", заставило его мгновенно вспотеть, придти в ужас от мысли, почему учителя так усердно пытаются его превратить в откровенного дурака? Вероятно и сама пожилая учительница, член комиссии, почувствовала эту неприязнь учителей к Николаю, потому и встала на его защиту. Не мог же он опять заставить краснеть и Татьяну Владимировну, рассказав случай с пятёркой, после которого  и физика, и алгебра стали ему безразличны.

 Неприятный осадок сохранялся в душе целую неделю. Но молодость и есть - молодость! Уже хотелось попробовать поступить в художественное училище, время экзаменов приближалось, и для подготовки надо было порисовать, чтобы было что показать приёмной комиссии.

глава 16

 Бесполезность своего предложения бежать и Наде Фёдор  чувствовал с самого начала. Резать куриц, бросать овец на произвол судьбы или волкам на съедение да ещё тащить куда-то козу можно было предлагать разве что такому беглецу, как он. Устоявшееся хозяйство Нади к зиме было мало-мальски подготовлено, а немцы, если тут не появятся партизаны, едва ли полезут искать этот островок до декабря. План ухода был им пересмотрен после причитаний Нади.

 -Хорошо, хорошо! Конечно, ты права! Я пойду один, разведаю и. если обнаружу партизан, вернусь за тобой.

 Надя была согласна, но просила пожить хотя бы неделю. Фёдор колебался до вечера. А вечером уже не было сил бороться с соблазном, который погубил не одного мужчину, но дал миру потомство, несмотря на разорительные войны.

 На заре их разбудили голоса. Они замерли, не решаясь одеться. Мужские голоса произносили русские слова. Надю это  успокоило, она быстро оделась и спустилась вниз по лестнице. Фёдору же наоборот, доверия русская речь не прибавила. Он одевался, стараясь не производить лишнего шума, всё время прислушиваясь к говорящим голосам. Бежать с сарая было уже поздно, если это явился староста со своими помощниками, а немцам такое раннее время навряд ли подходило для поисков неблагонадёжного населения.

 -Федя, иди сюда! - услыхал он призыв Нади и, облегчённо вздохнув, спустился по лестнице, задержавшись, тем не менее, в дверях сарая. У дома стояли пять человек в военной форме. Эти люди не скрывали своей принадлежности к  Советской Армии. Все пятеро были при красных звёздочках на пилотках и фуражке, в руках держали винтовки. Только у одного из них был автомат с круглым диском. Капитан по званию поманил его пальцем, как нашкодившего мальчишку, спутники навели на него винтовки.

 Фёдор по-военному чётко подошёл, приставил ногу и встал "руки по швам".

 -Кто такой? Документы? - мрачным взглядом сверля его, потребовал капитан.

 -Лубин Фёдор Иванович, младший лейтенант, - негромко отрапортовал Фёдор, - документов нет, утеряны на поле боя.

 -Какого ещё такого боя? - зло прошипел капитан.

 -Федя, ты  же показывал мне? - невпопад вмешалась Надя. - Да есть у него документ, товарищ командир!

 -Ага, вот оно что? Значит, бабе показать документ можно, а капитану Советской Армии нельзя? А ну показывай, вражья морда, кого ты там убил?

 -Да не убивал я его! Мы вместе с сержантом шли через болото, оба ранены были, а документ его вот, пожалуйста!

 Капитан рассматривал военный билет, на первой странице которого с подсохшей фотокарточки безглазо улыбался рот, но фамилию неожиданно для Фёдора капитан смог прочитать.

 -Любин Фёдор Игнатьевич. Это что же ты тут темноту-то гонишь? Вот же и фамилия твоя, и инициалы! Ты что, поиграть, что ли, решил с нами? - неожиданно миролюбиво произнёс капитан. - Да не немцы мы, а в настоящий момент партизаны. Ясно?

 -Так точно, товарищ капитан! - ответил Фёдор, сразу перестав сопротивляться выгодным для себя обстоятельствам.

 -Итак, Любин, откуда ты идёшь, кого видел? Или всё же пригрелся у тёлки в тёплой постельке и ждёшь конца боевых действий? - с усмешкой задал вопрос капитан.

 -Никак нет, товарищ капитан, хотел  ещё вчера пойти искать партизан, но... да что там, бежал я от старосты, тут недалеко деревня, километров семь будет. Солдат дюжину он сагитировал помогать фрицам. У меня рука была сломана, лечили меня там. Ну, а как срослась кость, я и сбежал.

 -А что, складно врёт, парни! Учитесь! - съехидничал капитан. Солдаты дружно засмеялись. Надя тоже заулыбалась от того, что всё так мирно закончилось. Ей уже показалось, что вот и партизан искать не надо.