Луи Бриньон - "Валутина гора" Страница 16

- Благодарю вас, сударыня!

Пётр воспользовался тем, что Виктория заговорила с незнакомой ему пожилой дамой, и быстро оглянулся по сторонам в поисках знакомого розового платья. Его нигде не было заметно и он уже начал подумывать о том, что возможно Анастасия покинула бал, когда…заметил край её платья в мелькнувшем просвете. Он присмотрелся внимательней. Анастасия стояла в окружение целой толпы поклонников. Он отметил про себя, что Анастасия всё время застенчиво улыбается, слушая своих собеседников. Он видел, как все наперебой приглашали её на танец. И, по всей видимости, она не отвечала отказом, на что в глубине души он и надеялся. Последний вывод Пётр сделал, поймав кивок Анастасии в сторону очередного поклонника. Рука Петра потянулась вниз и до боли сжала эфес сабли. На лице заходили скулы. Он чувствовал, как гнев застилает ему глаза.

- Спокойно, - твердил раз за разом себе Пётр, - успокойся и принимай происходящее как должное. Рядом с тобой стоит твоя невеста. Ты не имеешь право показывать свои чувства. Не имеешь право,…но так хочется врезаться в толпу этих мерзких льстецов и, проучить их как следует. Чтоб даже смотреть в её сторону не осмеливались. Надо вызвать его на дуэль, - гневно подумал Петр, увидев, как один из поклонников поцеловал руку Анастасии. И не только поцеловал, но и задержал её дольше положенного приличиями.

Самоуверенный наглец! Я научу его манерам. А может, стоит прямо сейчас вызвать его на дуэль? Ох, и отведу я душу…

- Пётр, вы смотрите всё время в одно точку и бормочете непонятные слова!Может соизволите объяснить что именно вас тревожит?

Голос Виктории оторвал Петра от мрачных размышлений. Он повернулся к ней и сразу заметил два удивлённых взгляда, что были направлены на него. Один принадлежал Виктории. Второй её собеседнице.

- Несколько дней после приезда у меня был сильный жар. Я часто бредил. Видимо, ещё не всё прошло. Остались последствия перенесённой болезни

- Бедняжка, - сочувственно произнесла Виктория и тут же таинственно зашептала, - после свадьбы я не позволю тебе хворать. Если понадобится, я ночами буду сидеть возле изголовья твоей постели.

- Я право не заслужил такой заботы! - Пётр натянуто улыбнулся. Сразу после этого обоим пришлось замолчать. Разговоры гостей так же начали затихать. Это произошло по причине появления хозяина дома, облачённого как и вся остальная мужская половина, в чёрный фрак. Без промедления, Арсанов - старший вышел на середину зала и глубоко счастливым голосом обратился к собравшимся в зале.

- Дорогие гости! Позвольте поблагодарить вас за честь, оказанную этому дому. Всегда и во все времена, Арсановы счастливы видеть каждого из вас у себя в гостях! И особенно радостен сегодняшний день! Ибо он открывает не только бальный сезон, но и новую жизнь! Совместную жизнь! Ровно через три недели, мы будем счастливы снова увидеть вас всех на свадьбе! А сейчас,…сейчас, позвольте предложить жениху и невесте открыть этот чудесный праздник!

Едва отзвучали эти слова, как раздался голос дирижера.

- Полонез Огинского!

Под рукоплескания гостей, на середину зала вышли, держась за руку, Пётр и Виктория. Улыбаясь им, старший Арсанов отошёл в сторону. Зазвучала музыка. И в такт мелодии начался первый танец. Анастасия не могла отвести взгляда от фигуры в гусарском костюме и незнакомой девушки в белом платье, которая так счастливо улыбалась. Она следила за тем, с какой грациозностью и умением оба двигались, и невольно ловила себя на мысли, что завидует невесте. Она ей завидует. Но почему её не известили об истинной цели этого бала? Почему? Не потому ли, что считают её чужой в этом доме? Мысли, одна мрачнее другой проносились в её голове. Она не отрывала взгляда от танцующей пары, поэтому вздрогнула, когда услышала рядом с собой шёпот.

- Этот граф…Пётр Арсанов известен излишним вниманием к женскому полу и скверным характером. Он ко всему прочему считается одним из двадцати «записных дуэлянтов». На его счету несколько десятков дуэлей. Надо отдать ему должное. Саблей и пистолетом владеет мастерски. Об этом можно судить по его победам.

- Записных дуэлянтов? - Анастасия бросила непонимающий взгляд на Ганецкого. Тот воодушевился и охотно пояснил:

- Записные дуэлянты - особые люди! У них есть так называемый «свод правил». Например, при них нельзя плохо отзываться об отечестве. Нельзя произносить бранные речи в адрес дам. Рядом с ними нельзя жестикулировать руками. Даже смотреть долго на них нельзя. Нельзя повышать тон в разговоре. И многое другое. Всего я не знаю. Знаю только, что любое нарушение этих правил приводит к немедленной дуэли. Таким как Пётр Арсанов не нужна причина для дуэли. Он дерётся по любому поводу, а часто вообще без повода. Жестокий человек. Жестокий и страшный.

Анастасия не ответила Ганецкому. По большому счёту, она сама была такого же мнения об Арсанове - младшем. Но почему-то слова Ганецкого были ей неприятны. Почему, она не знала. Возможно, из-за опекуна, которого она всей душой полюбила. Во всяком случае других предположений у Анастасии не возникало. Снова раздались рукоплескания. По ним, Анастасия догадалась, что танец заканчивается. Вскоре, она увидела поклон жениха и приседание невесты. Закончив танец, Пётр Арсанов повёл невесту в смежный зал. Там он усадил её в кресло, рядом с другими женщинами, а сам отправился к группе мужчин, которых возглавлял его будущий тесть. Пока он разговаривал, в большом зале объявили кадриль. Пётр нередко оборачивался и сквозь раскрытые двери смотрел на десятки танцующих пар. У многих на лицах играли радостные улыбки. Пары с неописуемым азартом предавались танцу под весёлые звуки музыки. Первый танец закончился. Перед началом второго, к Виктории подошёл Урбанов и пригласил на танец. Мельком взглянув на Петра, который одобрительно улыбался ей, Виктория приняла приглашение. Едва его невесту увели на танец, как Пётр подошёл к столу. Некоторое время он смотрел на напитки и раздумывал. Потом всё же решил, что вина будет достаточно. По его знаку, слуга налил в бокал вина. Взяв бокал, Пётр начал отпивать из него мелкими глотками вино и прохаживаться по залу. Он постоянно завязывал незначащие беседы, а потом возвращался к столу, для того чтобы снова наполнить бокал. За этим занятием застал его отец. Он попросил Петра не очень увлекаться, затем сразу отошёл к группе гостей, с которыми недавно разговаривал Пётр. Пётр видел как отец начал о чём-то оживлённо спорить с Абашевым. Он наблюдал за женщинами. Постоянно обмахиваясь веерами, они говорили о всяких пустяках. Он видел напряжённые лица слуг. А потом увидел, как Викторию снова, в очередной раз пригласили на танец. Что отличало все лица, так это радостное выражение.

- Чёрт, надо веселиться, - пробормотал под нос Пётр, - все вокруг счастливы. Один я…мрачный. Эй, дружище - обратился он к слуге. Тот мгновенно подошёл. - Налей-ка водочки. Душа горит ей богу.

Налив водку в рюмку, слуга положил её на поднос и собирался уже поднести, но Пётр выхватил рюмку и одним разом опорожнил её. Поставив пустую рюмку на место, он глазами показал слуге, что нужно ещё налить. Вторая рюмка последовала за первой. За ней третья, четвёртая и пятая. Пётр перестал пить водку, когда почувствовал, что кровь быстрее заструилась по жилам. Потянуло танцевать. Слуга налил ему полный бокал вина и с ним в руке, Пётр неторопливо вышел в бальный зал и осмотрелся. Начиналась ещё одна кадриль. Пётр увидел, как Викторию ведут на танец. Он почти не обратил на это обстоятельство внимания. Обратил он внимание и очень пристальное, на незнакомого ему мужчину, который держал в своей руке, руку Анастасии и, по всей видимости, собирался вести её на танец. Пётр узнал щёголя, который чуть ранее с самодовольной ухмылкой целовал ей руку. Это был наш старый знакомый Ганецкий. Он сумел выпросить у Анастасии ещё один танец. Чуть помедлив, Пётр прямиком направился к ним. Когда он приблизился, они уже выходили танцевать. Пётр преградил им путь и сразу после этого вызывающего поступка, который был замечен некоторыми из гостей, с показной вежливостью обратился к Ганецкому.

- Простите сударь, но этот танец мой!

Анастасия растерялась, услышав эти слова. А Ганецкий принял гордый вид и непримиримым голосом ответил.

- Извините сударь, но вынужден вам отказать. Госпожа Аврецкая соизволила предпочесть моё общество!

Едва прозвучали эти слова, как Пётр наклонился к Ганецкому и негромко, но весьма выразительно произнёс:

- Сударь, вы можете признать справедливость моих слов, и тогда мне не придётся считать себя оскорблённым. Признаться, глядя на вас, я уже начинаю склоняться к этой мысли.

На лице Ганецкого появился ярко выраженный испуг. Он выпустил руку Анастасии и поклонился ему. Едва он выпрямился, как Пётр вручил ему недопитый бокал с вином со словами.

- Благодарю вас сударь. Надеюсь, вас не затруднит эта маленькая услуга!