Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден Страница 16

– Для шестидесяти очень даже неплохо. Хотя живот уже не плоский. Посмотрите на его широкий пояс, – негромко, словно обращаясь сам к себе, проворчал Тубрук. – Распустил ты себя, старый дурень.

Пока старик принимал приветствия почитателей, на арену один за другим вышли рабы-гладиаторы. Каждый был в набедренной повязке и держал в руке короткий гладий. Ни щитов, ни доспехов.

Публика затихла, а рабы построились ромбом, окружив Рения. На мгновение все замерло, а потом служители открыли загон.

Еще до того, как рабы вытащили на песок клетку, оттуда донесся короткий рык. По трибунам пронесся взволнованный шепот. За прутьями львы производили грозное впечатление: громадные горбы плеч, тяжелые головы, массивные челюсти, как будто предназначенные для того, чтобы перемалывать все живое. Пока клетку тащили по песку, разъяренные звери скребли когтями пол.

Клетка наконец остановилась, рабы подняли молотки и выбили деревянные штыри, запирающие переднюю стенку клетки. Зрители облизывали пересохшие губы. Железная решетка с грохотом упала на песок, и эхо разнеслось во все стороны. Одна за другой огромные кошки вышли на арену, и в каждом их шаге ощущалась такая сила и уверенность, что многим на трибунах стало не по себе.

Повернувшись к стоящим на арене бойцам, самый большой лев угрожающе зарычал. Гладиаторы не шелохнулись, и зверь несколько раз прошелся перед клеткой, не спуская с них глаз. Два других льва тоже зарычали. Первый опустился на задние лапы и вдруг, совершенно неожиданно, бросился на рабов, которые невольно попятились. Сама смерть летела к ним.

Резким, отрывистым тоном Рений произнес какие-то команды, и трое рабов, стоявших впереди, выступили вперед с мечами наготове.

В последний момент лев прыгнул и сбил двоих с ног, ударив каждого лапой по груди. Оба упали и уже не двигались; из-под разодранной плоти торчали поломанные кости. Удар третьего пришелся по косматой гриве зверя и не причинил ему никакого вреда. Мгновением позже челюсти сомкнулись на руке гладиатора, который с криком отпрянул и сделал несколько шагов в сторону, шатаясь и поддерживая одной рукой окровавленную культю. Второй меч резанул льву по ребрам, а третий рассек подколенное сухожилие, отчего зверь захромал и еще больше разъярился. Рений выкрикнул очередную команду, и рабы-гладиаторы отступили, дав ему возможность нанести смертельный удар.

В тот же самый миг бойцов атаковали два других зверя. Один прыгнул на пытавшегося убежать раненого, сдавил челюстями голову, и все было кончено. Лев остался с трупом и, не обращая внимания на остальных, вгрызся в мягкий живот. Убили его быстро, тремя ударами – в пасть и грудь.

Последний лев, разъяренный самец, напал на Рения слева, сбив прикрывавшего его раба ударом лапы. Огромные черные когти торчали словно наконечники копий, готовые пронзать и рвать. Рений встретил его ударом в грудь. Из раны хлынула темная кровь, но клинок наткнулся на грудину. Гладиатор успел уклониться, и лев задел его только плечом, а щелкнувшая пасть поймала лишь воздух. Прокатившись по песку, Рений удержал в руке меч и ловко поднялся. Когда хищник остановился и повернулся к нему, он уже был готов и вогнал меч через подмышку прямо в сердце. Кровь забила фонтаном, как будто клинок прорвал пузырь, и силы оставили зверя. Лев пошатнулся и завалился на бок. Похоже, он понимал, что происходит, и только тяжело дышал, внушая уже не страх, а жалость. Когда Рений, вынув из-за пояса кинжал, направился к умирающему зверю, из глубины окровавленной груди донесся тихий стон. Разорванные легкие силились втянуть воздух, и с губ стекала на песок розовая слюна.

Рений наклонился ко льву и негромко сказал что-то, чего никто из зрителей не услышал. Потом положил руку ему на гриву и потрепал, словно любимого пса. И лишь затем старый гладиатор перерезал зверю горло.

Зрители на трибунах, наблюдавшие за происходящим на арене затаив дыхание, лишь теперь облегченно выдохнули. Послышался смех. На песке лежали четыре трупа, но Рений, старый боец, устало стоял посредине арены. Публика снова принялась скандировать его имя, но победитель быстро поклонился и исчез за незаметной дверью в стене.

– Быстрее, Тубрук! Ступай за ним. Ты знаешь, какова максимальная плата. И не забудь – договор на целый год!

Тубрук исчез в толпе, и мальчики остались с Юлием – провести время за вежливой беседой. Однако без Тубрука, умело направлявшего беседу, разговор быстро сошел на нет. Юлий любил сына, но общаться с детьми не умел: трещат как сороки, несдержанны и не соблюдают приличий.

– Если все, что о нем говорят, – правда, наставником он будет строгим. Когда-то равных ему не было во всей империи. Впрочем, Тубрук – рассказчик лучший, чем я.

Мальчики с готовностью закивали, решив про себя, что при первом же удобном случае вытянут из Тубрука все интересные подробности.

Лишь ближе к осени мальчики снова увидели Рения. Гладиатор въехал во двор конюшни на мерине и неторопливо спешился. Тот факт, что он ездил верхом, словно военачальник или сенатор, свидетельствовал о его высоком статусе. Перед его приездом мальчики развлекались тем, что прыгали с сеновала. Перепачканные, в пыли и соломе, предстать перед гостем в таком виде они не могли, а потому наблюдали за ним из-за угла.

Рений еще не успел оглядеться, как к нему подошел Тубрук.

– Тебя примут, как только ты освежишься после дороги.

– Я проехал меньше пяти миль! Не запылился и не вспотел. Веди меня к хозяину или я найду дорогу сам! – сердито бросил старый солдат.

– А ты, как я погляжу, все такой же учтивый и любезный. Ничуть не изменился со времен нашего знакомства.

Рений не улыбнулся, и мальчики даже замерли на мгновение, ожидая либо удара, либо резкого ответа.

– Да и ты, как видно, так и не научился почтительно разговаривать со старшими.

– Теперь ты и вправду старик, так что все вокруг тебя младше.

От неожиданности Рений застыл, медленно моргая.

– Хочешь, чтобы я обнажил меч?

Тубрук не дрогнул, и Марк с Гаем лишь теперь заметили на поясе у него гладий в ножнах. Никогда раньше они не видели его вооруженным.

– Я только хочу напомнить тебе, что управляю этим поместьем и что я свободный человек, как и ты. Договор выгоден нам обоим. Здесь никто никому услугу не оказывает.

Рений наконец улыбнулся.

– Ты прав! Что ж, веди меня к хозяину дома. Хочу познакомиться с человеком, у которого работает такой забавный малый.

Мужчины ушли, а Гай и Марк переглянулись – глаза у обоих сияли от возбуждения.