Нежный аромат смерти - Александр Николаевич Бубенников Страница 16

Но чего-то не сочинялось, и он догадывался почему. Из-за тревоги визионеров Игната Демьяновича и Ирины Игнатьевны, которая чувствовалась в их голосах во время общения их в ожидании Мальвины. Хотел было предложить Николай Николаевич, мол, давайте начнём праздновать успех, к которому он имел не косвенное, а прямое отношение, без вокалистки с ангельским голоском: подъедет и присоединится… Но, тревога и скованность соседей его насторожила после слов Ирины Игнатьевны также, сказанных через забор, с их клумб: «Сегодня Мальвина из ус своего поклонника должна была услышать официальное предложение – руки и сердца».

– Но поклонник вроде женат, – как-то неуверенно возразил Николай Николаевич, – или он уже начал процедуру развода?

– Процедуры развода не будет, – отрезала Ирина Игнатьевна, – за пару недель до презентации я сама с Геной отвезла супруге поклонника букет роскошных черных китайских роз… Вы, наверное, слышали о венке из черных роз, присланных вождем Мао на смерть Сталина? Это тот же сорт, что и в букете, который я передала старухе из рук в руки… Она умрет от душевной старости скоро и освободит поклонника сестры, чтобы им зачать наследника…

– И число черных роз в букете было четным?..

– Возможно, но это детали, на которые никто не обратит внимание… Четное или нечётное количество черных роз – какая разница… Их срезал и заговаривал на закате Игнат Демьянович… Чтобы ранним утром я передала этот букет старухе бесплодной – по ее же просьбе… Ей сначала Гена показал фото клумбы черных роз в парнике, вот она и возбудилась – хочу такой же букет, и получила то, что так сильно желала…

Николай Николаевич вспомнил этот разговор с Ириной Игнатьевной, еще до встречи у забора с Игнатом Демьяновичем – и тревога их общая передалась ему – вот и не сочинялось, не импровизировалось… Не похоронные же марши с соответствующими текстами сочинять неизвестно зачем и неизвестно кому в утешение… Так какие-то наброски в блокноте стихотворного текста… Но эти наброски только усилили его тревогу и не способствовали улучшению настроения, не привели в нормальный боевой творческий настрой…

Совсем глубоким вечером Николая Николаевича пригласили в соседский дом, куда должна была приехать Мальвина Игнатьевна с презентации. На третьем этаже библиотеки, к пополнению которой Николай Николаевич волею судеб оказался причастен, он бродил между книжек с хрустальным стаканом коктейля, в котором позвякивали кусочки зла, и любовался строем книг и препринтов в красивых переплетах. Коктейль он не пил через соломинку, так для вида имитировал, что желание пригубить отвлекает более сильное произволение любоваться книгами библиотеки, полистать их выборочно.

Но ему передавался нервный пульс ожидающей Мальвину аудитории – Игната Демьяновича, Ирины Игнатьевны, Гены. Вокалистка должна быть здесь и два часа назад и час назад, но ее здесь не было, мобильник ее отключен, связи с ней. Первой начала психовать Ирина Игнатьевна, что вылилось сначала в легкое бурчание, потом в бурное бурчание с заламыванием рук и некрасивой жестикуляцией, и все это сопровождалось бессмысленным метанием в библиотеке, спусками и подъемами по лестнице на первый этаж к стационарному телефону. Как будто мобильник в ее руках давно превратился в булыжник из-за невозможности связаться с сестрой по беспроводной связи. Со стационарного телефона она звонила в офис и в дом поклонника сестры, но и там тоже никто не брал трубку.

Тогда Ирина Игнатьевна стала напрягать Гену:

– Звони по всем известным тебе телефонам своего шефа, его ближайшего окружения.

Тот буркнул что-то нечленораздельное и неохотно стал куда-то названивать, разумеется, без должного эффекта.

Видя бессмысленную потерю времени при нарастающей тревоге, стал психовать и Игнат Демьянович, теребя телохранителя странными вопросами и пожеланиями:

– Ген, у тебя должны быть тайные каналы связи с шефом и начальником службы безопасности – по мобильнику, по интернету, ещё какие-то – чего ты их не используешь?

Телохранитель Мальвины саркастично хрюкнул, ухмыльнулся и тут же зябко поежился, излагая по его разумению прописные истины:

– Все мобильники почему-то вырублены… Никуда и никому не дозвониться почему-то…

– Слушай, а как так случилось, что шеф тебя к нам направил, а не к твоей подшефной, – наседал на Гену взбешенный Игнат Демьянович, – так сказать, ближе к телу презентера на презентации…

– Я уже говорил, что на презентацию хозяин пошел с начальником нашей службы безопасности… и…

– …И что дальше, – не унимался Игнат Демьянович, – почему ты даже с начальником службы безопасности не можешь связаться?.. Это что – форс-мажор, ЧеПэ?

– Мне это и самому не нравится, – буркнул Гена, – какого хера все вырубили свои мобильники?..

– Да, какого хера, – подыграл Гене Игнат Демьянович, – большого или маленького? Синего или фиолетового – какого?..

И вдруг Гена хлопнул себя по лбу и произнес изменившимся голосом с понижением тембра:

– Идея… Таково, было требование приятеля шефа, с которым они должны договариваться о слиянии компаний и активов на этой злополучной презентации…

– Час от часу не легче, – шепнула в ухо Николаю Николаевичу Ирина Игнатьевна, – поклонник Мальвины должен был на презентации сделать сестре предложение руки и сердца… А он, сволота, всё в кучу смешал – презентация, слияние активов, предложение руки и сердца…

– Да, как-то неловко получается, – прошептал в ответ Николай Николаевич, – смешивать все и вырубать мобильники…

– Смешались в кучу кони, люди, и мобильники вырубленные в этой куче, – шепнула Ирина Игнатьевна и возвысила голос для всей аудитории, – что делать, ума не приложу? Но надо что-то делать, господа…

– Я не знаю, что делать при таком форс-мажоре, – лязгая зубами, вякнул неуверенно Гена. – Форс-мажор на то и есть форс-мажор, когда природная сила случая или фатума превосходит слабые человеческие силы, когда фатуму сопротивляться бесполезно…

– Природные силы, говоришь, – рявкнул Николай Николаевич, глядя с отвращением и даже с ненавистью, как на червяка на своем ботинке, на телохранителя приемной дочери Мальвины, – я знаю, что делать…

– И что же делать? – осклабился Гена. – Мне все это не нравится, но у меня нет даже зацепки, как сдвинуться с мертвой точки. У меня нет с собой аппаратуры для вычисления местоположения мобильника… включенного или выключенного… был раньше с собой… но сегодня начальник службы безопасности отобрал ее у меня… как назло…

– Гена, сиди здесь, не высовывая носу из дома, иди к стационарному телефону, – распорядился Игнат Демьянович, – мы все оставим тебе свои мобильники на случай, если кто прозвонит… – Он твердо и прямо посмотрел в глаза Николая Николаевича. – А мы втроем пойдем в сад, к цветочным клумбам – для мозгового штурма…

– А я не пригожусь для мозгового штурма? – промямлил выбитый из колеи Гена.

– Нет, обойдемся без тебя, сиди у телефонов внизу