Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве Страница 17

Держать в повиновении всю эту ораву Всеволоду помогали его воеводы: поляк Мечислав, бежавший из Польши за какие-то грехи, и торчин Чавдарь. Оба не выносили друг друга, но при Всеволоде старались не ругаться.

Дружины шли на рысях и, не доходя до Вышгорода, остановились на привал — уже смеркалось.

Олег, кичившийся тем, что его поставили во главе передового полка, на ночь дал вычурный пароль — «Вифлеемская звезда».

Игорь и Всеволод, услышав такой пароль, переглянулись и едва не расхохотались.

   — Клянусь чем угодно, мои торки слово «вифлеемская» забудут через час, — шепнул Всеволод Игорю.

   — Это ещё что! — усмехнулся Игорь. — Брат мой и похлеще пароли выдумывает.

На ночлег дружины расположились в пустой деревне, жители которой загодя угнали в лес скот и ушли сами подальше от беды.

Князья заняли лучшие избы.

Воины и воеводы расположились где только можно: в избах, банях, амбарах, под навесами. Лошадей пустили в огороды, где в это время года на грядках оставалась лишь капуста. Было начало сентября.

Игорь и Всеволод устроились в просторной избе окнами к лесу. Сидя за столом после скромного походного ужина, они завели беседу при горящей лучине.

За печкой храпел Мечислав.

Бесшумно передвигавшийся слуга Всеволода то и дело менял сгоревшие лучины, подливал собеседникам квасу в кружки.

   — А где Мстислав, сын Боголюбского? — спросил Игорь. — В прошлый раз он суздальские рати возглавлял вместе с Борисом Жидиславичем, а ныне Борис Жидиславич пришёл один. Захворал, что ли, Мстислав?

   — Мстислав Андреевич с новгородцами воюет, — ответил Всеволод. — Заметил, наверно, что в войске Андреевой нет новгородцев, хотя два года тому назад они на Киев ходили.

   — Вот оно что, — промолвил Игорь с нескрываемым удивлением, — значит, Новгород Великий имеет достаточно сил, чтобы противостоять даже суздальскому князю.

   — Сил у новгородцев, конечно, меньше, чем у Андрея, — продолжил Всеволод, — но брат мой своенравный довёл их до отчаяния, перекрыв торговый путь на Волгу и не пропуская в Новгород караваны с хлебом. Новгородцам лучше в битве лечь костьми, чем от голода помирать.

   — Ох и могуч князь Андрей, одновременно ратоборствует на юге и на севере, — с невольным восхищением сказал Игорь. — Хочет, чтоб и Киев, и Новгород Великий в его воле ходили!

   — Не будет этого, — сдвинув брови, сказал Всеволод, — грабежами Русь в повиновении не удержать. Князь Андрей великим князем себя величает, а действует как злодей. Русские же города зорит!

   — Дерзкие речи ты молвишь, друже, — предостерегающе произнёс Игорь, — не опасаешься, что донесут на тебя эти... — Игорь кивнул в сторону Мечислава.

   — Эти не донесут, — махнул рукой Всеволод, — эти сами как перекати-поле: ни кола ни двора. Думаешь, я по своей воле на эту войну отправился? В чужой воле хожу, вот и делаю что прикажут.

Всеволод расстроенно отодвинул от себя кружку с квасом.

   — Вот и я тоже в чужой воле хожу, — печально промолвил Игорь.

В маленькое оконце глядела глухая ночь. В тёмном углу застрекотал сверчок. Стонал во сне Мечислав. Слуга Ян прикорнул на скамье у печи.

   — Давай спать укладываться, — сказал Всеволод: — Утром в сечу идти...

На рассвете дружины двинулись дальше по десной дороге. Олег хотел внезапно нагрянуть к Вышгороду.

   — Может, захватим кого из горожан за стенами, — говорил он. — Мы первыми идём, стало быть, и весь полон наш будет.

По пути попались ещё две деревни — тоже пустые и безмолвные.

Наконец леса расступились, и взору открылись холмы над Днепром. На самом высоком виднелись Валы и деревянные стены Вышгорода.

Среди лугов и перелесков были разбросаны небольшие деревеньки и боярские усадьбы, обнесённые тыном.

Конница с грозным топотом рассеялась по окрестностям близ Вышгорода в надежде хоть на какую-нибудь добычу. Но всюду было запустение и следы поспешного бегства.

Игорь видел, как торки и берендеи со злости поджигают дома и овины. Он поскакал ко Всеволоду и намёл его на загородном дворе какого-то боярина.

При виде Игоря Всеволод перестал препираться с Мечиславом, который настаивал на том, чтобы ворваться в вышгородский посад и поискать там добычу. Юный князь возражал. Осторожность Всеволода понравилась Игорю.

   — Вели своим торкам не жечь сел близ Вышгорода, — заговорил Игорь. — Кто знает, сколь долго мы простоим тут, жильё ратникам потребуется. Холода на носу.

   — Вот нехристи! — рассердился Всеволод. — Я же приказал Чавдарю ничего не поджигать. Ну я ему покажу!

Вскочив на коня, Всеволод вместе с Игорем помчался туда, где полыхали пожары.

Тем временем проглянувшее из-за туч солнце озарило дорогу, идущую по склону холма от ворот Вышгорода, и на дороге — конные рати Мстислава. Целый поток блестящих шлемов, щитов и поднятых кверху копий катился от Вышгорода вниз по дороге. Над копьями и шлемами реял большой стяг Мстислава с золотыми крылатыми ангелами на чёрном поле, обрамленном жёлтой каймой.

Олег спешно стал выстраивать дружины на равнине, сзывая рассеявшихся конников звуками боевой трубы. Он заметно нервничал, ибо знал, каков Мстислав Ростиславич в сече. Знал он и силу Мстиславовой дружины. Первым собрал своих воинов Всеволод, и Олег поставил его в центре. Сам занял левый фланг, а правый отдал Игорю.

Игорь ещё не успел выстроить к бою свою дружину, а конница Мстислава уже врезалась в центральный полк. Судя по звону мечей и треску ломающихся копий, сеча там завязалась упорная. Вскоре упало знамя Всеволода, а торки и берендеи стали откатываться к дальнему лесу.

Игорь повёл своих дружинников на подмогу Всеволоду. С другой стороны ударила на Мстислава Олегова дружина. Вышгородский князь оказался в окружении.

Но Мстислав Ростиславич не испугался.

Подобно медведю, окружённому волками, бросался он со своими витязями то на северскую дружину Олега, опрокидывал её и туг же оборачивался на Игорев полк. Разметав его, Мстислав устремлялся на тех воинов Всеволода, которые ещё сражались и не думали отступать. Дружина Мстислава была гораздо малочисленнее дружин Олега, Игоря и Всеволода, вместе взятых. Но благодаря выучке и мужеству конники Мстислава долго выдерживали неравный бой.

Начавшийся дождь прекратил сражение.

Мстислав ушёл обратно в Вышгород. Убитых с обеих сторон было немного, зато было очень много раненых, и в их числе князь Всеволод.

На другой день к Вышгороду подошла вся рать союзников суздальского князя и обступила город.

После первого же приступа стало ясно, что неприступность вышгородских стен и башен не» в силах преодолеть ни храбрость, ни многочисленность осаждающих. И Святослав Всеволодович решил взять Мстислава измором.

Осаждающие принялись надолго обустраиваться под Вышгородом, рыли землянки, ставили палатки и шалаши, вытащили на берег ладьи и насады, на которых спустились вниз по Днепру пешие полки из Залесья, а также переплавлялись через Днепр черниговцы и переяславцы. Князья и их ближние бояре расположились в уцелевших от пожаров крестьянских избах.

Ратники Мстислава делали частые вылазки, нанося осаждающим какой только возможно урон.

Прошёл сентябрь.

Зарядили дожди. Нехватка продовольствия делала положение стоявших под Вышгородом полков всё более угнетающим.

Из Киева прибыл воевода Борис Жидиславич с ростовскими и суздальскими полками и стал торопить Святослава Всеволодовича со взятием Вышгорода. Стало известно, что рати Андрея Боголюбского потерпели поражение от новгородцев. Дошёл слух, что Давыд Ростиславич, добравшийся до Галича, сумел убедить Ярослава Осмомысла отправить галицкие полки на подмогу запертому в Вышгороде Мстиславу.

   — Надо непременно взять Вышгород до прихода галицких дружин, — говорил на военном совете Борис Жидиславич. — Опять же зима недалече, а мне ещё предстоит полки вести обратно в Залесье водным путём.

   — И мне охоты нет зимовать тут, — проворчал Святослав Всеволодович, который уже пожалел, что ввязался в эту распрю.

   — Что делать будем? — сказал Ярослав Всеволодович. — Мстислава на битву вызывать? Так он не выйдет, ибо войска у него раз в пять меньше.

   — На штурм идти надо! — сжав кулак, пробасил Борис Жидиславич. — По головам, по мёртвым и раненым, но на штурм! Глядишь, и одолеем Мстислава.

   — Стоит ли людей губить понапрасну? — заметил Ярослав Всеволодович, переглянувшись с братом. — Киев-то всё равно Михаилу достался, а война эта вспыхнула из-за Киева.

   — Нельзя Ростиславичей безнаказанными оставлять, — молвил Борис Жидиславич. — Мне князь Андрей повелел Мстислава в цепях к нему привезти, а Рюрика и Давыда изгнать с русской земли.