Борис Васильев - Князь Святослав Страница 17

– У меня одна система. Громить врага, пока он не разбежится.

– По лесам, как вятичи?

– По… – Святослав был настолько раздражен этим непонятным для него допросом, что предпочел замолчать, чтобы не сказать лишнего.

– У тебя нет дружины, великий князь, – вздохнул первый воевода Киевского княжения. – То, что у тебя под рукой, – личная стража, а не дружина. Там – друзья твоего детства, которых ты невольно будешь оберегать. Их – оберегать, а кого-то непременно терять, потому что битвы без потерь не бывает. И вскоре ты окажешься без друзей и без дружины, потому что дружинники не прощают любимчиков.

– И что же ты мне посоветуешь делать, воевода, не проигравший ни одной битвы?

– Создать дружину. Желательно из добровольцев на долю в добыче. Купить для всех византийскую броню и учить, пока не научатся.

– Чему?

– Побеждать.

– Научатся в первой же победе.

– При взятии дозорных башен, охраняемых инвалидами?

– Не только!.. – запальчиво выкрикнул великий князь. – Хазарский каганат охраняют наемные банды кочевников, которые разбегутся…

– Прости, великий князь, что перебиваю тебя, – сказал Свенельд. – Неслых лучше знает хазарскую военную силу, чем мы с тобой. Дадим слово ему.

– Послушаем Неслыха, – пожал плечами Святослав. – Только что можно услышать от человека, который сам не слышит?

– Истину! – отрезал Свенельд.

– Воинские силы каганата многочисленны и разнообразны, – невозмутимо начал Неслых. – В сражениях, которые они ведут, есть определенная извека очередность. Бой начинают так называемые «черные хазары» – легкие всадники, вооруженные луками и дротиками. Они засыпают наступающего противника дождем стрел и дротиков, чтобы сбить наступательный порыв. Свершив это, мгновенно рассеиваются, стремясь охватить противника со всех сторон. Далее идут «белые хазары». Это тяжело вооруженные копьями всадники в легкой броне и боевых шлемах. Они стремятся расколоть центр противника, который уже понес некоторый урон от легкой кавалерии. Их удар поддерживают дружины хазарской знати в тяжелой броне, вооруженные длинными копьями, длинными боевыми топорами, мечами, палицами и легкими саблями, способными при удачном ударе рассечь застежки брони. За ними следует отборная дружина самого кагана. Она состоит из наемников-мусульман, отлично вооружена и надежно закована в стальные доспехи. Это – мастера конного боя. Их главная задача – расколоть противника, части которого будут тут же окружены ополчением.

– Зачем ты пугаешь меня, воевода? – спросил великий князь, обращаясь к Свенельду. – Я решил, и ни черные, ни белые хазары не изменят этого решения.

– Менять надо не решение, а подготовку к выполнению решения, – сказал Свенельд. – Я передам под руку Морозко вторую дружину, она сражалась с кочевниками и знает, как обороняться от стрел. Но знать, великий князь, мало. Надо довести знания до вершины, достигнув которой воины уже не вспоминают, что и как им делать, а сразу же строят защитные ряды.

– После похода на вятичей нас уже учили, как обороняться от стрел.

– Стрелы вятичей – всего лишь оводы по сравнению со стрелами хазар. Хазары делают их из пород южных деревьев, от них трудно защититься.

– Я иду громить их, а не защищаться.

– Спроси своего дядьку Живана, – добродушно усмехнулся Свенельд (ему нравилась азартная смелость Святослава).

– Надо учиться строить черепаху и кольцо, – сказал Живан. – И буртасы, и хазары ведут бои не по нашим правилам и привычкам. Они засыпали дождем стрел дружину великого князя Игоря. Стараются бить по ногам, потому что некоторые из их стрел пропитаны каким-то неизвестным и очень сильным ядом, и уж коли попали в тело, то спасения нет. Ноги распухают, как бревно, а раненые горят, как в огне.

– Запугиваешь меня, дядька? – улыбнулся великий князь.

– Ты идешь побеждать, мой княжич, или добивать собственных воинов, чтобы они не мучились?

Святослав промолчал.

– Совет полагает, что ни буртасы, ни хазары могут вообще не давать тебе решительного сражения, как то сделали вятичи. И начнут изматывать тебя нападениями из засад, на рассвете, в неудобном для твоего войска месте, – сказал первый воевода. – И надо изыскать способ, который заставит их выступить против тебя со всеми наличными силами. Тогда судьба сражения окажется в твоих руках, великий князь.

– Клич! – важно сказал Живан.

– Какой еще клич? – привычно нахмурился Святослав.

– К которому быстро привыкнут все твои противники, – пояснил Живан. – Привыкнут и будут тебя ждать.

– Объявление войны, что ли?

– Не-ет, это было бы обычно, – улыбнулся Живан. – А надо – необычно. Помнится, в день посажения на коня ты громко кричал: «Я иду на вас!.. Я иду на вас!..» – и размахивал дротиком.

– Иду на вы! – громко сказал Свенельд. – Иду на вы!..

Глава IX

Ученье защищаться от пропитанных ядом хазарских стрел требовало времени, и великий князь вместе со своей стражей перебрался в становище под Киевом. Он не забыл захватить с собой и подаренную ему новгородским посадником хазарянку, для нее был построен шатер в стороне от шалашей, которые занимали дружинники. Святослав нечасто навещал ее – плотские утехи он считал слабостью духа, – но дух порою этого требовал. А утолив его, Святослав старательно учился у Пайзу, как звали хазарянку, хазарским наречиям.

Он по-прежнему вставал с рассветом, раздувал костер, готовил еду и только после этого будил своих подчиненных. Великий князь упорно следовал заветам старого варяга, почему и повелел Икмару отобрать крепких и ловких ребят и учить их метать ножи. Ножи были откованы в киевских оружейных кузнях, и Икмар с удовольствием исполнял повеление великого князя.

А через несколько дней в самую жару донесся все возрастающий мерный тяжелый топот. Из Киева шла по трое в ряд вторая дружина Киевского княжества под командованием Морозко, ставшего воеводой. За нею тянулся обоз, на котором лежали византийские доспехи. И не просто доспехи, а броня личной стражи Царьграда с длинными, прикрывающими дружинника до плеч, полукруглыми коваными щитами.

– По повелению великого воеводы Свенельда вторая дружина прибыла в твое распоряжение, великий князь. Укажи, где нам поставить шалаши для ночлега, где варить хлебово для дружинников.

– Откуда броня?

– Из Царьграда.

– На чье золото?

– Через час приедет великий воевода, спроси у него, – пожал плечами Морозко. – А мне укажи, где шалаши ставить.

– То, чем дружину кормлю, и вы есть будете, – хмуро сказал Святослав. – А я их подножным кормом кормлю.

– Это зачем же так?

– Чтоб в походе обозы за собою не таскать.

– Ну, мои из-под ног есть не будут. Дружинникам силы нужны.

– Развести костер среди шалашей дружины. Подъем у нас с рассветом, учти.

– Учту, великий князь.

За разговорами не заметили, как подъехал первый воевода Свенельд. Соскочил с коня, бросил поводья на луку седла, почтительно, даже подчеркнуто, поцеловал княжича в плечо.

– Откуда византийская броня у дружины Морозко? – строго спросил Святослав.

– Из Византии, – усмехнулся Свенельд. – Сорок пудов золотом заплатил за нее Калокир и сам же доставил в Киев.

– Доселе я слышал от тебя, воевода, что ромеям нельзя доверять.

– А я им и не доверяю. Византия платит тебе, великий князь, а не Киеву.

– За какую услугу?

– За поход на Хазарский каганат. Ромеев выперли из Месопотамии, а им во что бы то ни стало нужно вернуть себе ключ от Великого шелкового пути. Разгромив хазар, ты расчищаешь им дорогу к этому пути.

– Я иду отомстить буртасам за обиду, причиненную великому князю Игорю.

– Любой войне нужен повод, как доброму коню, великий князь.

– Это не повод. Это – сыновний долг.

– Это добрый повод, великий князь. Не нужно ничего объяснять дружинникам.

Святослав помолчал.

– Броня должна прикрывать от подбородка до земли, – напомнил Свенельд. – Хоть стража на вежах каганата и пострадала в сражениях, метать стрелы они не разучились. Да и буртасы тоже.

И опять великий князь промолчал.

– Учить вас, как строить из щитов защитные порядки, будет Живан, – продолжал воевода. – Он сражался вместе с князем Игорем против буртасов, принял на себя удар, нацеленный в великого князя, почему и был определен дядькой к тебе. Он – опытный воин, слушайся его.

И снова начались мучительные учения. Живан выбрал из дружинников Морозко наиболее метких, и они осыпали дружину Святослава градом стрел с тупыми наконечниками. После занятий Живан велел всем скинуть доспехи и начал считать полученные синяки, приговаривая:

– Этот покалечен, у этого само заживет. А ты, молодец, убит.

На другое утро он учил молодежь правильному наклону щита, чтобы стрела скользила по нему в сторону. И, как всегда, приговаривал: