Наталья Павлищева - Невенчанная жена Владимира Святого Страница 17

Туры не ошибся, Владимир действительно воевал. Хватит сидеть сиднем, князь не для того, чтобы ссориться со своими женами, его удел – дружина! Воевода Волчий Хвост радовался такому повороту событий, давно пора, дружинники уже стали ворчать, что одной осадой Родни славы не добудешь. Но князь сначала отправился не славу добывать, а дело делать, пошел на волынян.

Волынь древние русы назвали в честь волюшки вольной. Никому волыняне не подчинялись, ни перед кем головы не склоняли. Но не на них, собственно, собирался налезать князь, волыняне просто жили на его пути к червенским градам. Владимир решил, что пора вернуть Руси эти земли, при князе Игоре платившие дань Киеву. После Игоря перестали и теперь совсем под власть гнезненского князя Мешка попали. Конечно, лендзяне добром под Киев не вернутся, нужно воевать. А идти к ляхам придется через дреговичей или волынян. Владимир позвал к себе воеводу, кивнул на смирно сидевшего в стороне человека, по обличью ляха:

– Послушай, что он говорит.

Оказалось, Лысак одно время был при гнезненском князе Мешке, да попал в немилость, потому вот и оказался у Владимира. Волчьему Хвосту не очень нравились такие перебежчики, хотя толк от них мог быть. Лысак поведал о том, что в червенской земле своих князей уж не осталось, постарался Мешко. Мало того, он утверждал, что с волынянами можно договориться, те готовы покориться Киеву миром, только чтобы не воевать с ляхами, если Владимир обещает не разорять.

– Князь, – воевода постарался, чтобы Лысак не слышал его слов, – а если это ловушка? Может, его Мешко и прислал? Пропустят нас волыняне через свои земли, а потом нападут вместе с ляхами с двух сторон.

Это была серьезная опасность, но, сиднем сидя в Киеве, тоже дани не добудешь. Пока только Полоцк и взял под себя. Да вот еще дреговичи больше не ратятся, Туры решил лучше миром с Киевом жить, все одно кто-нибудь постарается налезть, так хоть Владимир на помощь придет.

– Нет, надо идти! – хлопнул себя по коленке князь. – Я не курица, теремным сидением даже цыплят не высижу.

Лысак прав, волыняне не поднялись на Владимира, видно, рассудив, что Киев он где, только дань брать и станет, а вот Мешко если лендзян совсем под себя возьмет, то доберется и до Волыни. Мешко крут не по совести, местную знать вырезает почем зря, даже тех, кто вроде и не сопротивлялся. К чему? Хочет совсем под себя подмять. Лучше уж киевский князь, тот обещает никого не трогать. А заратиться всегда можно успеть. Волыняне покорились Владимиру и впервые уплатили дань.

А вот за Бугом мира уже не было, там началась сеча. Мешко, уничтожая местную червенскую знать, вырыл себе засадную яму. Сам гнезненский князь далеко, а лендзяне сопротивление хоть и оказали, но были быстро биты киевской ратью.

Они встретились на большой поляне, где особо не развернешься. По краям стоял старый лес с густым подлеском. Темные кусты не давали увидеть, что за ними. Червенский воевода рассчитывал, что русичей удастся заманить глубже в лес, а там встретят засевшие в зарослях лучники. Завидев изготовившихся к бою лендзян, Волчий Хвост вдруг поднял руку, призывая остановиться. Князь с недоумением оглянулся на него:

– Ты чего испугался? Их же меньше?

Воевода с сомнением покачал головой:

– Вот то-то и оно, князь. Остальные небось сидят в зарослях и ждут, когда эти нас за собой в лес заманят.

Владимир кивнул и велел:

– Передай, чтобы в лес не затягивались, постарались справиться здесь, на чистом месте. Да приготовь лучников, чтоб вслед за нами по кустам били.

Киевская дружина стояла, точно не решаясь вступить в бой. Лендзяне смотрели даже с насмешкой, оттуда послышались обидные выкрики.

Князь Владимир произнес сквозь зубы:

– Стоять! Пока знак не дам, стоять!

И они стояли. Наконец лендзяне не выдержали, чуть подались вперед, потом еще чуть… Разгоряченные своими же выкриками, они были почти готовы наброситься на русичей сами. Со стороны киевской дружины раздался голос воеводы:

– К вам пришел киевский князь Владимир! Отступите добром, платите дань, и мы вас не тронем! Защитить вас некому, князь Мешко далече, а сами вы с нашей силой не справитесь.

Со стороны противника донеслись новые оскорбления, обещавшие раздавить киевлян как мух одним хлопком. Решив, что те недостаточно разозлились, Волчий Хвост еще добавил, что кричать-то каждый горазд, но пока ни один из лендзян боевой выучки не показал, видно, только и могут, что сиднем сидеть на лошадях, куда их с крыльца подсадили, а вперед выехать слабы… Глядя на рванувших навстречу всадников, князь Владимир кивнул:

– Пора!

Лендзянам было уже все равно, на каком краю поляны они встретятся. Поднимая на дыбы коней, с треском и грохотом сшиблись посередине, на что и рассчитывал Волчий Хвост. Русичи хорошо усвоили приказ не продвигаться к лесу, там могут встретить стрелами, потому звон мечей, стук копий, удары щитов о щиты, храп лошадей, крики и стоны все же пришлись на саму поляну… В пылу жаркой битвы никто не заметил второй волны киевских всадников, которая обогнула бившихся и подлетела к зарослям, держа наготове луки. Затенькали тугие тетивы, крики боли и предсмертные хрипы раздались уже среди поджидавшей засады. Слишком неожиданным был этот проход конников, обогнувших основной бой. Всадники, сбитые с коней, поражали стрелами противников и их лошадей даже с земли. Сами кони, освободившиеся от хозяев, в ужасе носились по полю, увеличивая сумятицу боя…

Владимиру покорились Червень и Перемышль. Киев обрел новые земли, разделившие Польшу и Чехию широким клином. Дань лендзяне платили напрямую Киеву, а их земли стали зваться Червонной Русью.

– Ну, теперь можно и обратно в Киев! – Воевода доволен. Не слишком легко дались червенские земли, но результат хороший. Справились на удивление быстро, лето в самом разгаре, еще и по домам к женкам успеют. – Видишь, князь, это лучше, чем у Родни или под Киевом сиднем сидеть в осаде.

Настроение у Волчьего Хвоста хорошее, как и у всех остальных. А то дружина ворчать начала, что Владимир из Киева ни ногой, мол, рати боится, что ли? А князь вон как себя показал! Уже предвкушая достойную встречу в Киеве, воевода с изумлением услышал слова Владимира:

– Верно, хорошо ляхов побили! День отдохнем и на вятичей пойдем!

Развалившийся на лавке Волчий Хвост выпрямился, недоуменно глядя на князя:

– Шутишь? К чему сейчас вятичи-то? В Киев же надо!

Тот приподнял левую бровь, кося хитрым синим взглядом:

– Чего тебе в Киев? Ты ж рати хотел?

– Так ведь была рать, хорошая рать была!.. – не понимал князя воевода. – А на вятичей в следующем году пойдем. Подготовимся за зиму и пойдем! Дружину пополнить надо…

Ему совсем не хотелось отправляться в глухие вятичские леса немедля. Владимир в ответ покачал головой:

– Мы подготовимся, и они тоже. Нет, нападать надо сейчас. Пока не ждут, знают, что мы у ляхов в это лето. А дружину пополним у северян…

– Где?! – окончательно сел Волчий Хвост. – Чего это мы у них забыли? Северяне повоз исправно блюдут, чего их воевать?

Князь расхохотался:

– Да кто ж северян воевать станет? Просто их землями пройдем. Дружину пополним и к вятичам придем не с той стороны, откуда ждут.

– По Десне? – осторожно поинтересовался Волчий Хвост. Так всегда ходили с ратью на вятичей киевские князья. Самый удобный путь от Киева. Но Владимир покачал головой:

– Нет, в Киев и заходить не станем. И в Чернигов тоже. С Десны им радимичи весть подадут, едва мы только в ладьи сядем. Подготовиться успеют, где спрячутся, где засеки сделают, заслоны поставят. А мы больше на полудень свернем, по краю северской земли и Степи пройдем. Оттуда не ждут, да там и лазутчиков почти нет.

Несколько мгновений воевода молча смотрел на Владимира, осознавая необычность его решения, потом хлопнул себя по ноге, вскочил:

– Ай да князь! Ай да Владимир! Чего удумал!

Синие глаза князя довольно смеялись, не зря он столько бессонных ночных часов провел в размышлениях!

Никаких запасов киевской дружине и впрямь делать не было надобности. Они шли по изобильным местам, реки и озера по пути кишели рыбой, а леса дичью. Любой заброшенный невод, любая облава давали богатый улов. За ними вслед, чувствуя хорошую добычу и себе, увязались целые стаи волков. Помощь встречавшихся по пути северских весей была тоже кстати, ведь хлебушек неводом не выудишь и облавой не получишь.

Киевская дружина прошла северскими землями, пополнилась новыми воями и вторглась к непокорным вятичам неожиданно для тех. Здесь Владимир был так же суров, обязал платить дань от плуга не меньшую, чем давали при князе Святославе. Старейшины зубами скрипели, признавая власть нового князя, но по их глазам Владимир видел, что это только пока его дружина не скроется за поворотом дороги. Он понимал, что вятичей придется воевать снова.

Синие глаза князя стали почти стальными: