Александр Антонов - Велиная княгиня. Анна Романовна Страница 17

Закончив сей печальный рассказ о промахе князя Святослава, Добрыня ещё раз предупредил Владимира:

- Помни о греках, княже, всегда. Они поработят Русь удельную. Потому и говорю: иди за дружиной к варягам. А мы здесь соберем тебе помощь и всей русской ратью пойдем за тобой в Киев. Тебя стольный град примет. Кияне любят тебя. Ярополк им не люб. Помни сие. Там, в Киеве, твой престол, но не в Новгороде.

Семнадцатилетний князь внимал каждому слову Добрыни, верил, что слышит искренние слова радетеля земли русской. И он решился идти к варягам за дружиной. Спросил своего названного отца:

- Батюшка-воевода, но кто пойдет со мной за море?

- Возьми Ивана Путяту. Он умен, смел и речист.

- А когда ладьи в путь спроворим?

- Ноне же посмотрю. Да они, поди, готовы-вольны и к воде рвутся. Сие не задержит. Деньги собрать - вот суть.

Сразу же после трапезы Добрыня послал по городу глашатаев, чтобы оповестили народ о том, что князь зовет горожан на вече держать совет и творить дело. И потекла людская река на Словенский холм, где издревле собирались новгородцы.

А когда собрались, вышли к ним князь Владимир, воевода Добрыня, тысяцкий Иван Путята да княжеские отроки. Тут же к князю подошли посадники, первые бояре, торговые люди. И Богомил Соловей появился, толпа окружила его, все хотели знать, что он скажет.

Князь Владимир обвел взглядом площадь, заметил особицу. Если прежде каждый конец города табунился на своём месте, то ноне Людин, Загородний и Неревский - все смешались-слились в людское море. Площадь в полукольце тесно стоявших палат и теремов гудела, волновалась. Любо было смотреть князю Владимиру на вольных новгородцев и в вольности своей почтительных к нему, их князю. Что ж, он ничем не смущал их вольную жизнь, не давил мытом[26], чтил обычаи города, поощрял торговлю, строительство. Вон какие палаты отстроили близ площади. Все прочные, все срубленные из Обнорской сосны в два обхвата. Да как они красивы - все в деревянной резьбе. Вон и колонны убраны. Тут и цветы всякие вырезаны, и сказочные кентавры, грифоны, рыбы. Да каждый терем опоясан галереей. Там и тут фасады украшены балконами с деревянной резной отделкой. «Стройтесь во благо, торгуйте со всем миром на радость, - думал Владимир, - охотой занимайтесь по всей земле до Белого моря и до далекой реки Печоры. Вижу, что вольный народ всегда щедр и добр. Только бы самому не стать иным», - продолжал размышлять Владимир.

Не дано ему было знать, что однажды он забудет то, о чем думал в сей час, и проявит к новгородцам другую стать своего характера - жестокость. Но это случится не скоро, а пока надо было подняться на высокое место и показать себя народу. И князь Владимир взошел на каменную основу близ Перунова святилища. За ним двинулись все, кто окружал князя. Гул голосов над площадью стал мощнее, но шагнул вперед Добрыня и поднял руку. Стало тише, и вот уже все замерли, потому как увидели рядом с Добрыней Богомила, который, это твердо помнили новгородцы, всегда начинал большой совет, ибо считал, что такое право дано ему Перуном. Люди были с ним в согласии, потому и замерли.

- Дети Перуновы, - сильным и звонким голосом обратился Богомил к новгородцам, - наши боги ещё не во гневе, ещё милостивы, но упущением нашим могут прогневаться, и тогда не ждите ни милости, ни спасения! - Богомил сделал паузу и снова возвысил голос:

- Дабы умилостивить Перуна и Велеса, сотворите то, о чем прошу: проводите князя-батюшку в землю варяжскую, одарите его казной, чтобы исполнил свой княжеский долг, нанял воев-варягов и защитил дома наши, животы наши от братоубийцы Ярополка. Дружина его идет в Новгород с огнем и мечом. Допустим ли?!

И площадь возвестила:

- Защити нас, князь! Распорядись нашим добром, серебром и златом! Защити дома наши, детей и жён!

Вышел вперед Добрыня и сказал своё слово:

- Вот боярин Горд, вот воевода Путята! Им и несите деньги на дружину! А ещё спрашиваю: будем ли свою, новгородскую дружину сбивать? Думайте, громадяне. Я же иду к кривичам и чуди, позову их, чтобы они встали рядом и чтобы вся северная земля скалой обернулась. Теперь же слово князю Владимиру!

Юный князь смутился. Не было в его жизни такого, чтобы он перед людской громадой держал слово, и потому речь его была короткой. Он выступил вперед, низко поклонился новгородцам и молвил:

- Хочу добра земле русской и вам кланяюсь за то, что держите меня, что вместе радеете за Русь без междоусобий. Да порадеем, живота не щадя! - И Владимир поклонился ещё раз.

Новгородцы скоры на решение благих дел. Как приговорили идти князю к варягам, так и проводили его не мешкая. Провожали без торжества, но скопом. На берег Волхова, где стояли белокрылые ладьи, собрались тысячи горожан от малого до старого. Попечитель Перуна Богомил попросил его и иных белых идолищ охранять князя в пути до самой страны свеев.

Путь от Новгорода до Швеции недальний и знакомый опытным Новгородским мореходам. «Потечеть Волхов, втечеть в озеро Великое-ново, того озера видеть устье в море Варяжское, а по тому морю идти до Рима…» Но князю Владимиру Рим был не нужен. Он спешил пока за военной помощью в Швецию. Шли под парусами и на веслах, сил никто не жалел, потому как спешили.

Легкие ладьи благополучно долетели по Варяжскому, или Балтийскому, морю до берегов Швеции. Получив позволение шведского племенного вождя, Владимир разбил лагерь на берегу моря и вскоре оповестил скандинавов о том, что набирает дружину. Пустил в оборот деньги, которыми щедро снабдили его новгородцы. Ан не все так легко и просто сложилось, как рассчитывали князь и русские воеводы. Не каждый скандинав, искусно владеющий оружием, поспешил заложить свой живот и душу русскому князю, потому как никто не хотел принимать участие в междоусобной брани. Кто знает, правое ли деяние зовет защищать русский князь или желает их руками вершить черное дело, и не прельщались даже большими деньгами.

Однако на великом Скандинавском полуострове нашлось немало людишек другого склада, которые за серебро и золото готовы были служить самому сатане. И лишь только клич князя Владимира донесся до норвежских приморских городов, как из таверн, из ночлежек - отовсюду потянулись в русский лагерь искатели приключений и настоящие разбойники. Многие нанимались не столько повоевать за тех или иных россиян, сколько пограбить, повольничать, а кого и над кем, время покажет, считали они.

Владимир, Путята и боярин Горд видели, кто появлялся в их лагере на берегу моря, и понимали, что среди них есть такие, которые вовсе не воины, а грабители, но закрывали на это глаза. Им было ведомо, что по языческим законам воины вправе забирать себе все имущество покоренного ими народа. Главное - покорить, если дело дойдет до сражения за киевский престол, а потом можно и помешать грабить. Потому и принимал Владимир в дружину всех гулящих людей. Дружина собиралась медленно, пришлось провести в Скандинавии времени значительно больше, чем хотелось. Год с лишним пробыл Владимир в чужой земле. С наступлением холодов приходилось укрываться в шведских городах и селениях, платить деньги за постой. Трудное это было время для русичей.

В одном только преуспел юный князь. Неожиданно для воевод Горда и Путяты Владимир встретил при дворе шведского племенного вождя Карла девушку знатного рода, увлекся ею и женился по языческому обряду: сошлись и выразили желание быть супругами. Владимир привел её в русский стан, и она была при нем до той поры, как пришло время рожать, затем ушла к родителям. Случилось так, что, когда Владимир набрал дружину и покинул Швецию, Оловы с ним не было. Судьба развела их. Лишь спустя многие годы князь Владимир вспомнит об Олове и о сыне от неё, коего назвали Вышеславом, позовет их на Русь.

Возвращаясь из Швеции, князь Владимир внял совету боярина Горда и не повел дружину в Новгород, но остановился с нею в селении Русса. Послал в Новгород лазутчиков - известить Добрыню, но как и предполагал, воеводы там не оказалось. Он также с ратью стоял на расстоянии дневного перехода от Новгорода. Лазутчики нашли Добрыню и доставили от него Владимиру совет: прийти в город с малой дружиной, но подобрать в неё надежных воинов, не тяготеющих к разбою. Владимир так и поступил: отобрал две сотни воинов, полагаясь на Прозорливость Горда и Путяты, и с этим малым отрядом, оставив дружину на попечение Горда, отправился в Новгород. Вошел он в него в один час с малой дружиной Добрыни.

Горожане встретили Владимира и Добрыню торжественно. Богомил устроил шествие к Волхову. Пришли с маленькими идолами, с факелами. В капище Перуна горели все светильники. Волхов запрудили лодки с Торговой стороны. Сотни горожан толпились на мосту через Волхов. Но Владимир с нетерпением ждал встречи с Добрыней, чтобы поскорее узнать о происках Ярополка. Встреча дядюшки и племянника была невеселой.