Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории Страница 18

Ответственным за раннюю смерть Токихира считали бывшего Правого Министра Сугавара-но Митидзанэ, который вот уже шесть лет лежал в могиле. Хотя Фудзивара сумели удачно устранить Митидзанз из дворца и восстановить гегемонию своего рода, они так и не смогли забыть своего старого противника. Его загробное существование было еще более впечатляющим, нежели собственная жизнь. Хотя его смерть была почти не замечена в столице, несколько лет спустя прошла целая череда бедствий — нечто вроде обрушивания башни, повторившейся в годовщину смерти Томас-а-Бекета,[142] - однако гораздо более продолжительная и разрушительная. Сперва случилась смерть Фудзивара-но Токихира в возрасте всего тридцати восьми лет, находившегося на пике своей карьеры. Несколько лет спустя другой ярый противник Митидзанэ — Минамото-но Хикару погиб в результате несчастного случая на охоте. Следующей жертвой стал внук Токихира, наследный принц Ясуакира, а через пару лет — новый наследный принц (другой внук Токихира), умерший еще младенцем. В соответствии с царившими тогда предрассудками, эта ужасная серия смертей была работой какого-то карающего духа, творящего месть после своей смерти; а, поскольку все основные жертвы были связаны с родом Фудзивара, недолго было установить, что виноватым был знаменитый ученый, которого они изгнали в ссылку. Для предотвращения дальнейших несчастий необходимо было умиротворить разъяренного духа, и, в качестве первого шага, правительство императора Дайго вынесло в 923 году решение вновь назначить Митидзанэ Правым Министром и дать ему высший Второй Ранг. В том же году император распорядился, чтобы документ, в котором было записано дело Митидзанэ, сожгли, уничтожив, таким образом, навсегда все доказательства надуманного заговора.

Этими мерами не удалось смягчить ярость разъяренного духа. В один из дней видели, как к столице приближается зловещее черное облако с запада; его сопровождали ужасные раскаты грома, и вскоре после этого прямо в дворец попала молния, убив одного из высших советников Фудзивара и сильно изуродовав лицо младшего чиновника. По этому случаю призрак Митидзанэ появился в наводящем ужас виде божества грома, приведя в состояние безумного страха императора Дайго и его придворных. Из всех присутствовавших лишь Фудзивара-но Токихира достойно проявил себя. С замечательной храбростью он вытащил меч и приблизился к призраку, говоря: «Когда ты был жив, твоя должность в правительстве была ниже моей. Даже теперь, когда ты стал духом, ты должен оказывать мне почтение и держаться на расстоянии…» Услыхав такой вызов, божество грома удалилось. Сообщают, что император Дайго в результате этого страшного происшествия заболел; три месяца спустя он отрекся от престола.[143]

После серии сильных землетрясений и других природных бедствий, оракул, наконец, объявил, что в честь мертвого ученого должен быть построен храм. Этот приказ был послушно исполнен: в 947 году к северу от столицы для Митидзанэ был построен большой храм Китано («Северные Поля»).[144] Здесь и водворился дух со всеми своими литературными произведениями. Храм часто навещали императоры, а позже он стал популярным местом для простых жителей Хэйан-кё.[145]

Приблизительно сорок лет спустя, во времена Мурасаки Сикибу и Сэй-Сёнагон, император, действуя по совету регента из рода Фудзивара, удостоил Митидзанэ титулом Небесного Божества («Тэндзин»), сделав его, таким образом, первым в японской истории лицом, официально признанным богом. На протяжении веков Небесное Божество из Китано, как стали называть Митидзанэ, получал приношения в качестве божества — покровителя учения, литературы и каллиграфии; в августе каждого года там проводится знаменитый синтоистский праздник. Храмы Небесного Божества, обычно окруженные рощами сливовых деревьев, часто строились в честь Митидзанэ по всей стране, привлекая толпы почитателей и зевак. В Японии для Тэндзина построено больше синтоистских храмов, чем для любого другого божества, за исключением Хатимана, бога войны.[146]

Строительство храма Китано умиротворило дух: Фудзивара, наконец-то, успокоили свое коллективное сознание и больше не приписывали смерти и иные несчастья мстительному призраку Митидзанэ. Через девяносто лет после его кончины они сделали последний жест, подняв его до высшего Первого Ранга — занимаемого только членами царствующей семьи — и назначили Левым Министром. Как если бы и этого было недостаточно, несколько месяцев спустя он был провозглашен Главным Министром. Этот высший пост в китайской иерархии был земным эквивалентом его деитифицированного положения.

У Фудзивара имелись веские причины превозносить своего неудачливого соперника; однако растущая популярность и поклонение со стороны простого народа объясняются не столь просто. В этом случае факты жизни Митидзанэ следует отделять от легенды, тесно с ними сплетающейся. По легенда он — гений, рано проявивший свои способности, обладающий почти сверхчеловеческими талантами, превратившийся в одну из центральных фигур культурной истории Японии и ставший богом учения, литературы и каллиграфии. Его стремительная государственная карьера была отмечена неземным идеализмом, самоотреченностью и нерушимой лояльностью императору, который использовал его, чтобы положить конец власти алчных Фудзивара и восстановить авторитет императорского дома, Поддерживая политику императора Уда, Митидзанэ храбро рисковал своим положением и даже собственной безопасностью до тех пор, пока не пал жертвой махинаций Фудзивара и не умер в одиночестве в ссылке, пострадав за правое дело.

По этой легенде роль негодяя, естественно, приписывается главному противнику Митидзанэ — Фудзивара-но Токихира. Он представляется амбициозным, беспринципным мерзавцем, завидующим талантам и успеху своего соперника, планирующим уничтожить его для восстановления господства своей семьи над правительством. В описании событий 901 года известный исторический трактат XII века дает следующее сравнение двух соперников:

В то время, когда Токихира было около двадцати восьми лет, а Митидзанэ — около пятидесяти семи, они правили страной вместе. Митидзанэ был человеком выдающихся талантов; черты характера также ставили его выше общего уровня. Токихира был не только молод, но также чрезвычайно бесталанен. Соответственно, репутация у Митидзанэ была исключительно высокая. Это очень беспокоило Токихира, и он каким-то образом устроил так, что все обернулось для Митидзанэ плохо…[147]

«Тайна каллиграфии Сугавара» — одна из популярнейших пьес в японской истории, поддерживает легендарную репутацию божественного ученого и его дьявольского противника.[148] Безжалостный негодяй Токихира не только замышляет устранить великого человека от власти, но и пытается умертвить его, подсылая для этого двух слуг, когда он был на пути в ссылку. В конце, однако, убитым оказывается Токихира. После того, как Митидзанэ умер, скорбя о правительстве, контролируемом своим врагом, его сын мстит за старого министра, тайно вернувшись в столицу и убив изверга.

В действительности, Токихира являлся одним из выдающихся представителей замечательно способного семейства. Помимо своих значительных научных изысканий, он был энергичным, талантливым государственным деятелем, чьи достоинства признавались как императором Уда, так и его наследником. На протяжении пятнадцати лет, в течение которых он являлся лидером движения Кампё-Энги, целью которого было улучшение системы провинциального управления и центрального правительства, он проявил себя достойным высших административных стандартов,[149] и мы знаем, что его смерть имела печальные последствия для политики реформ, в немалой степени зависевшей от его управления. Это правда, что он безжалостно поломал карьеру Митидзанэ, однако при этом он просто придерживался традиционной политики Фудзивара, и, безусловно, не давал никаких поводов для обвинения в безграничной жестокости, приписываемой ему в пьесе. Осуждение Митидзанэ было деянием несправедливым, однако не таким уж гнуснейшим преступлением, как утверждает легенда. Подобно большинству лидеров Фудзивара, в хрониках Токихира предстает в большей степени, как общественная фигура, нежели чем как живая личность; все же, мы знаем, что он был умным, храбрым человеком, вполне ответственно исполнявшим свои обязанности в качестве главы государства.

Если бы сработал план императора Уда, и Митидзанэ навсегда бы заменил Токихира в роли Главного Министра, представляет весьма сомнительным, что в управлении страной произошли бы какие-нибудь изменения. Напротив, за те годы, что он наслаждался высоким положением в столице, он не проявил никаких признаков особых административных способностей; во время жизни на Сикоку и Кюсю он совершенно не интересовался делами провинций, но лишь сочинением своих китайских стихов; когда же ему предложили возглавить важную миссию в Китай, он предпочел отменить ее вовсе, нежели рисковать своими политическими позициями дома. Хотя он и стал ближайшим советником императора Уда, но практически не принимал участия в реформаторском движении, и его отстранение от власти не оказало ощутимого влияния на дела управления. В то время, как смерть Токихира явилась историческим поворотным моментом, ссылка Митидзанэ, хотя и представленная в легенде, как национальная трагедия, фактически не была большой потерей для страны.