Эд Раджкович - Босиком до небес Страница 18

– Решения ты принял сам. Сейчас менять поздно. Сам отстаивай свои интересы. Мало кто осмелится помогать тебе с такой женой. И ребёнок родного языка не знает. У нас дети идут по отцу. Дочь твоя и кровь твоя в ней. Вот жена – это другое. Будь готов к сложностям, – мудро предостерёг его дядя.

Горный район

Попрощавшись с Ивановым и учительницей Любой Хасан с женой и дочерью занялись своими делами. Хасан купил подарков детям родственников. Приобрели необходимую утварь в хозяйстве: порох и дробь для охоты; соль; несколько мешков муки для приготовления хинкали и хлеба, который в горных селениях употребляют только свой, эта традиция домашнего очага сохраняется на все времена.

Закупили снасти для ловли форели и усачей. Хасан вспомнил детство, когда в запруженных местах он с другими подростками ловил форель руками. Бросали в чистую воду большой камень, поднимая муть, и пока рыба в неглубокой воде пыталась отчаянно сориентироваться, её ловили. Сейчас была сеть, леска и крючки.

– Буду с рыбой в любой день с такими снастями, – подумал он.

Взяли несколько ковров.

– Это для Веры. Будет выходить замуж – пойдут в приданое, – решил Хасан.

Купили большой таз с низкими краями и большой площадью. Вёдра для воды, набор посуды, которой недоставало. Александра везла с собой из Коломны только самое необходимое: кофейник, чайник и сервис; несколько десятков хороших книг из библиотеки Саши с коллекции её отца. Учебники и письменные принадлежности для Веры подарила Любовь.

Хасан купил несколько барашков для своего стада. Повозку дал в дар дядя, в знак своей радости от возвращения родственника. Коня купила Саша за золотой из своих запасов. Хасан хотел поставить её на место за своевольный поступок, но очень хорош был конь и он, понимая, что интересы хозяйства для жены особенно важны, принял коня с душой. Из рассказа дяди Хасан знал, что построена дорога в селение, которая идёт серпантином по склонам горы, но вполне добротная для передвижения к самому селению. Только после того как ещё раз перепроверили, прочно ли закреплены ящики и мешки, попрощались с семьёй дяди и отправились в родной дом Хасана.

Местность здесь изменилась мало. Горы – это вечность неизменная. Река, журчащая водой, текла всегда по своему руслу, слегка меняя его после весенних паводков.

Что изменилось? Изменилась окрестность. По долине, на всех площадях до горных склонов, лежали разделанные поля. Сады были повсюду с плодовыми деревьями. Обочины дороги были огорожены, чтобы скот не топтал посевы. Явная упорядоченность в хозяйствах, подтвердилась наличием больших домов, окружённых виноградниками. Дома попадались на пути редко, а близлежащие хозяйства были большими. Значит, и здесь научились жить богато и хорошо. Раньше Хасан особых отличий в достатке людей не видел. Сейчас, как знающий человек, какие доходы приносят поля, он понял. Время равного добрососедства ушло из этих мест. Вспомнил слова дяди, который говорил ему перед отъездом, что бандиты теперь грабят зажиточных торгашей. Он не придал значения этим словам, только когда увидел богатые строения домов с новыми крышами, понял, есть хозяева с хорошим доходом от всего и, значит, есть недовольные нуждающиеся. Раньше в своём районе не грабили, теперь различия на бедных и богатых приводили к таким случаям. Хасана мало что удивляло. Жизнь он знает. Отсутствуя в этих краях много лет, этот человек заметил, что столетиями неменяющаяся жизнь за последнее десятилетие совершила огромный скачок.

– Построили дороги – это значит, сообщение с цивилизацией произошло, и жизнь меняется. Хорошо! – подумал рассудительный Хасан. – Что же удивляться тому, что я с русской женой, когда люди больше материалистами становятся. Вон, какие дома понастроили. С таким хозяйством, несколько жён держать можно. Естественно, появляются бандиты из семей, которые живут в нужде. Духа у таких людей достаточно, а денег нет. Самое время подумать о себе, – он закурил трубку, набитую голландским табаком, подаренным Ивановым. – Что-то дядя мало мне про родителей моих рассказал. Сам всё увидишь, были его слова. Какие они сейчас, как выглядят? Подарю маме платок, отцу тоже есть подарки. Как я соскучился, – поймал себя на мысли Хасан.

Вдруг пришлось остановиться, по долине шёл перегон скота. Река из рогатых мычащих голов заполнила всё пространство.

– Сидите тихо. Из повозки никуда! – твёрдо сказал Хасан жене и дочери. – Скоро районный центр, а там вверх в горы, домой. Это сезонный перегон скота. Может, час простоим.

Чабаны, бегающие мальчишки и прохожие приветствовали Хасана. Душевное тепло распространилось по всему телу.

– Дома!!! До родного селения несколько часов пути и увижу, казалось бы, ещё совсем недавно навсегда оставленные родные места. Получилось у меня всё-таки вернуться домой! – сердце учащённо билось в груди Хасана, а разум торжествовал.

ГЛАВА IY

Родное селение

Районный центр находился в ущелье среди скал с обрывистыми краями. По верхам в недосягаемости прыгали горные архары. В глубине скал открывалось просторное место с пологими склонами гор. Это созданное самой природой место обжили когда-то люди. Уникальность этого городка заключалась ещё вот в чём. Несколько районных дорог пересекались в этом месте. По сути, располагающийся среди гор город соединял несколько районов, до которых можно было добраться. Дорога, ведущая к селению, из которого был Хасан, уходила вверх, в горы, по узкому ущелью. Он к этому времени достаточно сделал выводов, чтобы спокойно принимать сложившиеся обстоятельства. Хасан подъехал с семьёй прямо к зданию полиции и суда, которые находились рядом. Дёрнул на себя ручку двери и уверенным шагом вошёл внутрь здания местной власти.

Хасан вошёл. Только теперь сам, а никак когда-то, совсем ещё молодым и искренне верившим в понятия чести и достоинства. Теперь он был опытным, закалённым годами, взвешивавшим все противоречия. Правда часто выглядит как ложь, потому что слова лживые продуманы и логичны. Но здесь дома свои законы. Здесь честь – основная ценность! Хасан «с молоком матери» впитал это понятие, и прежние восприятия вернулись в его разум и сердце. Тогда, под конвоем, на него смотрели здесь как на загнанного волка и относились с пренебрежением. Человек, без юридических знаний и должной защиты, перед судебной властью был разменной монетой и на его деле чиновники заработали плюсы. Получили повышения. Судья был переведён после рассмотрения его дела в Санкт-Петербург с повышением, а ответственный за их селение, жандарм Ржавский, был назначен главой районной полиции. Пересечения людей в жизни случаются удивительным образом. Войдя в кабинет, Хасан увидел человека, которого запомнил на всю жизнь. Ржавский сидел в кресле, обитом натуральной кожей. В его виде мало что изменилось, глаза такие же маленькие и тонкие стиснутые губы. Возраст мало изменил этого человека. Только мундир был с большими регалиями. На стене висел портрет царя Николая II. Стол был завален бумагами и папками. Ржавский явно что-то просматривал в документах, поэтому сразу не заметил Хасана. Бегло взглянув на вошедшего, продолжил рыться в документах. В движениях его не было суеты, но просматривались спешные действия. Молчание длилось несколько минут. Хасану хватило этого времени, чтобы сформулировать мысль для начала беседы.

– Шахматы хорошо научили просчитывать ходы, – подумал про себя Хасан, а вслух произнёс. – Здравствуйте начальник Ржавский.

Сказать, что Ржавский побелел – ничего не сказать. Он вжался в кресло и утратил уверенность во всём своём облике. Вид Хасана был необычен для этих мест. Костюм, рубашка, ботинки из натуральной кожи, чисто выбрит – всё это отличало его от основной массы районных жителей, одевающихся скромно и удобно. Однако годы службы в полицейских структурах в условиях Кавказа научили Ржавского держать себя под контролем.

– Вы по какому вопросу, Хасан? – спросил начальник, собрав всё свое обладание.

Скрывать было бессмысленно, что он помнит этого человека. Жизнь связала их своим узлом. И Ржавский приготовился к разговору.

– Царь бежал, власть изменилась! – твёрдо сказал Хасан.

– Я осведомлён, более того была директива прекратить все судебные дела, чтобы избежать волнений среди населения горных долин.

– Горцы волноваться за вас не будут. Тут упорядоченная своя жизнь. Слушают отцов, а не посторонних людей, даже и в форме полицейского!

– Что было, то было. Ты сам совершил поступок и за него ответил. Отстрадал в неволе, никто не упрекнёт тебя. Суд не работает, власть делает вид, что работает. Один я и остался здесь. Мне некуда податься. Я верный подданный царя. Как теперь быть, когда все идеалы прежней жизни рухнули.

– У нас свои вопросы с тобой.

– Давай обсудим всё, – ответил Ржавский.

Лёгкость в согласии Ржавского к диалогу дали Хасану повод для комбинации действий, которые сейчас являются самыми необходимыми. Он женат и у него дочь. Хасан помнил и знал, что кроме него, его женщин никто не защитит. Разговор продолжался около часа. Ржавский не задавал вопросов Хасану, которые могли бы его возмутить. Больше интересовался Хасан. Ржавский многое поведал Хасану. Он практически знал теперь всю расстановку сил в районе: кто в кровной мести, кто породнился, у кого процветает хозяйство, и какая вообще в данный момент жизнь здесь, в родном краю. Ржавский был разумным человеком и понимал, что для Хасана он может быть полезен. Убедившись, что Хасан пришёл не «рвать его на части», а выслушал информацию, сказанную Ржавским о событиях в районе, он поинтересовался: