Тайна одной саламандры, или Salamandridae - Дмитрий Владимирович Миропольский Страница 18

Одинцов отвёл Мунину ровно два дня не просто так. На третий день начинался конгресс. Троицу ждали там в полном составе. А кроме того, как и предупреждал Дефорж, с каждым днём таяли шансы на спасение Клариных родителей и самой Клары: на неё так или иначе должна была вскоре подействовать инъекция. Говорить об этом историку Одинцов пока не стал.

Под конец дня новая информация от Дефоржа и сообразительность Одинцова придали событиям неожиданное направление…

…а с утра, после визита в больницу, Одинцов с Евой по обыкновению заняли место под зонтиком на террасе прибрежного ресторана и снова погрузились в чтение, раскрыв макбуки.

Полный перечень участников предстоящего конгресса мог озадачить кого угодно, поэтому Дефорж составил короткий список. Его фигуранты имели отношение к местным клиникам или лабораториям и последние пять лет входили в цепочку производителей компонентов Cynops Rex. Француз подготовил досье на каждого.

– Напрасно я его шпынял за безделье, – вслух признался Одинцов.

Работа была проделана большая. Компаньоны сперва изучили список порознь, а потом объединили усилия.

– Номер первый, – объявила Ева, листая на дисплее снимки улыбчивого темнокожего мужчины. Вместе с ней Одинцов перечитал сопроводительный текст.

АБРАХАМ БУТСМА, 48 лет.

Родился и учился в Нидерландах, работал во Франции. Занимался регенеративной медициной, стал одним из пионеров биопринтинга – сбора тканей и органов из конгломерата клеток. Сейчас это перспективное направление позволяет в соответствии с трёхмерной цифровой моделью по слоям печатать на специальном 3D-принтере кости, хрящи, кожу и даже глазную роговицу. На очереди – создание полноценного человеческого органа и его пересадка.

16 лет назад, совершая с группой туристическую поездку во Вьетнам, был тяжело ранен при взрыве старой противопехотной мины. Гибель спутников и долгое лечение заставили его пересмотреть многие взгляды.

Постоянно живёт и работает в Камбодже. Его лаборатория занимается исследованиями в области генной инженерии. Сам Бутсма увлечён идеями трансгуманизма и биохакингом.

После нескольких дней энергичной работы мудрёные словечки уже не мешали Одинцову. Теперь он знал, что многие учёные, с которыми придётся иметь дело, – трансгуманисты. Их научная и философская концепция состоит в объединении самых передовых технологий для победы над страданиями и смертью.

С биохакингом тоже в общих чертах было понятно: это использование биологических и фармацевтических методов для улучшения основных жизненных показателей. В досье Дефоржа говорилось, что биохакеров уровня Бутсмы на свете не наберётся даже тысячи. Они постоянно манипулируют состоянием своего организма при помощи множества способов – и в самом деле замедляют процессы старения. Дефорж приводил цитаты из интервью, которые давал Бутсма:

Если вы спросите меня, можно ли уже сегодня жить до пятисот лет, я отвечу: «Да!».

Современные технологии позволяют достигнуть уровня сверхчеловеков. Даже если прогресс в медицине по каким-либо причинам затормозится, биохакеры сохранят прекрасную физическую и ментальную форму на протяжении минимум ста лет. В моём случае это значит жизнь до ста пятидесяти.

Если учесть стремительное развитие генной инженерии, регенеративной медицины и нанотехнологий, – можно быть уверенным, что в течение ближайших двух-трёх десятков лет мы окончательно победим старость как злейшую болезнь и будем жить не столетиями, а вечно.

Я готов прожить достаточно долго, чтобы не умереть.

– А трансгуманист наш, оказывается, остряк, – заметил Одинцов, разглядывая на снимках разные ракурсы белозубой улыбки Абрахама Бутсмы.

– Трансгуманизм – это вроде новой религии, – рассеянно откликнулась Ева. Её занимали не публичные высказывания, а прикладная сторона дела. Тем более взгляд цеплялся за информацию, имевшую отношение к беременности.

Один из видов белка, который управляет развитием плаценты у млекопитающих, имеет вирусное происхождение. Вообще вирусам отведена определённая роль в процессе эволюции: они переносят гены между существами различных видов. Это стимулирует мутацию, повышает приспосабливаемость организмов и способствует их выживанию. Также в качестве генетического материала может выступать сам вирус, который встроил себя в геном. В случае с плацентой наблюдается именно такой феномен «молекулярного одомашнивания».

Генный инженер Бутсма широко использует вирусы как средство доставки в клетку необходимых генов. Одна из его технологий применяется при лечении онкологических заболеваний. Вирус, имеющий заданные характеристики, вводится непосредственно в раковую опухоль, поражает больные клетки и препятствует их развитию.

Номером вторым, который привлёк внимание Дефоржа и компаньонов, был учёный из России. Этот усталый плешивый мужчина не мог иметь отношения к медицинским лабораториям и тем более клиникам в Юго-Восточной Азии, поскольку давным-давно вернулся из Франции, где преподавал какое-то время. Он жил в Москве и занимался радиационной физикой. Однако некоторые из его разработок врачи встретили с восторгом.

КОНСТАНТИН КАШИН, 63 года.

Действительный член Российской Академии наук, профессор Физического института РАН, продолжатель дела Герша Будкера и Владимира Балакина, исследователь физики ускорителей. Автор технологии протонной терапии.

Основа метода – пучок положительно заряженных частиц с большой энергией, который при быстром движении сквозь организм практически не теряет энергии, то есть не причиняет ущерба живым тканям. Энергия выделяется только в самом конце траектории: протоны тормозят – и происходит подобие микроскопического взрыва. Таким образом, энергия может быть доставлена прицельно, в конкретную точку. В этой точке достигается желаемый эффект.

Для протонной терапии Кашиным создан компактный ускоритель – медицинский синхротрон «Велес». Устройство позволяет без хирургического вмешательства с исключительной точностью воздействовать пучком протонов на целевые участки в микронных расстояниях от нервных окончаний.

«Велес» непрерывно совершенствуется. На выставке BIO ASIA Кашин демонстрирует прототип уже пятого поколения, совмещённый с ионным ускорителем на альфа-частицах, которые в ряде случаев существенно эффективнее, чем протоны.

Одинцову приятно было узнать, что есть россияне, опережающие своих зарубежных коллег не только в области балета или выпивки, и что в России создают не только сверхмощные бомбы или гиперзвуковые ракеты…

– Жертвам делали инъекции. При чём тут пучки радиации? – сказала Ева, прерывая лирические размышления Одинцова. – И обрати внимание: Кашин – единственный русский в цепочке, которую раскрыл Дефорж, и один из немногих учёных академического уровня среди участников конгресса.

– Что тебя смущает?

– Он совсем не бизнесмен.

– Ну почему же? – возразил Одинцов. – В тихом омуте черти водятся… А с бизнесом у него всё в порядке. Кашин производил кейсы и шприц-пистолеты для «Кинопса». Это самая ответственная часть. И наверняка дорогущая.

– Почему было не найти кого-то попроще и поближе? Почему заказ отдали именно Кашину?

– А ты вот сюда посмотри. – Одинцов поцокал ногтем по экрану с выделенным абзацем текста.

Все технологии локализованы в лаборатории Кашина под Москвой.