1000 лет русского предпринимательства Из истории купеческих родов - Платонов Олег Анатольевич Страница 19

Строгановы Дмитрий Андреевич и двоюродный брат его Федор Петрович, именитые люди, дети Андрея и Петра Семеновичей Строгановых, известны значительными денежными взносами в государственную казну при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче; дата рождения первого неизвестна, второго же относится к 1628 году. Оба вступили во владение доставшихся им по наследству родовых вотчин в 1641 году, когда отец Федора Петровича скончался, а родитель Дмитрия Андреевича принял монашество. 31 января 1641 года царем Михаилом Федоровичем дана была Дмитрию Андреевичу грамота, подтверждающая его права на владеемую им часть прежде пожалованных земель и вотчин в нынешней Пермской губернии, а несколько позже подобная же грамота была получена и Федоров Петровичем; наконец, еще одной грамотой от того же 1641 года за ним» были утверждены бывшие владения именитого человека Никиты Григорьевича во всем их объеме. Таким образом, Дмитрий Андреевич и Федор Петрович владели двумя третями всех родовых вотчин и земель, остальная же треть находилась в пользовании старшей линии рода, происходившей от Якова Аникиевича. По переписи Чемезова (1641 год) в их вотчинах состояло: 7 городков, 113 деревень, 15 починков, 844 двора и 3050 душ мужского пола; по следующей переписи Елизарова (1647 год) – 9 городков 119 деревень, 37 починков, 1067 дворов и свыше 4 тысяч мужских душ наконец, в 1678 г. (перепись князя Вольского) – городков 12, деревень 103, починков 70, около 2 000 дворов и около 8 000 взрослых мужских душ. Помощь Дмитрия Андреевича и Федора Петровича государственной казне выразилась в значительных денежных взносах (не менее 200 тысяч рублей), главным образом для уплаты жалованья ратным людям. Помогая московским государям «многотысячными суммами», они в то же время неоднократно давали им и ратников из числа своих людей, иногда и сами, собственными силами, оказывали успешное сопротивление беспокойным инородцам северовосточной окраины Руси, – особенно уфимским татарам и башкирам, которые одно время повели формальную войну и успели разорить или подвергнуть осаде ряд городов в Прикамском крае – Уфу, Сарапул, Кунгур, Стефановгородище и др. Терпя от такого беспокойного соседства всякие неудобства, Дмитрий Андреевич и Федор Петрович собрали своих наемных людей и по собственному почину напал на татар и башкир, которые после ряда кровавых стычек были совершенно разбиты. Однако полного спокойствия среди инородцев не наступило, время от времени возникали новые возмущения, благодаря чему Строгановы должны были быть постоянно настороже и в течение многих лет содержать «на своем коште» ратных людей.

Исключительные услуги государству и богатство Строгановых постав» ли весь род также в исключительное положение, которое при жизни Дмитрия Андреевича и Федора Петровича было закреплено даже в на» более важном государственном акте – «Уложении» Алексея Михайлович В этом «Уложении» Строгановым была посвящена отдельная статья, – именно 94, глава X, – которая гласила: «А кто обесчестит именитых людей Строгановых, а по суду или сыску сыщется про то до прямя, и правит за бесчестье 100 рублей человеку». Благодаря тем же обстоятельствам, Дмитрий Андреевич и Федор Петрович пользовались большим почетом как при царском, так и при патриаршем дворе. При короновании Алексея Михайловича они поднесли царю «власти и чины» – «кубок серебряный, золоченый, атлас на серебряной земле, камку кызылбашскую, 40 соболей». Их же всегда извещали о всяких важных событиях придворной жизни; например, 31 марта 1661 года на их имя была послана специальная грамота Алексея Михайловича с известием о рождении царевича Федора Алексеевича. Точно так же высоким почетом пользовались они и при различных торжествах, если находились в Москве; так, в описании обеда у патриарха в день Петра 1667 года говорится: «Обед у патриарха был в Крестовой палате… в кривом столе с боярами сидели именитые люди Строгановы – Дмитрий и Данило».

Дмитрий Андреевич умер в 1673 году, в глубокой старости и погребен в ТроицкоСергиевом монастыре, у полуденных врат Соборной церкви; он был женат дважды: первый раз на княгине Анне Васильевне Волконской и второй – на княгине Анне Ивановне Злобиных; после себя оставил дочь Пелагею (умерла вскоре после отца и погребена подле него) и сына, известного именитого человека Григория Дмитриевича. Федор Петрович скончался в 1681 году и наследников мужского пола не оставил (единственный его сын Алексей умер еще ребенком). Ему наследовала жена, Анна Никитична, и две дочери – Екатерина и Марфа Федоровны (вышли замуж: первая за Алексея Петровича Салтыкова, вторая – за Михаила Тимофеевича Лихачева). Анна Никитична как вотчины, так и соляные промыслы содержала в «весьма хорошем присмотре», значительно расширила площадь пахотной и сенокосной земли, построила много новых варниц, заменила обветшавшие «росольные» трубы новыми и привела несколько запущенные промыслы в лучшее состояние. «Мужским, а не женским разумом пользы свои наблюдала, – говорит летописец, – и тем своим добрым смотрением учинила во всем часть свою лучшею». Около 1688 года две трети своих владений она передала упомянутому Григорию Дмитриевичу Строганову, который вскоре получил и остальную треть и вместе с тем сделался единоличным владельцем всех родовых вотчин и имуществ.

Строгановы Андрей Семенович и брат его Петр Семенович, именитые люди, сыновья Семена Аникиевича, известны денежной и ратной помощью Московскому государству в трудные дни Смутного времени. Сообща владея долею родовых имуществ, в своих делах братья всегда выступали как одно лицо, имена их почти везде фигурируют рядом, для них обоих пишутся и разные государственные акты, – почему и здесь, во избежание повторений, деятельность их рассматривается вместе. Андрей Семенович родился в 1581 году, Петр Семенович – в 1583 году. Унаследовав после смерти отца, в 1608 году, его часть имущества, они остались жить в Сольвычегодске, где продолжали заниматься хлебопашеством, варкою соли и оттуда управлять доставшимися им владениями в Перми Великой. К этим обширным землям в 1620 году была присоединена еще половина владений Никиты Григорьевича Строганова, умершего бездетным (другая половина перешла к детям престарелого Максима Яковлевича). О богатствах братьев в это время дает понятие произведенная в 1623–1624 годах наряженным из Москвы чиновником Кайсаровым перепись, из которой видно, что у них в общем владении в одной Пермской губернии состояло: 4 слободы, 28 деревень, 75 починков, 5 церквей, 1 монастырь, 9 варниц, 17 лавок, 5 мельниц, около 700 дворов и свыше 1000 взрослых душ мужского пола. Этито громадные средства и позволяли братьям неоднократно выводить московское правительство из затруднительного денежного положения в эпоху смуты, в то время, когда государственная казна совершенно иссякла, когда страна терзалась на части литовцами, поляками и самозванцами и нечем было платить жалованья войскам. Выяснить в цифрах точные размеры оказанной ими государству денежной помощи не представляется теперь возможным. По сохранившимся актам можно определенно установить немногие лишь отдельные, притом незначительные случаи такой помощи. Так, например, по просьбе царя Василия Ивановича Шуйского от 24 марта 1610 года о займе ему денег на жалованье ратным людям братья послали 2000 рублей, уплата которых вместе с «большими и богатыми милостями» была обещана им из поморских доходов. Однако из одной позднейшей грамоты, данной на имя внука Андрея, Григория Дмитриевича, видно, что ссуды братьев государству простирались до двухсот тысяч рублей, что по тому времени составляло громадную сумму. Особенно большие деньги были даны ими воеводам князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому, князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому и Прокопию Ляпунову.

Грамотой царя Шуйского от 29 мая 1610 года Петр Семенович был удостоен звания именитого человека. «Будучи у Соли Вычегоцкие, – говорится в ней, – он, Петр, в междоусобную брань и во вражью смуту нам (государю) служил и прямил во всем, и от Московского государства не отступил, и к польским, и к литовским людям, и к русским ворам не приставал… а против воров стоял крепко, без всякого позыбания, и ратников многих на нашу службу посылал, и поморские, и пермские, и казанские города от шатости укреплял; да у него ж иманы у нас на Москве и по иным городам многие деньги и даваны служилым людям на жалованье. И за те его службы и радение мы Петра Семеновича пожаловали, велели писати ему изо всех приказов и в наших грамотах и в наказах с «вичем» (т. е. полным отчеством). В той же грамоте боярам, наместникам, воеводам, дьякам и приказным людям повелевается «его, Петра, и детей, и племянников, и людей его, и крестьян не судить ни в чем; а кому будет до них дело, и их сужу яз, царь…» Андрей Семенович того же звания, «именитого человека в роде», и права писаться с полным отечеством был удостоен несколько позже, именно в 1612 году, также особой грамотой, в которой, между прочим, писалось, что с того, кто его обесчестит, взыщется по суду «как за бесчестие, против московского лучшего гостя вдвое, сто рублей». За «службу и ссуды» братьев «во время бывшего мятежа по многим городам» Шуйский в конце 1610 года повелел приказным людям выдать Строгановым из четвертных доходов денег, «сколько им понадобится». В одной из позднейших грамот есть прямое указание, что от этих денег они отказались. «А что при царе Василии Ивановиче у прочих гостей деньги иманы, – говорится там, – то выданы им в том из казны заклады жемчугом и золотом и сосудами серебряными, и из них нижегородцы, посадские люди, те свои деньги из таможенных и кабацких доходов взяли назад, а прадеды и деды его, Строганова (Григория Дмитриевича, на имя которого дана грамота), из нашей казны закладов и тех своих денег не имели и в том прибыли себе не искали, а служили и работали великому государю и всему Московскому государству верою и правдою во всем». Из времен недолгого царствования Шуйского сохранилось еще известие, что в том же 1610 году царь обратился к братьям с просьбой объявить по своим городам и деревням «о новом достоинстве» золотых денег, известных под именем «московок» или «новгородок», и постараться ввести их в употребление.