Кредиторы эшафота - Алексис Бувье Страница 19

— Почему вы так думаете?

— Очень просто! Посмотрите сюда на постель. По всей вероятности, он вставал на нее, чтобы завязать шнурок звонка на несколько узлов. Если бы мадам Мазель не спала, она, без сомнения, удивилась бы подобным действиям. Следовательно, она спала, когда тот, которого она ждала, вошел к ней. Он лёг в постель, и если смерть является результатом того удара, который я предполагаю, то он должен был разбудить ее. Обманывая своими ласками и поцелуями, аббат схватил ее за голову и убил.

— За голову? О каком ударе вы говорите?

— Вот в двух словах, что я думаю: я думаю, что убийца мадам Мазель — человек, известный полиции. Он уже убил одну женщину этим же способом.

— Этим же способом? — спросил Шарль.

— Да, воткнув ей иголку в то место, где соединяется шея с затылком, и смерть была почти мгновенной.

— Но удары ножом?..

— По всей вероятности, убийца хотел придать смерти совсем другой вид, чтобы обмануть правосудие. Что ему и удалось.

— Но доктора?..

— Что касается докторов, то я предпочитаю сохранить про себя то, что я о них думаю. Удивительно то, что простыня не запачкана кровью и на подушке только это маленькое пятно.

— Это правда! — согласились братья.

— Какое ужасное преступление, приготовлением к которому служат ласки! — проговорил Винсент.

— Я сужу об этом по выражению лица жертвы.

И, говоря это, Панафье показал фотографию.

— Вы видите, смерть была мгновенной, как я вам и сказал. Лицо еще сохранило улыбку, глаза полуоткрыты. Видно, что последним вздохом было слово любви.

Несколько минут прошли в молчании, затем Панафье продолжал:

— Вот как было дело: аббат — молодой человек. Мадам Мазель любила его. Корнель Лебрен был уже пожилым человеком, и благодаря ему в доме царил тот достаток, который мы видим. В тот вечер убийца очень ловко воспользовался ситуацией. В эту ночь играли, поэтому деньги лежали в шкафу, и он потребовал, чтобы мадам Мазель приняла его обязательно в эту ночь. Она приняла его, и боясь, чтобы не пришел Корнель Лебрен, заперла все двери. Убийца знает все это и во время сна несчастной он все подготавливает, затем будит ее, уверяет в своей любви и убивает, держа в объятиях. Несчастная делает только одно конвульсивное движение, во время которого поворачивается, отчего ее ноги заворачиваются в простынь. Она оказывается на краю постели, и голова перетягивает ее вниз — она падает. Она умирает, улыбаясь, и ее рука в предсмертной судороге сжимает одеяло, кусок которого пришлось отрезать. Посмотрев на нее, убийца побоялся, что она не умерла и нанес ножом удар, который доктора объявили смертельным, а так как на лице осталась странная улыбка, то он нанес несчастной еще несколько ударов. Затем он сказал себе, что его видели входящим, что о его присутствии знали. И стал придумывать средство, чтобы отвести от себя всякое подозрение. Прежде всего он снял с себя рясу и надел платье, принесенное с собой. Затем он разрезал свою рубашку и рясу ударами ножа и, так как у несчастной, упавшей головой вниз, пошла изо рта кровь, вытер эту кровь своей рубашкой и рясой. Лебрен не мог войти в комнату прислуги, так как он никогда не проходил через людскую и кухню, тогда как это была обычная дорога, по которой аббат приходил ночью к Адели Мазель. Очевидно, что аббат спрятал свою окровавленную одежду в подвале, оставив дверь открытой, чтобы привлечь людей, которые будут проводить следствие. Все, что он предвидел и на что надеялся, исполнилось по его желанию. Лебрен, окончив играть, совершенно проигрался и спросил у горничной, не приказывала ли госпожа что-нибудь передать ему? Ему ответили отрицательно. Ж так как была еще ночь, то он сошел на нижний этаж в маленькую гостиную, чтобы подождать там рассвета, когда легко будет найти экипаж. Что касается игроков, то они ушли из столовой через лестницу. Ваш отец остался один, раздосадованный тем, что проиграл, и отправился домой, как только рассвело. Аббат же взял в шкафу все деньги, драгоценности, которые там были, и вышел в ворота, пройдя через людскую. Этого аббата необходимо найти.

— Но, — спросил Винсент, — этот преступник, удар которого вы узнали, что он сделал еще?

— Вы хотите узнать? Впрочем, я глупо поступал, не говоря вам, почему я с таким жаром принялся за ваше дело. Человек, которого я искал когда-то и из-за которого я стал добровольным полицейским, — это тот, который убил мадам Мазель, как я теперь в этом убежден, и он…

— Кто он?

— Он убийца моей матери.

— Ах, Боже мой! — вскричали в один голос оба брата.

В то время как Панафье проводил рукой по лбу, как бы желая прогнать тяжелые мысли, Винсент сказал:

— Теперь мы здесь закончили — идемте отсюда.

— Господа, — ответил Панафье, — я понимаю, что для вас это следствие очень тяжело, но мне необходимо изучить все как можно основательнее, поэтому оставьте меня здесь одного. Согласны ли вы?

Братья с удивлением переглянулись.

— Я увижусь с вами завтра утром.

— Как ни странно ваше желание, мы повинуемся — мы верим вам.

— И вы совершенно правы. Идите. Да, — прибавил он, — вы мне сказали, что у вас есть рапорт докторов.

— Да.

— Дайте мне его. Я хочу его прочесть.

Винсент вынул бумажник и передал молодому человеку то, что он просил. Затем братья пожали ему руку, говоря:

— До завтра!

Когда Шарль и Винсент уехали, Панафье сел в кресло и, закрыв лицо руками, задумался о расследовании подобного преступления, которое он уже проводил однажды. Затем он взял рапорт, оставленный ему Винсентом. Мы сейчас прочтем его читателю.

"МЕДИЦИНСКИЙ РАПОРТ

Я, нижеподписавшийся Буатер-Огюст Андош, доктор-акушер, кавалер ордена Белого Медведя, командор ордена Сен-Мартино, член медицинской Академии Монпелье, член-корреспондент университетов Турина и Одессы и т. д. и т. д., в сопровождении господина Герзенъ, полицейского комиссара, отправился на квартиру госпожи Мазель на улицу Фридлань, в дом номер 38, для того, чтобы произвести обследование ран, полученных ею и являющихся причиной ее смерти. Я нашел в комнате, обитой голубым атласом, нагую женщину, лежащую ногами на постели, а головой на полу, и констатировал, что как тело, так и руки и ноги ее покрыты многочисленными, но неглубокими ранами. Лицо, шея и спина были не тронуты. Из этих ран вытекло очень небольшое количество крови. На левом боку, в двух с половиной сантиметрах от левой груди, оказалась рана продолговатой формы, размером в четыре миллиметра, нанесенная почти вертикально: по всей вероятности, этот удар и был причиной смерти. Верхняя часть легкого