Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир Страница 2

Так и есть, Громовержец хмыкнул:

– Хм, а ее Менелай не против?

Тут же подала голос богиня раздора Эрида:

– Конечно, против! И не только Менелай, у него есть более сильный брат Агамемнон.

– Вот пусть они и повоюют! Агамемнону давно был нужен повод! – хохотнул Громовержец.

Возлежавший со скучающим видом бог Арес встрепенулся, война – это по его части!

Зевс добился своего, боги тут же поделились на два лагеря. Как и следовало ожидать, возмутилась справедливая Афина:

– Война из-за какой-то распутной женщины?! Прости, Зевс, она хотя и твоя дочь, но любовные похождения Елены и ее легкомыслие известны всем!

– А у Зевса все земные дочери таковы! – ехидно фыркнула сторонница крепких семей супруга Громовержца Гера. – Конечно, Елену нужно вернуть домой мужу, чтобы посадил беглянку под замок и больше никому голышом не показывал, никаким гостям!

– Вернуть?! Эрот столько стрел перевел, чтобы заставить ее бежать с Парисом, а ты вернуть?! Не выйдет! – закричала Афродита, заслоняя собой видневшуюся внизу Трою.

Любовницу поддержал Аполлон, не зря же старался их с богиней любви сынок Эрот!

– Приехала, так пусть живет! Она теперь принадлежит Парису!

– Вернуть!

– Нет, оставить!

– Вернуть и как можно скорее! – Гера топнула ножкой, вызвав внизу небольшое землетрясение.

– Ха! Она будет царицей Трои!

– Ага, и в Трое заведет те же порядки, что у себя в Спарте?!

Зевс с интересом наблюдал заваруху среди богов.

Начало ему понравилось, если половина богов и богинь встанет на сторону Париса, а вторая на сторону обиженного мужа Елены Менелая, то может получиться хорошая драчка, какой уже давно не бывало! Боги бессмертны, потому гибель им не грозит, разве что сам Зевс отправит в Тартар к Аиду, но посмотреть, как богини треплют друг дружке золотые кудряшки, забавно.

РОЖДЕНИЕ КРАСАВИЦЫ

Леда сладко потягивалась после ночи с красавцем гостем. Такой бурной страсти у нее еще не бывало…

Этот молодой красивый гость появился в доме царя Спарты под вечер, долго вел беседу с Тиндареем, а потом был препровожден в спальню, куда и пришла супруга хозяина. Так полагалось по законам гостеприимства. Не единожды Тиндарей предлагал свою жену на ночь, чаще всего это было причиной ее долгих слез, но на сей раз царь мог не беспокоиться, даже если бы гость задержался еще на недельку или заглянул в дом завтра же, Леда не отказалась исполнить долг гостеприимства.

Вообще-то он пообещал навестить еще раз… Только вот когда?

Вспоминая жаркие ночные ласки гостя, Леда сладострастно провела руками по груди, потом ладони опустились на талию, погладили бедра…

– М-м…

Нет, ждать следующего появления молодого красавца невыносимо, а звать мужа вовсе не хотелось. Чтобы не травить себе душу, Леда позвала рабыню и велела подать воду и одежду. И все же когда струйки воды потекли по телу, смыть ночную негу они не смогли, ощущение рук и тела вчерашнего гостя не проходило. И до зубовного скрежета хотелось повторения ночных ласк!

Тиндарей уже приступил к трапезе. Обмакивая хлеб в оливковое масло и отправляя в рот, он как-то странно разглядывал супругу. Леде не хотелось есть, ее еще томило сладострастие. Чуть понаблюдав за задумчиво-рассеянной женой, царь усмехнулся:

– Понравились ласки Зевса?

– Что? – все так же рассеянно отозвалась та, но тут же вытаращила глаза на мужа: – Кого?!

– Неужели ты, дурочка, не поняла, кто был на твоем ложе ночью?

– Зе-зевс-с?.. – у Леды даже сел голос. Если честно, то она перепугалась. Зевс уже однажды осчастливил ее сыном, от неминуемого гнева супруги Громовержца Леду спасло только то, что родились близнецы – диоскуры Кастор и Полидевк, по крайней мере, один из сыновей был точно Тиндарея. Иначе гнева божественной Геры не избежать. Громовержец плодил на земле детей, а Гера наказывала якобы соблазнивших ее мужа женщин.

Мигом оказались забыты все ласки ночного гостя, пропало желание, и осталась одна мысль: что если узнает Гера?! Богиня тоже женщина и не слишком жаловала любовниц мужа. Как ей объяснить, что Леда стала таковой невольно?! Что ж теперь ни с кем, кроме мужа, и переспать нельзя, если любой может оказаться Зевсом?! В глубине души Леда прекрасно понимала, что, возникни на пороге вчерашний гость, и никакой страх перед Герой не остановил бы ее, ночные ласки снова оказались бы страстными.

Но ссориться с богиней опасно…

Леда поднялась, чтобы бежать с дарами и объяснением своей невиновности к супруге Зевса. Тиндарей остановил:

– Куда ты собралась? Умолять Геру? А если об этом узнает сам Зевс? Кого ты больше боишься?

На мгновение замерев, Леда честно ответила:

– Геру…

Царь вздохнул:

– Наверное, ты права. Вот какая беда – иметь красивую женщину в своем доме. Пусть нас минует такая беда еще раз…

Не миновала…

Еще больше перепугалась Леда, когда поняла, что понесла после той ночи! Тиндарей косился на растущий живот жены с немым вопросом: от него? Та лишь разводила руками в ответ. Она не стала рассказывать мужу, что Зевс появлялся не единожды, и с каждым разом их ласки становились все горячей. Что же за дитя родится от такой любви?

Громовержец перестал навещать земную подругу, только когда живот был уже слишком заметен. Уходя, он кивнул на зреющий плод любви:

– Эта дочь будет самой красивой женщиной в мире.

– Я назову ее Еленой…

Гера прислушалась к голосам и хихиканью, богини явно сплетничали о Зевсе. И, конечно, о его новом увлечении. Любвеобильность Громовержца давно стала поводом для болтовни, это страшно бесило супругу главного из богов, но дела не меняло.

Едва ли Афродита не заметила, что Гера слушает, но говорить не прекратила, ей явно хотелось, чтобы супруга Зевса знала о его проделках… Эта красивая падчерица Геры доставляла главной богине немало хлопот, без конца подсовывая Громовержцу красоток и поражая стрелами вожделения. Правда, иногда Зевса охватывало таковое и без помощи Эрота.

– Эта Леда не так уж и хороша… Разве что в постели…

Артемида поморщилась:

– Какая разница? Он Громовержец, ему все можно.

– Да, даже наставлять рога быку! – захихикали богини.

Богини намекали на возлюбленную Зевса Ио, которую тот, чтобы спрятать от гнева своей супруги, превратил в корову, а буренка весьма приглянулась настоящему быку…

Вздохнув, Гера отправилась к беспокойному мужу. Прошли времена, когда она закатывала скандалы по поводу многочисленных земных, и не только, увлечений Зевса, теперь только вздыхала, Громовержца не переделать…

Но допустить, чтобы супруг вот так запросто плодил на Земле своих детей, Гера тоже не могла, над ней уже смеялась половина Олимпа.

– Ты снова шлялся по Земле?!

Зевс понял, что кто-то выболтал о его посещениях Леды, но был в растерянности всего мгновение.

– А что прикажешь делать?! Плодить новых богов? На Олимпе и так не протолкнуться!

Зевс прав, богов и богинь развелось столько, что даже уединиться невозможно, вот и сейчас их спор наверняка слышали многие. Гера уже тише поинтересовалась:

– А вообще не ходить ты не можешь?

– Нет, – вздохнул муж.

– Совсем?

– Совсем.

Немного помолчали.

– У кого был на этот раз, что за Леда?

– Так… красотка… замужем…

– А… муж?

– Я гостем прикинулся.

Гера вздохнула. Хорошо хоть не козлом, не то мог бы и на вертел попасть… Доиграется когда-нибудь.

Прошли годы. Удивительно хорошенькая в младенчестве Елена превратилась в гадкого утенка, как часто бывает с будущими выдающимися красавицами. Однажды мать, желая утешить девочку, сказала о пророчестве, что она будет самой красивой женщиной Эллады, не называя, правда, автора этих слов. Елена мгновенно поверила, теперь на все замечания девочка почти надменно отвечала, что она самая красивая на Земле! Взрослые только качали головами.

– Что они в ней находят, ну что?! – возмущалась Клитемнестра, старшая дочь Леды и Тиндарея. И действительно, Елена, которая в младенчестве была чудной малышкой, изумлявшей своей пригожестью всех, повзрослев, превратилась в сущего гусенка. Большеротая, голенастая, кажется, состоявшая их одних углов, с тощими, чуть вывернутыми коленками, длинными руками, она, по мнению уже оформившейся сестры, никоим образом не могла вырасти красавицей. Конечно, грудь даже в столь юном возрасте уже вон как торчит сквозь тонкую ткань коротенькой туники, выпячивая соски в разные стороны, да ноги стройные, зато лопатки на спине, словно крылья, и шея из ключиц вылезает, как у лебедя. Сравнение с красивой птицей Клитемнестре не понравилось, нет, скорее гуся! Правильно, она, как гусенок, причем ощипанный.

Но это и странно, стоило ощипанному гусенку повести своими большущими глазищами, как любой мужчина забывал, куда и зачем шел, и послушно провожал ее взглядом. Было в этой тощей девчонке что-то такое, что заставляло руки сильных воинов тянуться к ее крепкой груди. Царю пришлось приставить к младшей дочери охрану. Правда, однажды Клитемнестра заметила, как тот же охранник тискает подопечную с бо-ольшим воодушевлением. А младшая сестрица не сопротивлялась! Это для Спарты непривычно, в Лакедемонии девушки хоть и обнажены, но целомудренны и лишнего себе не позволяют. Хотя, где эта граница лишнего? Но сестренка слишком юна, чтобы за нее не беспокоиться.