Френк Слотер - Чудо пылающего креста Страница 2

Максенций, веря в численное превосходство, выступил из Рима, готовый оспаривать переправу на севере Тибра через Мильвиев мост (Pons Mulvius — ныне Понте Молле). Армия, за шесть лет прекрасно обученная Константином, сразу же доказала свое превосходство. Галльская конница загнала левый фланг врага в Тибр, и с ним погиб Максенций, как говорили, вследствие обрушения моста (28 октября 312 года). Остатки его войска сдались по собственной воле, и Константин включил их в ряды своей армии, за исключением преторианской гвардии, которая в конце концов была распущена.

Таким образом, Константин стал бесспорным властелином Рима и Запада, и христианству, пусть еще и не принятому как официальная религия, Медиоланским эдиктом (ныне Милан) было обеспечено терпимое отношение во всей империи. Этот эдикт явился результатом встречи между Константином и Лицинием в 313 году в Медиолане, где состоялось бракосочетание последнего с Констанцией, сестрой Константина. В 314 году между двумя августами началась война, причиной которой, как нам сообщают историки, явилось предательство Бассиана, мужа сестры Константина Анастасии, которого он хотел возвести в ранг цезаря. После двух трудно доставшихся побед Константин пошел на мировую, присоединив к своим доминионам Иллирик и Грецию. В 315 году Константин с Лицинием занимали должность консулов.

Мир сохранялся около девяти лет, в течение которых Константин, мудро действуя как правитель, укреплял свое положение, тогда как Лициний (возобновивший гонения на христиан в 312 году) постоянно терял свои позиции. Оба императора создали мощные армии, и весной 323 года Лициний, войска которого, говорят, имели численное превосходство, объявил войну. Он дважды терпел поражение — сначала в Андрианополе (1 июля), затем в Хризополе (18 сентября), когда попытался снять осаду Византия, и, наконец, попал в плен в Никомедии. Заступничество Констанции спасло ему жизнь, и его интернировали в Фессалониках, где в следующем году казнили по обвинению в преступной переписке с варварами.

Теперь Константин царствовал как единственный император на Востоке и на Западе и в 325 году председательствовал на Соборе в Никее. В следующем году его старший сын Крисп был изгнан в Полу и там предан смертной казни по обвинению, выдвинутому против него Фаустой. Вскоре после этого Константин вроде бы убедился в его невиновности и приказал казнить Фаусту. Истинный характер обстоятельств этого дела остается тайной.

В 326 году Константин решился перенести место пребывания правительства из Рима на Восток, и уже к концу года был заложен первый камень в основание Константинополя. Константин подумывал по меньшей мере еще о двух местах для устройства новой столицы: Сердике (ныне София) и Трое, — прежде чем его выбор окончательно пал на Византий. Вероятно, этот шаг был связан с его решением сделать христианство официальной религией империи. Рим, естественно, являлся оплотом язычества, за которое с горячей преданностью цеплялось сенатское большинство. Константин не хотел искоренять это чувство открытым насилием и поэтому принял решение основать новую столицу для империи собственного творения. Он объявил, что место для столицы явилось ему во сне; торжественная церемония открытия совершалась христианскими духовными лицами 11 мая 330 года, когда город был посвящен Блаженной Деве (по другой версии — богине счастливой судьбы Тихе).

В 332 году Константина попросили оказать помощь сарматам в борьбе против готов, над которыми его сын и одержал крупную победу. Спустя два года, когда 300 тысяч сарматов расселились на территории империи, на Дунае снова вспыхнула война. В 335 году восстание на Кипре дало Константину предлог для казни молодого Лициния. В том же году он разделил империю между своими тремя сыновьями и двумя племянниками — Далмацием и Аннибалианом. Последний получил вассальное царство Понт и, в пику персидским правителям, титул царя царей, тогда как другие правили как цезари в своих провинциях. При этом Константин остался верховным правителем. И наконец, в 337 году Шапур II, персидский царь, заявил свои претензии на провинции, завоеванные Диоклетианом, — и вспыхнула война. Константин готов был лично возглавить свою армию, но заболел и после безуспешного лечения ваннами скончался в Анкироне, пригороде Никомедии, 22 мая, незадолго до кончины приняв христианское крещение из рук Евсевия. Он был похоронен в церкви Апостолов в Константинополе.

У Стэнли говорится, что Константин получил право называться «Великим» скорее в силу своих дел, чем того, каким он был; и верно, что его интеллектуальные и моральные качества не были настолько высоки, чтобы обеспечить ему этот титул. Его претензия на величие в основном зиждется на том, что он предвидел будущее, ожидающее христианство, и решился извлечь из него пользу для своей империи, а также на достижениях, завершивших труд, начатый Аврелианом и Диоклетианом, благодаря которым квазиконституционная монархия, или «принципат», Августа преобразовался в голый абсолютизм, иногда называемый «доминатом». Нет причин сомневаться в искренности перехода Константина в христианство, хотя мы не можем приписывать ему страстную набожность, коей наделяет его Евсевий, а также не можем принять за истинные те истории, что ходят вокруг его имени. Моральные предписания новой религии не могли не оказать влияния на его жизнь, и он дал своим сыновьям христианское образование. Однако по мотивам политической целесообразности Константин отложил полное признание христианства как государственной религии до тех пор, пока не стал единственным правителем империи, хотя он не только обеспечил терпимое к нему отношение сразу же после победы над Максенцием, но уже в 313 г. выступил на его защиту от оппозиционного течения донатистов и в следующем году председательствовал на совете в Арелате. Рядом актов он освободил Католическую церковь и священнослужителей от налогов и даровал им разнообразные привилегии, которые не распространялись на еретиков, и постепенно выявилось отношение императора к язычеству: его можно было бы назвать презрительной терпимостью. С высоты признанной государством религии оно скатилось до простого суеверия. В то же время разрешалось отправлять языческие обряды, за исключением тех мест, где их считали подрывающими моральные устои, и даже в последние годы правления Константина мы находим законы в пользу местных жрецов — фламенов и их коллегий[11]. В 333 году или позже был установлен культ рода Флавиев, как называлась императорская семья; однако жертвоприношения в новом храме были строго запрещены. Только после окончательной победы Константина над Лицинием языческие символы исчезли с монет, и на них появилась отчетливая христианская монограмма (которая уже служила знаком монетного двора). С этого времени постоянного внимания императора требовала ересь арианства[12], и тем, что он председательствовал на соборе в Никее, и впоследствии, вынеся приговор об изгнании Афанасию, он не только откровеннее прежнего заявил о своей причастности к христианству, но и выказал решимость утверждать свое верховенство в делах Церкви, ничуть не сомневаясь в том, что его сан Великого понтифика[13] дает ему высшую власть над религиозными делами всей империи и приведение в порядок христианства находится в его компетенции. В этом вопросе ему изменила его проницательность. Было сравнительно легко применить принуждение к донатистам, сопротивление которых светской власти не было всецело духовным, но в значительной степени являлось результатом не столь уж чистых мотивов; но ересь арианства подняла фундаментальные вопросы, которые, по мысли Константина, возможно было примирить, но на деле, как справедливо полагал Афанасий[14], они обнажали существенные противоречия доктрины. Результат предвещал возникновение процесса, приведшего к тому, что Церковь, которую Константин надеялся сделать орудием абсолютизма, стала самым решительным противником последнего. Не заслуживает более чем беглого упоминания легенда, согласно которой Константин, пораженный проказой после казни Криспа и Фаусты, получил отпущение грехов и был крещен Сильвестром I и своим пожертвованием епископу Рима заложил фундамент светской власти папства.

Политическая система Константина явилась конечным результатом процесса, который, хотя и длился, пока существовала империя, принял отчетливую форму при Аврелиане. Именно Аврелиан окружил персону императора восточной пышностью, носил Диадему и украшенное драгоценными камнями одеяние, принял стиль доминуса (господина) и даже деуса (бога); он превратил Италию в подобие провинций и дал официальную дорогу экономическому процессу, замещавшему режим договора на режим статуса. Диоклетиан постарался защитить новую форму деспотии от узурпации со стороны армии, создав хитрую систему совместного правления империей с двумя линиями преемствования власти, носящими имена Юпитера и Геркулеса, но это преемствование осуществлялось не путем наследования, а путем усыновления. Эта искусственная система была разрушена Константином, который установил династический абсолютизм в пользу своей собственной семьи — рода Флавиев, доказательства культа которого найдены и в Италии, и в Африке. Чтобы окружить себя царским двором, он создал новую официальную аристократию в замену сенаторского ордена, который «солдатские императоры» 3-го века н. э. практически лишили всякого значения. Эту аристократию он осыпал титулами и особыми привилегиями, так, например, он создал видоизмененное патрицианство, освобождавшееся от фискального бремени. Так как сенат теперь ничего не значил, Константин смог позволить себе снова допустить его членов к карьере провинциальных администраторов, которая со времени правления Галлиена была почти закрыта для них, и даровать им некоторые пустые привилегии, например, свободные выборы квесторов и преторов[15], а с другой стороны, у сенатора было отнято право быть судимым равными себе, и он перешел под юрисдикцию провинциального губернатора.