Яик-Горынович - Павел Георгиевич Малов Страница 2

Офицеры подвели свои подразделения, выделили несколько взводов для лобовой атаки. Два крупных отряда мушкетеров под руководством опытных сержантов направились в обход: с левой и правой стороны завала. Вскоре в лесу загремели ружейные выстрелы, послышалось грозное солдатское «ура». Это вступили в бой посланные по лесу в обход группы. Тогда тревожно зарокотали ротные барабаны, запели флейты – передовой отряд пехоты со штыками наперевес бросился на преграду.

Подбежав на ружейный выстрел, солдаты по команде сержантов враз приостановились, сделали залп и, не перезаряжая мушкетов, вновь продолжили стремительную атаку. Башкиры на завале загомонили, яростно завизжали «алла», начали беспорядочно осыпать стрелами атакующих мушкетеров. Кое-кто из бунтовщиков стрелял из ружей и пистолетов, захваченных у солдат.

Мушкетеры, не обращая внимания на стрелы, продолжали набегать на завал. С криками падали раненые и убитые, матерились сержанты, сзади громкими криками подбадривали наблюдавшие за боем гусары и казаки. Артиллеристы при пушках застыли с зажженными фитилями. Стрелять было нельзя – можно было запросто угодить по своим.

Передние ряды атакующих солдат наконец достигли завала, цепляясь за сучья, принялись карабкаться вверх. Башкиры обреченно защищались, сбрасывая мушкетеров пиками, рубя саблями. На верху завала разгорелась жестокая рукопашная схватка. Солдаты умело кололи башкир штыками, били по головам прикладами, сбрасывали вниз. Кругом стонали раненые и умирающие, кричали, стараясь этим напугать противника, живые. На кучу деревьев лезли все новые и новые волны атакующих, так что они в конце концов своей массой задавили защитников. Оставшиеся в живых мятежники побежали к коновязям, которые были на опушке леса. Вслед им устремились перелезшие через завал солдаты. Другие мушкетеры стали быстро растаскивать деревья – освобождать проход. Вышли из леса две обходные группы солдат, начали стрелять в отступающих к деревне башкирских всадников.

Когда дорога была свободной, подполковник Финк бросил вперед казаков и гусар. Те быстро загнали мятежников в их деревню, но дальше не пошли. Поселение башкир представляло из себя настоящую крепость: улицы были перегорожены баррикадами из бревен и всякого хлама. Кругом виднелись многочисленные защитники.

Из центра села ударила пушка. Кавалеристы разбились на небольшие группы, рассыпались по всей поляне, которая, в окружности, занимала немалую площадь. Казачий разъезд, в котором были давешний урядник с Афоней и Родионом, углубился в лес на противоположном конце.

– Да никого тут нет, господин урядник, – беззаботно встряхнул головой геройский казак Афоня. – Нехристи все – в деревне… Что им в чащобе делать?

– Болтай!.. – презрительно хмыкнул опытный вояка, урядник. – Басурманы на всякие уловки мастаки. Схоронятся в лесу, а как мы пойдем на приступ деревни, вдарят нам в спину!

Обследовав порядочный массив чащобы и никого не встретив, казаки остановились передохнуть. Урядник обратился к Родиону.

– Атаров, табачок есть? Я свой во время недавней сшибки в лесу посеял.

– Как не быть? Имеется, – с готовностью отвечал тот. Достав расшитый жинкой цветастый кисет, протянул начальнику. – Угощайся, Иван Игнатьич, табачок добрый… Самосад с собственной плантации.

– Ну, коли угощаешь, Родион, дай-ка и мне щепоть, – потянулся за дармовым куревом и Афоня – веселый казак, большой любитель дурницы.

Удальцы крепко набили трубки, с наслаждением задымили.

– Покурим, малость отдохнем и до своих тронем, обратно, – говорил, задумчиво пуская кольцами сизый табачный дым, урядник Иван Игнатьевич. – Там скоро главная баталия начнется, надо как раз поспеть.

– На тот свет, чай, никогда не опоздаешь, Игнатьич, – лукаво подмигнул Родион Атаров. – Пущай солдатушки воюют, у них ни семьи, ни кола, ни двора, а у нас жинки с детишками в городке.

– И то правда, – согласно кивнул урядник. – Был бы то настоящий неприятель, вроде турков, а то так, башкирцы голозадые… С ими воевать – себя не уважать! Что мы, жандармерия, что ли?..

– Слышь, господин урядник, – полез с вопросом Афоня, – а правду говорят, что сам Батырша в деревне?

– Болтают, а там кто его знает?.. – пожал плечами урядник.

2

Когда разъезд вернулся на поляну, там уже вовсю кипело сражение. Артиллерия с дальней дистанции безжалостно громила укрепления башкир в деревне. Ей отвечала единственная пушка мятежников, но вскоре и она заглохла, поврежденная метким попаданием ядра. Роты солдат со всех сторон обложили населенный пункт, так что не могла проскочить и мышь. На стыках пехотных подразделений располагалась конница. На опушке леса, в окружении штабных офицеров, находился подполковник Финк. То и дело взглядывая в подзорную трубу, он руководил баталией.

От артиллерийского огня деревня в нескольких местах уже горела, обезумевшие жители метались между пылающими постройками, спасая жалкое имущество. Башкиры на баррикадах продолжали отстреливаться из луков от наседавших солдат. Те отвечали меткими ружейными залпами, от которых бунтовщики десятками падали внутрь укрепления, но на смену им заступали новые.

Офицеры подали команду, и мушкетеры стройными рядами дружно устремились на приступ. Артиллерия перенесла огонь с укреплений на передней линии вглубь села, а потом и вовсе замолкла. Громогласное солдатское «ура» слышалось уже на окраине, где вспыхнул яростный штыковой бой. Мушкетеры штурмовали баррикады, перегородившие узкие улочки. Мятежники, с отчаянием смертников, сопротивлялись. Видя свое безвыходное положение, некоторые с кинжалами бросались на солдатские штыки, лишь бы не попасть в плен. Мушкетеры кололи всех без разбора, прокладывая себе дорогу вглубь села. Сами то и дело падали под ударами сабель и копий башкир.

Кровавая рубка закипела на сельских улицах. Повстанцы цеплялись за каждый дом. Забаррикадировавшись в нем, отстреливались до последнего. И только когда солдаты поджигали соломенную крышу, выскакивали с обнаженными саблями на улицу. С диким визгом бросались на мушкетеров, напарывались на штыки, гибли под убийственным ружейным огнем, но не сдавались.

Мятежниками действительно руководил сам Абдулла Мязгялдин, или Батырша, как называли его русские, влиятельный мулла, вождь башкирского восстания. Он умело перебрасывал свежие отряды повстанцев в наиболее опасные места, не боясь ядер и пуль, носился на горячем коне в самом центре сражения. Молодой, красивый, храбрый мещеряк Батырша был кумиром башкирской молодежи, которая готова была пойти за ним в огонь и в воду.

Бой приближался к развязке. Солдаты железной стеной теснили мятежников к центру горящего села. Лучшие силы башкир гибли в яростных, но бессмысленных контратаках, которые неизменно возглавлял сам Батырша. Башкиры, по одиночке и группами, врезались в самую гущу наступающей зеленокафтанной пехоты, рубили солдат саблями, кололи пиками и копьями, резали ножами. Десятками падали под безжалостными ударами трехгранных русских штыков или сраженные пулями. Умирая, старались с земли в последний раз рассмотреть: сражается ли Батырша? Не убит? Не ранен? И, увидев любимого вождя на коне, с обнаженной окровавленной саблей, в окружении дюжины